– Как-то не очень понятно.
– Сейчас продемонстрирую. Встань, пожалуйста.
Карина встала. Тетка улыбнулась:
– Как ты поняла, что надо сделать?
Вот что за глупости, а?
– Ты мне сказала, как же еще?
Эррен подняла указательный палец.
– Точно! Ты услышала слово, поняла, что оно означает. Другими словами, ты получила знак. А теперь смотри. МиррураизЕ! – Стена слева от входной двери превратилась в зеркало. В нем отражалась вся их странная компания. – Красивое платье, но тебе больше пойдет вот так… Рекольероооо… – Пока Эррен тянула последнее «о», цвет платья светлел. И вот оно уже не темное-почти-черное, а густо-зеленое.
– Так, в самом деле, гораздо лучше, – согласился Мастер.
– А если бы я явилась в черном платье туда, куда положено прийти в белом… твое «о-о-о» было бы бесконечным?
– Тогда я дала бы тебе по затылку и отправила переодеваться, – фыркнула Эррен, – но технически ты права. Произнеся знак-слово, я заставила цвет твоего платья измениться. Обычно используются специальные слова-заклинания, но достаточно сильный знаккер может и с помощью обычных слов многое сделать.
– Здорово… А ритуалы – это тоже знаки?
– О, еще какие! Вот представь себе… э-э-э… ох, ну приведи сама пример какого-нибудь земного ритуала. Все равно какого…
– Ну… на Земле, когда женятся, обмениваются кольцами.
Тетушка хлопнула в ладоши:
– Точно, я читала об этом! Обмен кольцами означает: «Мы теперь одно целое, твоя рука – моя рука». И в самом деле, не отрезать же пальцы и не пришивать жениху палец невесты, и наоборот… это порядком подпортило бы праздник. Поэтому используют знак-ритуал.
– И все эти… – Карина помахала рукой в воздухе, пытаясь изобразить какой-нибудь из жестов Диймара, – это знаки-ритуалы? Тогда понятно, почему «знаккеры». Со словесниками-ритуалистами тоже более-менее ясно. Но к тебе-то обращаются «символьер»… Ты сотворяешь новые знаки? Как демуэрро?
– Ага, – гордо сообщила Эррен. – Символьеры – это знаккеры высшего порядка. Мы создаем знаки и, конечно же, инструменты, такие как зраки, например.
– И ты училась на Тающих островах?
– Да, но я обязана хранить в тайне все, что касается островов…
– Значит… моя мама тоже была символьером и училась на Тающих островах?
Эррен кивнула.
– Да. Арисса Корамелл. Я ее практически не знала, она училась намного позже меня. А потом почти все время проводила на Однолунной Земле.
Угу, потому что у нее родилась Карина, а папа не отпускал ее в Трилунье. Кажется, так.
Карина помотала головой, разгоняя муть воспоминаний, уселась поудобнее и потянулась за бутербродом. Действительно, вкуснейшие булочки требовали чего-то контрастного. Знаки, знаки… а ведь они везде. Например…
– Эррен, а как же буквы? Это тоже знаки?
– Конечно! – обрадовалась та. – Ты хорошо соображаешь. Прочитываешь эти знаки в правильном порядке – получаются слова. А в твоем воображении – предметы. Те, которые обозначаются словами.
Она поставила чашку на стол и выглянула в окно, на океан.
– Самую первую свою магию люди, все без исключения, творят, когда учатся читать. Понимание знака, причем не природного, а искусственного, такого, как буква или слово, на шаг отодвигает нас от животных, делает людьми. Возможно, маги-знаккеры, которым хватает волевого заряда на… понимание знаков совсем иного, неизвестного пока порядка, это… просто следующая ступень общей эволюции. Хоть здесь, хоть на Однолунной Земле.
– То есть со временем любой человек, если проявит достаточно воли, сможет прочесть или сотворить магический знак?
– Почему бы и нет? Воля, помноженная на знание. Кстати, о последнем… Ты доела? Тогда бегом в комнату и приступай к официальной учебе. Кру тебя проводит. Если до запасов поварского хереса не добрался, конечно…
– А если добрался, – спокойно добавил Мастер, – то я его на сковороде зажарю.
– Крру не жаррят. Крру не тварррь, Кррру рробот, – сообщил Кру, выныривая откуда-то из темного угла.
– Ну да, ну да, как херес пить – так тварь, как на сковороде жариться, так сразу робот. – Повар сделал шаг к птероворону.
– Каррраул! – вскрикнул тот, взлетая и неловко кувыркаясь в воздухе. – Каррина! Порра.
И комом плюхнулся девочке на плечо, она аж присела. Кру вцепился когтями в рубашку.
– Видимо, в самом деле пора, – хихикнула Эррен. – Иди уже, твой учебный день еще даже не начался толком.
Глава 29
Нечисть
Карина подошла к своей комнате.
– Эррен уже второй раз обещает, что мне вот-вот станет невыносимо трудно, – пробурчала она. – Но мне пока что интересно и вполне выносимо, и это подозрительно.
– Террпение, – провозгласил Кру, балансируя на ее плече, – скорро тррудности прридут.
– Угу-угу, мне кажется, эта очередная тетушка просто усыпляет мою бдительность, а у самой тоже какие-нибудь распрекрасные цели. Омертвение устроить? С этого, как его, Высокого совета привилегию-другую стребовать?
В это Карина и сама не верила. Просто было страшновато. Новое ощущение – принадлежности к семье, схожести с родней – грозило нахлынуть, затопить, стать настоящим чувством и… и в конечном счете, видимо, причинить боль.
Кру сердито запрыгал на ее плече, клюнул в ухо. Больно, между прочим.
– Каррина дурра! – возмущенно заорал он. – Эррен дрруг! Не веришь, не надо. Тпрру, тпрру… Стрранно!
Что было странным, Карина сначала не поняла, а когда поняла – было поздно. Двери ее комнаты были приоткрыты, и ей не пришлось даже толкать их, чтобы войти внутрь.
Под ноги ей кинулось нечто мелкое, вертлявое, царапучее и противное, сбило на пол и кинулось к окну.
Она вскочила, уже почти привычным движением превращая руки в когтистые лапы, и с визгом повалилась обратно – ноги заболели просто зверски. Их покрывали тонкие, невесть откуда взявшиеся порезы, причем некоторые были весьма глубокими.
А вертлявое нечто уже карабкалось на окно.
– Крра! Не удеррешь!
Кру метнулся к нападавшему. Карина стиснула зубы и поспешила на помощь птероворону. Мелкое существо словно размахивало кучей ножей наподобие тех, которые стрекозой оживали в руках Мастера. Но жесткая шерсть – а Карине пришлось превратить руки в лапы по самые плечи – защитила кожу. И секунду спустя девочка обнаружила, что в ее руках бьется, плюется, шипит и вырывается…
– Паучеррт! – заорал Кру. – Дррянь!
Существо и впрямь выглядело, как чертик из мультика. Размером с некрупную кошку, с угольно-черным тельцем, блестящими рожками-копытцами и хвостом. Вот только вместо рук у него были шесть паучьих лап, оснащенных тонкими костяными лезвиями по всей длине.