Читать интересную книгу Масоны в России - от Петра I до наших дней - В Брачев

Стоит отметить, что за эти годы как московские, так и петербургские мартинисты проделали немалую эволюцию, суть которой заключалась во все большем и большем сближении их с масонами. Первый шаг в этом направлении был сделан с принятием в 1912 году в Италии известного киевского мартиниста С.К.Маркотуна в 18-ю шотландскую степень масонства. П.М.Казначееву же, как фактическому руководителю московской ветви ордена, и вовсе была присвоена высшая 33-я степень шотландского масонства. В 1916-1917 гг. дело дошло и до официального учреждения мартинистами настоящих масонских лож. Первым, кто подал пример учреждения на основе мартинистского кружка масонской ложи, были киевские "братья" во главе с Маркотуном (1916 год). В апреле 1917 года такая же ложа - "Семен Гамалея к кубическому камню" - была учреждена и в Москве. Кроме П.М.Казначеева, первыми членами ее стали Ю.К.Терапиано, переведенный как офицер в один из московских полков, и Леон Гольторп. Официальное открытие ее пришлось, однако, отложить на октябрь 1917 года, когда членами ложи стали барон А.Ф.Каульбарс, генерал И.Новицкий, Л.Хорват, Н.А.Назарьев и Ф.И.Шилов [1246]. Официальные заседания ложи "Семен Гамалея к кубическому камню" были прекращены 13 июня 1918 года.

Неофициальные же работы "братьев" продолжались до 1920 года [1247].

Знали о их существовании и масоны Великой ложи Франции, отправившие в 1923 году в Советскую Россию через масона Н.П.Вакара ряд вещевых посылок "братьям"

в качестве посильной гуманитарной помощи [1248].

Заслуживает внимания и то, что к Великому Востоку Италии принадлежал и один из руководителей петербургских мартинистов в 1918-1919 годах Борис Викторович Кириченко (Астромов).

Недостаточное внимание Г.О.Мебеса, Б.В.Астромова и некоторых других руководителей оккультно-масонских кружков и групп начала века к посвятительной традиции позволяет отнести созданные и возглавляемые ими организации: "Орден мартинистов восточного послушания" (1912 г.), "Мартинезический разряд строгого восточного послушания" (1919 г.), "Автономное русское масонство" Б.В.Астромова, "Орден мартинистов" во главе с П.М.Казначеевым - не столько к масонским, сколько к парамасонским образованиям, считает А.И.Серков. Впрочем, в принципиальном плане суть дела от этого не меняется.

Спириты, теософы, розенкрейцеры, мартинисты не скрывают антиправославной, шире - антихристианской сущности своего учения. Сложнее обстоит дело с софианством или неоправославием, подрывающим под предлогом требований реформ православную церковь изнутри. Связь софианцев с масонством и розенкрейцерством не подлежит сомнению. Софианство произошло из "семян, упавших с символической Розы и проросщих в плодородной почве современного общества", - отмечал Ю.П.Граббе [1249].

Вопросом о розенкрейцерских истоках софианства занимался в свое время и П.А.Бурышкин. "Вряд ли это можно утверждать, - пришел он к выводу, - если не считать антропософию своего рода розенкрейцерством, а самого Штейнера прежде всего рыцарем Креста и Розы. Но косвенное влияние, может быть, и было" [1250]. В том то и дело, добавим мы от себя.

Основоположник учения о Святой Софии - Владимир Соловьев (1853-1900), обладая гениальным умом, представлял собой, в то же время, как полагают некоторые исследователи, "врожденно неполноценную личность с несомненными психопатическими чертами психической дегенерации. На слабых плечах своей телесной и нервно-психической неполноценности нес он тяжкое бремя яркой гениальности. Рано пробудившаяся и, "как жало во плоть", всю жизнь мучившая Соловьева патологическая эротика, вместе с тлетворными влияниями неправославной, нецерковной мистики, извратили его религиозный мистический опыт, пленили его в прелесть и увели в бесконечность блужданий в поисках истины - вне церкви" [1251].

Даже если согласиться, что присоединение В.С.Соловьева к католической церкви 18 февраля 1896 года (в Москве, в домашней часовне о. Н.А.Толстого)

было канонически неправильным, одна его идея "соединения церквей" (уния), не говоря уже о его учении о Святой Софии, ясно показывают, насколько далеко ушел он от ортодоксального, охранительного православия в духе отца Иоанна Кронштадтского.

Но именно это-то, как раз, и требовалось по условиям того времени, таков был тогдашний, говоря языком нашего времени, "идеологический заказ". Отсюда и энтузиазм поклонников В.С.Соловьева, не жалевших усилий для пропаганды "модернизированного православия" своего кумира. Не смутило их и появление некоей Анны Шмидт, объявившей себя в 1900 году "тварным воплощением" Святой Софии, а Владимира Соловьева - земным воплощением Иисуса Христа, чего тот, правда, не признал.

Характерно, что в качестве "тварного воплощения" Святой Софии у каждого софиолога был, как говорится, свой персонаж женского пола. Если для Андрея Белого воплощением Подруги Вечной выступала Маргарита Кирилловна Морозова (урожденная Мамонтова - жена промышленника и мецената М.А.Морозова), которую он впервые увидел на симфоническом концерте в 1901 году (само знакомство произошло только в 1905 году), то у Александра Блока в качестве таковой выступает Незнакомка, Прекрасная Дама - Л.Д.Менделеева, вдохновлявшая в те годы его поэтическую музу.

31 июля 1900 года В.С.Соловьев умер. Это дало сигнал для возникновения среди его поклонников небольшого кружка, члены которого ставили своей задачей развитие и популяризацию учения о Святой Софии. Собирались они в Москве в доме брата знаменитого философа, Михаила Сергеевича Соловьева. Среди членов кружка - поэт Андрей Белый, А.С.Петровский, С.Н.Трубецкой, Л.Л.Кобылинский (Эллис), сын М.С.Соловьева - поэт С.М.Соловьев. Бывали здесь и В.Я.Брюсов, Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус.

Центральной идеей, объединявшей этих людей, являлось учение Владимира Соловьева о Святой Софии как женственном начале в Боге, неустанными поисками "познания" которого они и занялись. Что же касается подходов к проблеме, то здесь его участники разошлись. Если одних интересовала ее преимущественно религиозно-философская сторона, базировавшаяся на учении гностика II в.

н.э. Валентина, то другие, напротив, перенося Святую Софию в область идейно-политическую, усматривали ее проявление в приближающейся революции в России.

Задача, которую они перед собою ставили, заключалась в идейной подготовке приближающегося революционного взрыва. Революции социально-политической, утверждали они, должна предшествовать "революция духа". Судя по тому, что в феврале 1917 года Русь, по меткому выражению Василия Розанова, "слиняла за три дня", задумка "революционеров сознания" вполне удалась.

Тем временем в 1903 году умирает М.С.Соловьев, и на месте его кружка возникает новая организация "Братство Аргонавтов". Председателем "Арго"

был поэт Андрей Белый. Среди членов - философы и поэты Л.Л.Кобылинский (Эллис), С.М.Соловьев, Г.А.Рачинский, П.И.Астров, А.С.Петровский, В.В.Владимиров, А.С.Челищев, М.А.Эртель, которые и составляли его основное ядро. Кроме них, собрания "Аргонавтов" посещали поэты К.Д.Бальмонт, В.Я.Брюсов, Ю.К.Балтрушайтис, философы М.О.Гершензон, Г.Т.Шпет, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, В.Ф.Эрн и другие.

В идейном плане "аргонавты" были продолжателями кружка М.С.Соловьева.

Святая София, согласно их представлениям, "открывается" только индивидуумам, коллективному сознанию она недоступна. Индивидуум созерцает ее как владычицу мира, в мистическом восприятии она - "душа мира", но может раскрыться и как "душа человечества". Ее откровения могут гласить и народам.

С Братством "Аргонавтов" были тесно связаны русские символисты с характерным для них мистическим восприятием культуры (Д.С.Мережковский, В.Брюсов, К.Бальмонт, Вяч. Иванов, А.Белый и др.). У Д.Мережковского и З.Гиппиус это вылилось в поиски некой новой религии, у Вячеслава Иванова и Андрея Белого - в разработку теории символов как знамения и средства выражения новой реальности. Близок к "Аргонавтам" был и Александр Блок, хотя, живя в Петербурге, он не посещал их заседаний. У Блока, отмечал А.Белый, едва ли не раньше других "братьев", "выработалось конкретное учение о Софии", в котором он исходил из гностической системы Валентина [1252].

"Для нас символизм, - писал в 1909 году Л.А.Кобылинский (Эллис), дорог более всего как путь освобождения, неизбежно ведущий нас к единству воли и знания и к примату творчества над познанием. Этим он сближается с сокровенным ядром последних глубоких мистических учений и великих религий, с заветнейшими устремлениями и положениями оккультной науки и практики, превращая самых высших из среды своих последователей в жрецов как бы новой религии, посвященных Откровения, высочайшего среди всех в наши дни"

[1253].

Говоря об "Аргонавтах", следует иметь в виду, что это была свободная ассоциация людей искусства, литературы и науки, не связанная каким-либо уставом и не имеющая четко обозначенных контуров. А отсюда и непрочность, недолговременность этого объединения. В 1910 году кружок "Аргонавтов" прекратил существование. Одновременно с московским кружком и в тесной связи с ним работали и петербургские софианцы, группировавшиеся вокруг Д.С.Мережковского и З.Н.Гиппиус, квартира которых получила среди "братьев" название "логовище мысли". Здесь собирались С.Н.Булгаков, Н.А.Бердяев, А.В.Карташев, А.С.Аскольдов, И.М.Андреевский, Д.В.Философов, А.М. и С.П.Ремизовы, В.В.Розанов. Одной из излюбленных тем этой публики была теория "брака трех" (menage en trois), горячим пропагандистом которой выступал, в частности, Д.С.Мережковский.