Читать интересную книгу "!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Босин Владимир Георгиевич "VladimirB"

— Да… — вздохнула Ольга, делая попытку усесться на спину трусящего рядом гхырха. Зюзюка обиженно зашипел, передернулся всем телом и резво ринулся вперед, поближе к Дерри. Оля показала мохнатой Зюзюкиной спине язык и потащилась дальше, стараясь не отстать совсем и не потеряться в редких елках. Поймав на себе укоризненный взгляд ксари, который, судя по всему, застукал ее низкую попытку использовать гхырха как верховое животное, Оля виновато улыбнулась и в очередной раз подивилась, насколько холодными и непроницательными остались глаза молодого человека.

«И что в нем Анет нашла? — удивилась она. — Конечно, ничего не скажешь, внешность потрясающая, но вот чувств, похоже, нет совсем. Глаза ведь зеркало души; если следовать этой примете, то у Дерри в душе лед. Неужели, когда ребята говорили мне, что после встречи с ледяной ящерицей у меня стал звериный взгляд, они имели в виду не только вертикальные прорези зрачков, но и холодную отстраненность, что застыла в глазах светловолосого ксари? — испуганно подумала Оля, и тут же отбросила от себя эти неприятные мысли. — Нет, вряд ли, такой взгляд не получится сам собой, его нужно выстрадать. Интересно, сколько пришлось пережить Дерри, чтобы заработать взгляд, от которого мороз по коже? Надеюсь, судьба будет ко мне более благосклонна, и я до такого не дойду».

Задумавшаяся девушка споткнулась о какой-то корень, не удержалась на ногах и рухнула в небольшой образовавшийся у елки сугроб, заработав своей неуклюжестью пренебрежительный взгляд Стикура. Разозлившись, она резко вскочила на ноги и сверкнула глазами, к сожалению, уже в спину герцогу. Вот уж чей взгляд нельзя было назвать холодным. Как отметила Ольга, сколько Стик не старался, ему не удавалось скрыть свой взрывной темперамент. Глаза выдавали все, и это ей нравилось гораздо больше, чем холодная отстраненность вежливого ксари. Не нравилось Оле слишком часто мелькавшее в этих глазах презрение. «К чему бы это? — подумала девушка. — Какое мне дело до презрения в глазах средневекового герцога? И все же интересно, почему он вечно всем недоволен: он что, так пренебрежительно относится ко всем, кто ниже его по социальному статусу, или есть что-то еще?».

— Не-е-т, — ответила Анет на этот — высказанный уже вслух — вопрос. — Стикур хороший и добрый, но, к сожалению, когда он куда-нибудь торопится, не терпит несовершенства и тех, кто мешает ему передвигаться с той скоростью, с которой ему хочется. В данном случае, нас с тобой. Пока он бросает тебе презрительные взгляды — все нормально, ты вписываешься в тот ритм, который он сам для себя определил как оптимальный. Вот на меня, например, он летом постоянно орал, до тех пор, пока я не привыкла. Социальные отличия тут ни при чем, скорее уж, половые.

— Половые???

— Ну, недолюбливает наш герцог прекрасную половину человечества.

— Почему?

— Ну, как я понимаю, не очень Стикуру с женщинами везло. По крайней мере, с последней возлюбленной точно: та еще стерва была. Хотя, почему была, и есть, наверное. Да и вообще, по его мнению, с нами одни проблемы: положиться ни в чем нельзя, денег тратим много и постоянно норовим замуж за него выйти. Как только он поймет, что ты не хочешь за него замуж и, в общем-то, приспособлена к походной жизни — даже пожрать на костре можешь приготовить вполне сносно — увидишь, он сменит гнев на милость.

— А-а-а, — ошарашенно протянула Оля и неожиданно для самой себя спросила, — а если, при всех перечисленных тобой моих достоинствах, я захочу за него замуж, тогда что?

— Тогда, — вздохнула Анет, — не поздоровится, наверное, не одной тебе, но и мне. Так что лучше не хоти. Будет значительно проще. Лучше хоти замуж за Дира, этот хоть не буйный.

— Нет, Дир меня не привлекает совсем.

— А Стикур привлекает? Не смеши меня.

— Что в этом смешного? Тебе же нравится Дерри, почему мне не может нравиться Стик?

— Потому что Дерри — это Дерри, а Стикур — цербер. Мне кажется, он не способен любить. Он отдаст жизнь за свою страну и за своих друзей, но если перед ним встанет женщина, он позорно сбежит и ни за что не возьмет на себя ответственность. Я же говорю, герцог не очень любит прекрасную половину человечества.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Значит, Стикур любить не может, а твой Дерри может? Я бы так не сказала, особенно глядя в его ледяные глаза.

— Дерри уже один раз любил, значит, сможет полюбить и еще раз.

— Да ну, — оживилась Оля, моментально потеряв интерес к герцогу. — Ты мне не рассказывала!

— И не буду пока, это не моя боль. Впрочем, его историю знают все, можешь у кого-нибудь поинтересоваться, хоть у того же Стика. Кстати, он тебе и в самом деле нравится, или это разговор от нечего делать?

— Разговор от нечего делать, ты же меня знаешь.

— Знаю, поэтому и удивилась.

— Хотя, — Оля озорно улыбнулась, — брюнеты мне всегда нравились больше блондинов.

— И это знаю, — вздохнула Анет, понимая, что у герцога скоро опять начнутся проблемы с женщинами. Оля редко отступалась от намеченной цели, и на этот раз ее целью, похоже, был выбран ни о чем не подозревающей Стик. Одна беда: до серьезных отношений, как любила повторять сама Оля, она еще не доросла.

Невысокий упитанный человечек, закутанный в темно-синий плащ на меху, уныло стоял перед обгоревшими развалинами, оставшимися от трактира, в котором предположительно остановился Дерри Лайтнинг. Сегодня тут не осталось ничего кроме пепла. Нет, Адольф не надеялся на то, что доставивший столько хлопот ксари бесславно погиб при пожаре. Таких не берет ни огонь, ни вода, ни стрела или меч, в этом болотный тролль убедился еще в те времена, когда Неукротимая Молния был гордостью синдиката Сарта. А несколько лет упорной охоты на ксари, после того, как он осмелился предать короля преступного мира, укрепили Адольфа во мнении, что Лайтнинг абсолютно неуязвим. Поэтому и из этого пожара Дерри, явно вышел целым и невредимым, только вот вопрос, куда он направился, и как быстро его можно отыскать снова?

Все попытки переговорить с хозяином сгоревшего заведения не увенчались успехом. Впавший в истерику и безнадежную депрессию гном только повторял: «Я знал, что их пребывание здесь ничем хорошим не закончится, но что будет настолько плохо, я представить не мог! Горе мне, горе!».

Единственное, что смог выяснить Адольф: пожар произошел по вине постояльцев. Эти молодые люди в трактире жили долго и давно не нравились владельцу, особенно после того, как их количество увеличилось сначала с двух до четырех, а потом и до шести человек. Причем последними оказались две девушки, одна светловолосая, а другая ярко-рыжая. Они-то и устроили все это безобразие. Очевидцы поговаривали, что одна двигалась словно молния, а другая поджигала все, что попадалось ей под руку.

«Так, так, так, — пробормотал Адольф себе под нос. — Это совсем нехорошо. Девушки, одна из которых блондинка… Неужели Хранительница жива? — эта мысль порядком напугала болотного тролля. В его и без того трусоватой душонке поселился холодно-липкий ужас. — Что если об этом узнает Сарт или Тарман, что практически одно и то же? Нет. Об этом никто не должен узнать. Нужно как можно скорее отыскать исчезнувшего ксари, незамедлительно доставить его пред темные очи короля преступного мира, и выяснить, на самом ли деле Хранительница выжила. И если да, то насколько девушка опасна. Быть может, она не связана с ксари ничем кроме дружбы. Ведь сейчас важно, чтобы эта иномирная блондинка не встала между Дерри и лже-Линой». Конечно, в случае опасности Хранительницу можно было и убить, восстановив тем самым природную справедливость и поставив все фигуры данной партии на отведенные для них места. Но это, по мнению Адольфа, было не лучшим решением возможной проблемы. Если вдруг Лайтнинг почует неладное и предположит, что к гибели его подружки приложил руку синдикат, ни о каком сотрудничестве речь идти не будет, ксари опять станет полностью неуправляем. Так что пока стоило повременить.

«Да и вообще, с чего я взял, что Хранительницу — если она вдруг жива — и ксари связывают какие-либо чувства? — спросил Адольф сам себя. — Никаких прямых, да и косвенных доказательств, указывающих на это, нет. Правда, Дерри очень уж хитрая бестия: с Линой ведь тоже не было ни прямых, ни косвенных доказательств, а вот оно как все нехорошо закончилось». Ксари слишком хорошо умел маскировать свои истинные чувства, Адольф знал это, как никто другой. В последнее время все пошло наперекосяк, его карьера и жизнь висели на волоске, который все чаще и чаще норовил подло оборваться. Так получилось, что ненавистный ксари, с предательства которого все и началось, стал последней надеждой Адольфа.