Читать интересную книгу Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12 - Церковь христиан адвентистов седьмого дня

Павел не менее ясно и убедительно объясняет значение в нашей жизни Божьего плана спасения через Иисуса Христа. То, что произошло со Христом, влияет на каждого верующего, пребывающего в Нем, ибо кто «во Христе, тот новая тварь» (2 Кор. 5:17). Новое творение — значит новые принципы жизни, новые интересы, новые нравственные ценности, новый образ мышления. Произошло слияние со Христом, ибо «все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились» (Рим. 6:3). Вся жизнь теперь протекает под знаком пребывания во Христе (см. 1 Кор. 4:17).

Библейская идея тесных взаимоотношений между верующим и Христом настолько неисчерпаема и могущественна, что Павел добавляет к своей концепции «во Христе» понятие «Христос в нас». Вне всякого сомнения, Павел пережил это на личном опыте, который он выразил словами: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Этот опыт должен был стать нормой, ибо апостол молится о том, чтобы обращенные в Ефесе испытали то же самое благословение: «Верою вселиться Христу в сердца ваши» (Еф. 3:17). Это возможно благодаря участию живущего в нас Святого Духа. Данную идею трудно постичь и осмыслить — сам Павел называет ее тайной (Кол. 1:27). Но он глубоко убежден в ее истинности и рассуждает о том, насколько верующие в Коринфе могут понять ее (2 Кор. 13:5).

Истинная проповедь Евангелия жизни и смерти Иисуса Христа включает в себя не только весть о том, что Христос жил и был распят за нас, но и то, что через обращение и крещение мы были распяты с Ним и теперь живем новой жизнью. Согласно Писанию, это не просто пункт нашего вероучения, но и повседневный опыт, который продлится до наступления полноты времен, когда Христос придет опять.

IV. Исторический обзор

Цель данного раздела — исследовать некоторые популярные идеи относительно Личности и деятельности Иисуса Христа, которые возникали на протяжении 2000 лет христианской истории, а также уделить особое внимание Личности Иисуса Христа. Недостаток места не позволит в полной мере оценить вклад разных богословов. Однако мы попытаемся выявить основные тенденции, чтобы у современных читателей сложилось более четкое представление о том, как мыслит окружающий их христианский мир.

А. Ранняя Церковь

По мере того как христианская Церковь расширяла миссионерскую деятельность, необходимость проповедовать Евангелие представителям разных культур, с одной стороны, и естественная любознательность эллинистического ума — с другой, стали проверкой для возможностей христианской ортодоксии, точнее, верности христологическому исповеданию, сформулированному писателями Нового Завета. С самого начала миссионерской проповеди говорилось о том, что Слово или Логос играет уникальную роль в спасении грешников, ибо Оно одновременно является Богом и человеком. Понимание единства этих двух начал — вопрос такой безграничной важности, что уклонение в ту или другую крайность не заставило себя долго ждать. К сожалению, в большинстве случаев информация о разных школах богословской мысли, впоследствии осужденных как ереси, весьма отрывочна, обычно исходит от их противников, а потому не всегда достоверна.

1. Отрицание двух природ

Самые первые христианские ереси, отрицавшие реальность двух природ в Личности Христа, исходили из двух противоположных крайностей. Докетизм и гностицизм, с одной стороны, принижали, если не отрицали вообще человеческую природу Иисуса ради утверждения Его Божественности, тогда как эбиониты — с другой, подчеркивали человеческую природу Иисуса в ущерб Его Божественности.

Эбиониты рассматривали Личность Иисуса в свете ярко выраженного монотеизма, уходившего корнями в их иудейское происхождение. Они считали Иисуса сыном Иосифа и Марии, а не вечным Сыном Божьим, превосходящим окружающих в праведности. Они полагали, что Божественный Дух, сошедший на Него при крещении, наделил Его всеми необходимыми качествами для исполнения мессианского предназначения.

Докетизм (греч. докейн, «казаться»), напротив, утверждал, что Божественное Слово в действительности не стало плотью, а только казалось человеком. Как таковой, докетизм был неотъемлемой частью более широкого течения, которое резко противопоставляло духовный или нематериальный мир миру материи. Последний считался порочным, а первый — утонченным и достойным хвалы. Из этого постулата вытекало, что союз Божественного и человеческого в Иисусе был немыслим — он был простой видимостью. Христианам–докетам было нетрудно согласиться с мыслью, что в Иисусе обитала вся полнота Божества, но они считали, что Его страдания и смерть на кресте были всего лишь видимостью. Эта крайне опасная ересь к началу третьего столетия поразила многие христианские общины.

2. Отрицание единства двух природ

Такие ранние христианские авторы, как Иустин Мученик (около 100–165 гг. н. э.), Теофил Антиохийский (конец второго столетия), Мелитон Сардисский (умер в 190 г. н.э.), Ириней (около 115–202), Тертуллиан (около 160–240) и Ориген (около 185–254), попытались ответить на эти вызовы, вернувшись к более обоснованной с библейской точки зрения позиции. И все же их представление о Христе чаще формировалось под влиянием популярных в то время философских течений, нежели исторического откровения, представленного в книгах Нового Завета. В результате в их трудах заметна некоторая христологическая двусмысленность.

Стремясь отстоять уникальность Бога Отца, монархисты энергично выступали против тринитарианских взглядов, которые принимались все большим числом христиан. С их точки зрения Слово было меньше Бога. В этом заключалась суть арианской ереси, отрицавшей единство двух природ в Личности Христа. Арий (около 250–336) своими действиями вынудил христианскую Церковь обратить серьезное внимание на вопрос взаимоотношений Отца и Сына. Настаивая на абсолютизме Бога, он утверждал, что только Бог обладает абсолютной трансцендентностью и что Он творил мир, избегая прямого контакта с материей, ибо все делал через Сына, появление Которого предвидел подобно земному отцу, планирующему рождение сына. В отличие от Отца, Сын имеет начало. Он был создан из ничего, прежде времени, Самим Отцом. Вот почему, хотя Его и называют Богом, Он не является Им в том же понимании, что и Отец. Было время, когда Сына не было; Его природа отличается от природы Отца.

3. Никейский ответ

Учение Ария было осуждено на Первом Никейском соборе в 325 году. Борясь с Арием, Афанасий (около 296–373) отстаивал единство Божественной сущности Отца и Сына уже не на основании философского учения о природе Слова, а на основании принципа служения искупления, осуществленного воплощенным Словом. Искупление мог совершить только Бог, принявший человеческую плоть.

В Никейском символе веры, в частности, сказано: «Веруем… в единого Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, рожденного от Отца, единородного, то есть от сущности Отца взятого, Бога от Бога, Свет от Света, истинного Бога от истинного Бога, рожденного, не сотворенного от одной сущности (хомооусиос) с Отцом». Термин «сущность» или субстанция несет в себе некоторую двусмысленность. В христианской традиции он понимался как нечто, присущее всем представителям конкретного класса — в данном случае Божества. Хотя арианство было категорично осуждено, оно продолжало существовать в разных формах на протяжении нескольких веков.

4. Связь двух природ

После Никейского собора наступил важный период в осмыслении христианами Личности Христа. Он продолжался с середины четвертого до середины пятого веков. В это время доминировали две противоположные богословские школы: центр одной был в египетском городе Александрии, другой — в сирийской Антиохии. Каждая пыталась по–своему ответить на вопрос: как вечный Сын, истинный Бог, мог одновременно быть подлинным человеком. Александрийцы в основном пытались отстоять Божественность Иисуса. Они уделяли главное внимание вопросу единства человеческой природы Иисуса и Божественного Слова. Антиохийцев же интересовала преимущественно человеческая природа Христа. Они делали меньший акцент на связи Божественного и человеческого в Иисусе. Первые подчеркивали, что Слово облеклось в человеческую плоть; последние говорили о том, что Слово стало человеком. Крайности не заставили себя долго ждать.

а. Аполлинарий. Ученик Афанасия, Аполлинарий (около 310–390) довел александрийскую точку зрения до крайности. Уча, что в Иисусе Божественное Слово заняло место человеческого разума (ноус), который является вместилищем греха, он отрицал полноценное нравственное развитие и подлинную человеческую природу во Христе. Его взгляды были публично осуждены на Константинопольском соборе в 381 году.

б. Несторий. Несторий (умер в 451 г.), напротив, стремясь подчеркнуть человеческую природу Христа, был склонен преувеличивать различие между двумя природами. Его упорное неприятие термина теотокус (Богоносица) в отношении Марии дало его противникам основание утверждать, что он фактически отрицает Божественность Христа. Считалось, что он отстаивает идею двух природ, если не двух личностей, раздельно существующих в одном теле и объединенных только на нравственном уровне.