Читать интересную книгу Омнибус: Кровавые Ангелы - Джеймс Сваллоу

Аркио склонил голову; никто из капелланов в их черной броне и маска-черепах никогда не осмеливался подойти к нему, когда он входил и без его произнесенных вслух приказов, они запечатывали дверь святилища. Он не видел их, но знал, что они собираются на дальнем конце кафедрального нефа и в благоговейном молчании наблюдают за ним. Аркио сотворил аквилу, этот рефлекторный жест успокаивал его.

— Чистейший, услышь меня. Направь меня. Я твой сосуд и твой посланник. Я узрею путь Сангвиния и пойду по нему. Даруй мне понимание видения, которое одолевает меня…

Аркио закрыл глаза и позволил сну войти в разум. Днями до этого, пока "Беллус" летел через варп, он сдерживал его, сопротивлялся ему. Прикосновение эмпирей, казалось, подпитало и усилило его влияние.

Он начинался с Ваала, всегда это происходило так. Во главе миллионной толпы людей и космодесантников, Аркио маршировал к вратам крепости-монастыря. Рядом с ним шли Астартес в броне всех расцветок темно-красного — не только Кровавые Ангелы, но и воины орденов Расчленителей, Кровопииц, Вермилионовых Ангелов и другие. Были так же воины в черной броне роты Смерти, их наголенники пересекали красные кресты, которые отмечали их как впавших в ярость, но они шли рядом с ним так же спокойно, как и остальные боевые-братья. Самого его присутствия было достаточно, чтоб успокоить их.

Изъеденные ветром врата открылись перед Аркио, перед ним и его крестоносцами предстал сам монастырь. Все фигуры внутри, десантники и апотекарии, техножрецы и серфы ордена, все они падали на одно колено и склоняли свои головы, когда он проходил мимо. Не было грубого шума и рева, который изливали в его честь жители Шенлонга — здесь, на Ваале, был слышим только ветер и молчание преданных ему в своем поклонении. Никто не рисковал заговорить в присутствии Ангела Перерожденного, в этом выражалось их почитание.

Через молчаливые кельи к великому залу. Он видел лица величайших Кровавых Ангелов, они приветствовали его, прижав кулак к груди, когда он проходил мимо. Аргастес. Корбуло. Лемартес. Мориар. Верменто. Даже почитаемые мертвые были здесь, чтоб приветствовать его, Тихо стоял плечом к плечу с Лестарллио, и на мгновение, он высмотрел среди них Кориса, его лик мелькнул, затем исчез в тени. У алтаря, под возвышающимися статуями Сангвиния и Императора, стояли Данте и Мефистон. Был момент, когда оба воина встретились с ним взглядом и Аркио испугался, что он будет вынужден обратить против них копье; но затем оба, верховный командующий и Повелитель смерти склонились перед ним. Затем и только затем, голоса его воинов громыхнули, и они сотрясали столпы рая, выкрикивая его имя.

Но из темных углов, приближалось что-то темное и зловонное.

— ЛОРД-инквизитор, что нам с этим делать? — Спросил Делос, его голос едва скрывал полную страха обеспокоенность. — Видите, свет, который исходит из Благословенного.

Лицо Штеля скисло, пока он смотрел за игрой желто-белых цветов над золотыми очертаниями Аркио в другом конце великого зала. Яркое свечение копья Телесто потрескивало вокруг него подобно молниям летних дождей.

— Да, капеллан, вы были правы, что позвали меня. Это… это олицетворение воли Перерожденного Ангела. Он молится направить его в нашей грядущей битве…

Ложь легко слетала с его уст. Делос обменялся взглядами со своими друзьями жрецами.

— Но его лицо… оно меняется и двигается, лорд Штель. Я раньше не видел ничего подобного… И его крики. Я готов поклясться, что Аркио больно…

— Нет, — отрезал Штель, — вы не можете понять путей святого копья, жрец. Аркио общается с кровью внутри себя, не более. Он должен… Он должен найти утешение, сделав это в одиночестве.

— Но мы не можем…

— Вы должны уйти, — прогрохотал инквизитор, — я буду охранять Благословенного.

Когда Делос замешкался, он указал пальцем на двери часовни.

— Вон! — Голос Штеля превратился в рев. — Именем Сангвиния, я приказываю вам!

В ту же секунду, когда двери с грохотом закрылись, Штель кинулся бежать к алтарю. В воздухе висела вонь, и она была знакома инквизитору как звук своего собственного дыхания; мертвая плоть, горячая кровь, хладное железо.

Хаос.

Глава девятая

Цвета сна потемнели. Он начал превращаться в кошмар.

И теперь все оборачивалось пеплом.

В момент его величайшего триумфа, когда каждый живой и мертвый Кровавый Ангел приносил ему клятву верности, тени, собравшиеся по углам его зрения, выползали. Прибой старой крови омывал все, обращая людей вокруг в гниющие трупы, волной с их тел сдирало кожу, керамит превращался в бумагу, кожа свертывалась вокруг сереющих костей. Каменные стены крошились и рушились, старея на эпохи за секунды. Сам Ваал кричал в агонии, когда по нему распространялась порча. Мертвых прибивало к нему, океаны заостренных пальцев скелетов царапали его золотую броню. Данте и Мефистон схватились за него, крича от боли, сморщивающееся глаза умоляли объяснить, почему он отрекся от них.

Аркио не мог произнести ни слова и у него не было ответа. Все что он знал, что это великое гниение его вина. Волна праха достигла его ног и начала взбираться на него подобно быстро растущим грибам. Золотая броня превратилась в окисленную медь, затем в тусклую ржавчину, а затем рассыпалась в пыль. К Аркио вернулся голос, как раз во время, для душераздирающего крика.

ЗВУК, который исторг Аркио, заставил Штеля остановиться у подножья алтаря.

Крик ударил набатом в стены великого зала, заставляя вибрировать стойки с фотонными свечами и кадила, которые свисали на цепях высоко вверху. Он нервно бросил взгляд на двери — они оставались запертыми. По крайней мере, капеллан исполнил его приказ. Будет плохо, если Делос и его боевые-братья обнаружат то, что было готово появиться.

Лицо Штеля исказилось, когда он шагнул в ауру Копья. Касание орудия сбивало его психику, вызывало внутри инквизитора противоречивые эмоции, он был вынужден отправить их на задворки разума. Здесь и сейчас он нуждался во всей своей способности концентрироваться.

Аркио дрожал, его кожа была белой и мокрой от пота. Под поверхностью его элегантного лица, казалось, двигались очертания, тонкие, похожие на червей жгутики подталкивали изгибы скул и челюсти. Штель выругался, проклиная; молодой глупец сам навлек это на себя. Не желая просто оставить Святое Копье, Аркио проводил слишком много времени в сиянии устройства, и теперь творцы его изменений были под угрозой порчи. Темные очаги, твердые и черные как редкая жемчужина, появились на его шее и лбу. Некоторые, подобно глазам, открылись.

— Слишком быстро, — рявкнул Штель, — слишком рано. Мутация была стабильной, я убедился в этом.

Он скинул свою накидку и положил руки по сторонам головы Аркио.

Давя внезапно желание оторвать ее, инквизитор собрал свою силу и позволил псайкерским чувствам протянуться через контакт с кожей. Мягко, его пальцы начали сплавляться с лицом Аркио.

ХУДЩИЙ из ужасов остался напоследок.

Всюду, где падали его боевые-братья, формировались новые и чудовищные очертания, перестраивая себя из останков костей и брони. Появлялись твари. Нечестивые твари, тошнотворная пародия на благородство Кровавых Ангелов, их темно-красная броня была запачкана кровью невинных, белые крылья символа ордена стали костями и клинками, красная капля была влажной от запекшейся крови. Из них вырастали рога и зубы; их отвратительность перегоняла даже предателей Несущих Слово. Повсюду, его деформированное братство рисовало восьмиконечные кресты, вскидывая головы и призывая в свои ряды хаос.

Подобно зыбучему песку, воздух вокруг Аркио загустел. Он тянулся к Святому копью, последнему маяку чистоты, хотя его кожа сползала с костей. Его пальцы коснулись теплого, податливого металла…

РУКА Аркио дернулась, марионетка, руководимая небрежным кукольником, кончики его пальцев прошлись по Святому копью. Горячий воздух зашипел вокруг двух мужчин, и Аркио отбросило назад.

На его коже пузырились и лопались темные очаги заразы. Закрытое от взора грудной пластиной, безупречное тело Аркио еще сильнее поросло выступившими раковыми образованиями, исторгающими желтый гной. Костяные выступы искаженного тела давили на его кожу. Плоть молодого космодесантника, такая совершенная и великолепная, гнила изнутри.

— Нет! — Рявкнул Штель. — Еще рано. Я не позволю.

Двигаясь по телу, пальцы инквизитора погрузились в спинной мозг Аркио, зондируя и нащупывая черные зародыши порчи, которые были привиты туда несколько месяцев тому назад…

И КОПЬЕ Телесто отвергло его.

Боль, огромные клинки агонии, намного сильнее, чем мог представить себе смертный, вонзились в Аркио. Он отпрянул, и его тело изменилось; обожженные как от солнца руки связывались узлом и корчились. Они превращались в гроздья щупалец и когтей. Он дотронулся до своего лица и обнаружил там рассадник колючек и зубцов, черные, хлопающие языки и текучую плоть. Черная волна теперь была в нем, переделывая его душу. Он видел ее внутри себя, она вырезала там знак Хаоса Неделимого. И еще внутри был ревущий зверь, ненавистная суть красной жажды, которая приветствовала происходящее