— Может, ей было слишком страшно.
— Возможно. Но мне кажется, что их отношения с Джастином Грумом были сложнее, чем это представляется в газетах. Вот почему я и говорю, что не знаю, кому верить. Если бы Пенни появилась и открыто выдвинула эти обвинения, я бы поверил ей. Но такая скрытность весьма на нее не похожа. Словно она действительно хочет, не появляясь в суде, навредить Джастину.
— А ты бы не хотел навредить человеку, который тебя изнасиловал, а затем обвинил в убийстве?
— Я не слишком правильно выразился. Естественно, она хочет, чтобы он был наказан. Но мстить? Месть подразумевает, что у нее к Груму более сложное отношение, чем отношение просто жертвы.
Ларк смотрела на океан.
— Ты ведь много думал об этом?
— Да. — Он взял Ларк за руку и некоторое время рассматривал ее. Ларк почувствовала, как дыхание ее начинает прерываться, и выдернула руку. Дом поднял глаза, и взгляды их встретились.
— Я отвезу тебя домой, — только и сказал он.
Большую часть пути они провели в молчании. Ларк по-прежнему размышляла над тем, как начать разговор о Карле.
Она попросила Дома отвезти ее домой. Когда они приехали, Дом припарковал машину и, выключив зажигание, повернулся к ней. Воздух был насыщен запахами эвкалиптов и цветущих апельсиновых деревьев.
— Ты не пригласишь меня к себе? — задумчиво и печально спросил он.
Ларк заколебалась. Неужели она как-то выдала себя? Неужели где-то по дороге она допустила ошибку, которую Дом уловил и узнал, кто она на самом деле? Но она дала обещание Карлу.
— Конечно, заходи. Я сварю тебе кофе.
Он держал ее за руку, когда они шли к дому и поднимались в лифте. Ларк думала, что он поцелует ее, как только они окажутся в квартире, и по мере приближения этого момента нервничала все больше. Однако, когда лифт остановился на ее этаже, Дом отпустил ее руку.
В квартире Ларк сняла жакет и направилась прямиком на кухню.
— Что тебе сделать? — спросила она весело.
— Ничего, спасибо, — отозвался он из гостиной.
Ларк огорчилась: ей надо было чем-нибудь заняться. Она медленно прошла к нему в гостиную.
— Ты давно здесь живешь? — спросил Дом, осматриваясь.
— Полтора года.
Он поднял брови.
— А что тебя удивляет? — спросила она.
— Это совсем не то место, где я представлял тебя.
— И где же ты меня представлял?
Квартира Ларк почему-то разочаровала Дома.
— Не знаю. Знаю только, что не здесь.
Он подумал, что у него была надежда заглянуть во внутренний мир Ларк, в ее быт, в ее прошлое, в ее детство. Но здесь ничего не было. Ничего. Даже какого-нибудь плаката на стене. Личность Ларк проявлялась здесь не более, чем в номере какого-нибудь мотеля.
Дома почти испугала мысль, что Ларк может не иметь индивидуальности.
Она поняла, о чем он думает.
— Я предупреждала тебя, что я, возможно, человек поверхностный.
Дом сказал:
— Ты не такая, но ты действительно странная. Неужели у тебя нет даже никакого растения в горшке?
Она сбросила туфли и села на деревянный стул.
— Я забываю их поливать.
— Никогда не встречал человека, у которого совсем нет родственников. Совсем никого, а Ларк?
— О, я уверена, что парочка где-нибудь найдется. Двоюродные кузины или что-то в этом роде. Я просто не знаю их, вот и все.
Дом ходил по комнате, теперь он остановился перед Ларк.
— Можно я спрошу?
— Конечно, — ответила она, улыбаясь.
— Почему ты так нервничаешь?
— Я нервничаю, разве?
На его лице снова появилась досада.
— Ты ведешь себя так, будто здесь у тебя спрятан труп и ты боишься, что я смогу его найти.
Она ничего не сказала.
— Наверное, я приму твое предложение выпить кофе. Или, может быть, у тебя найдется что-нибудь покрепче?
— Да нет, только пиво.
Он покачал головой.
— Может, заварить тебе чай с ромашкой?
— Давай.
Ларк пошла на кухню. Когда вернулась, Дом сидел на диване.
— Держи, — сказала она, протягивая ему стакан.
— Спасибо. — Дом взял стакан одной рукой, а другой протянул Ларк рядом с собой. Вся в напряжении, она присела на краешек кушетки.
— Ты чертовски заинтриговала меня, Ларк. Отчего это?
Она попыталась высвободить руку.
— Представления не имею. Расскажи мне еще о своей семье, Дом. Расскажи мне о своей матери.
Ей очень хотелось услышать о Сьюзан.
— У меня создается впечатление, что ты весь день уходишь от ответов на вопросы. Каждый раз, когда я задаю тебе вопрос, ты отвечаешь своим вопросом. Моя мать живет на ферме в северной части штата Нью-Йорк, к югу от Беркшира. Я навещаю ее при первой же возможности.
— А твой… отец?
— Он умер.
— О…
— Он умер до моего рождения. Он был одним из тех, кого обвиняли Бог знает в чем во время маккартистской «охоты на ведьм» в начале пятидесятых. Это сгубило его жизнь.
Ну вот, наконец-то для нее открылась возможность. Ларк сделала глубокий вдох.
— Дом, тебе, наверное, будет очень странно услышать это от меня, поскольку я тебя почти не знаю, но я должна сказать тебе одну вещь, которая тебя потрясет. Ты готов?
Хотя у него не дрогнул ни один мускул, Ларк почувствовала, что Дом весь напрягся.
— Да, — произнес он, нарочито растягивая слова. — Я готов.
— Твой настоящий отец не умер до твоего рождения. Он не был женат на твоей матери; они собирались пожениться, но случилось нечто такое, что нарушило их планы. Он жив и очень хочет видеть тебя, и хочет, чтобы ты признал его своим отцом.
Последовала такая долгая пауза, что Ларк засомневалась, слышал ли ее Дом. Глаза его были закрыты, но наконец они сверкнули, однако на этот раз в них не было тепла. Это был лишь тяжелый, спокойный взгляд.
— Очень интересно. Полагаю, он попросил тебя быть своим эмиссаром, потому что слишком труслив, чтобы рассказать мне об этом самому.
— Нет.
— Нет?
— Дом, попытайся понять.
Он выпрямился, отпустив ее руку.
— Я понимаю, моя дорогая, Ларк. Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю о своем настоящем отце. У матери не было секретов от Джонни или от меня. Она понимала, что в один прекрасный день такой эгоистичный и неразборчивый в средствах человек, как он, должен вернуться за мной. Меня лишь удивляет, что он ждал так долго.
Теперь настал ее черед удивиться.
— Ты знаешь о Карле?
— Я не знаю, где он живет и чем занимается. Я знаю лишь то, что он сделал с мужем моей матери. Я знаю лишь то, что он негодяй, лжец, извлекающий выгоду из других людей, манипулирующий ими. Я знаю лишь то, что не желаю видеть его и никогда не буду такого желания иметь. — Он перевел дыхание, чтобы успокоиться. — Как, черт возьми, ты оказалась в это замешана? Это просто фантастика какая-то!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});