— Ты бросила меня, — озлобленно произнесла сестра, ее глаза были полны ненависти. — Ты могла спасти меня, но не сделала этого.
Мое сердце оборвалось. Этого я и боялась. Несмотря на влияние Соулривера, она помнила все, что произошло в том отеле. Маленький ребенок вряд ли поймет, что у меня не было другого выбора.
— Ты права, — соглашаясь, я осторожно подбирала слова. — Мне нет прощения. Я так испугалась, увидев тебя в руках темного… Просто оцепенела от страха…
Глупые и лживые оправдания. Но что еще я могла ответить?
— А я всегда говорила, что ты трусиха, — фыркнула Анна. — Ты думала легко быть стражем?
— Нелегко, — возразила я, а затем сняла с запястья браслет из «Кошачьей лапки», из-за которого полтора года назад разгорелся целый скандал. — Возьми, его подарил мне один очень хороший и близкий человек. Он всегда защищал и оберегал меня от неприятностей.
Я взяла ее руку и застегнула украшение, сестра, кажется, даже слегка улыбнулась.
— Он ведь понравился тебе? Глупо было с моей стороны ругаться из-за этого. Я ведь старшая сестра, я должна была вести себя умнее…
Сестра ничего не ответила, но приняла подарок. Возможно, когда-нибудь она все же простит меня. Я сделаю все, чтобы она больше не страдала.
— Я думала, он никогда не замолчит, — выдохнула мама. — Какой он назойливый.
— Ох, и не говори. У нас и так время заканчивается, — отец взглянул на часы.
— Что?! Уже?!
— Полтора часа, — мама снова погрустнела. — Но это пока, скоро мы сможем видеться чаще и больше.
— Хорошо-хорошо, я понимаю, — выдохнула я. — Ради вашей безопасности я на все готова.
Я обняла сестру, поцеловав ее в щеку. Как же я ненавидела себя за то, что ей пришлось пережить. Себя, Коула и Соулривера.
— Я совсем забыла, — мама вдруг достала бумажный пакет, свернутый в сумке. — Я знаю, ты любишь мои вафли.
От этого неожиданного жеста я готова была разрыдаться. Она пекла мне их перед школой, и мы вместе с Бри уплетали их по дороге в омнибусе. Как же это было давно, и как многое я бы отдала, чтобы хоть на миг вернуться в это время.
— Ну ты чего! Не стоило! — я не хотела, чтобы родители видели мою грусть.
— Ты, похоже, совсем не следишь за тем, чем питаешься. Тебя скоро совсем не останется! Все твои тренировки и учеба, — запричитала она своим строгим голосом, но я скучала даже по этому.
Я засунула вафли в рюкзак, висевший на правом плече, а затем обняла родителей напоследок. Как долго я ждала этой встречи — и как быстро она закончилась. Это несправедливо.
Родители и сестра быстро скрылись в толпе прохожих, а Анна так больше не произнесла ни слова. Я же медленно побрела на остановку, чтобы вернуться обратно в кампус. Тоска накатила на меня, и на глазах все же проступили слезы. Жалела ли я о том, что стала стражем? Нет. Но я бы все отдала, чтобы близкие люди никогда больше не страдали.
Может, мама права, и Анна придет в себя, станет той же зазнайкой, которой я ее помнила. Надеюсь, они смогут достучаться до нее, ведь у родителей Дина это получилось. Но Энтони Рид не понаслышке был знаком с Тьмой, поэтому хорошо знал, что может твориться в душе его сына. А вот мама и папа вряд ли представляют, что это такое…
Мысли прервал писк циркуляра, на котором высветилось имя Джоан.
— Леди, ты когда вернешься в кампус? — неожиданно спросила она.
— Через полчаса, что-то случилось?
— Ну почему сразу случилось! — рассмеялась она. — Мне просто надоело сидеть над этими учебниками, мне кажется, я скоро мхом порасту. Не хочешь посидеть в «Золотой рыбке»? Ты и так последнее время пропадаешь с Дином, удели мне немного внимания!
— Все что угодно, дорогая, — ответила я. — Встречаемся возле входа.
Я решила, что прогуляться с подругой — неплохая идея, несмотря на то, что Абрамс запретил надолго покидать Академию. С Джоан всегда было легко, даже когда мы спорили. Рыжая бестия пережила влияние Соулривера, конечно, она при этом провела в лазарете почти полгода, но все же смогла оправиться. Возможно, и моя сестра со временем придет в себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вход, украшенный статуями стража и министра, виднелся издалека. Через него сегодня сновало не так много студентов, в однолуние многие разъезжались по домам. Я вышла из омнибуса и сразу заметила рыжую копну волос подруги.
— Как-то быстро у вас все закончилось, — подметила Джоан.
— И не говори. Идем?
Я уже было развернулась, как внезапно около фонтана заметила знакомую фигуру. Черные волосы, уверенная походка. Он шел к мужскому корпусу, а с ним кто-то поздоровался. Нет, я не могла так сильно ошибаться.
— Джо, это же Клаус! — я потянула подругу за собой. — Ну же, пошли!
Она как-то неуверенно последовала за мной.
— Клаус! — позвала я его.
Он обернулся на мой голос и улыбнулся. Та самая широкая улыбка, это был прежний Клаус Берч, которого я встретила почти три года назад. Теперь я узнавала в нем своего друга, по которому так скучала. Я с разбега бросилась ему на шею.
— Тали! Как я соскучился! Как вы тут без меня? — обнял он в ответ.
— Без тебя не справляемся. А кое-кто особенно.
Он вопросительно взглянул на меня, а затем его глаза устремились куда-то вдаль. Я обернулась, Джоан не особенно спешила подходить. Улыбка исчезла с лица будущего Советника и сменилась тревогой и растерянностью.
— Я думаю, вам стоит поговорить…
— Привет, — махнула рукой Эклз, не решаясь подойти ближе.
Нахмурившись, Клаус промолчал в ответ, но не сводил с подруги задумчивого взгляда.
— Леди, — неуверенно протянул он. — Кто это?
Я в замешательстве оглянулась на Джоан, которая выглядела не менее обескураженной.
— Клаус, пожалуйста, скажи, что ты шутишь?
И тут он расплылся в довольной улыбке, от чего мне захотелось его больно ударить. Но там где я только подумала, Эклз решила не сдерживать чувства. Она в прямом смысле бросилась на него с кулаками
— Чтоб тебя, Берч! Думаешь, это смешно?
— Ай, больно! Леди, скорее ставь барьер!
Но я подняла вверх руки в знак того, что на меня он мог не рассчитывать.
— Ты знаешь, как я испугалась? — негодовала Джоан. — Леди рассказывала, что ты и двух слов связать не мог.
— Да уж, Эдди хорошо меня обработал, — он хотел заключить девушку в объятия. — Я тоже скучал по тебе, милая.
Однако подруга не собиралась так просто сдаваться.
— То-то я только и слышу со всех сторон о том, как ты скучал по мне в барах и клубах.
— Леди, пожалуйста, ну скажи ей, что я сам не свой был последнее время? — горестно вздохнул Берч, отбиваясь от новых ударов. — Я и половины не помню с тех пор, как тебя забрали в лазарет после пожара.
— Я говорила, — кивнула я, не в силах сдержать смех, наблюдая за этой парочкой. — Но тебе, дружище, придется очень постараться, чтобы Джо тебе поверила.
— Милая, пошли стараться прямо сейчас, а? — Берч пустил в ход свою самую очаровательную улыбку, но гнев подруги уже было не остановить. — Да прости ты меня уже за… Сам не знаю за что!
Его терпение лопнуло, и, с силой схватив девушку за руки, он закончил атаку, крепко прижав ее к себе. Остановив поток возмущенных ругательств поцелуем, Клаус и Джоан замерли в таком положении на несколько секунд. Берч не двигался, ожидая ответной реакции, а Эклз, оторопев от его напора, видимо, терялась в сомнениях, как вести себя дальше.
— Эм, ребята? — неуверенно начала я, оглядываясь по сторонам. — Наверно, мне вас лучше оставить, да?
Но сцепившись губами и тесно прижавшись друг к другу телами, Джо и Клаус словно продолжали немой спор между собой и не замечали никого вокруг. Когда же, наконец, Эклз, сдалась и ответила на поцелуй Берча, я поняла, что мне не стоит ждать ответа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Удачного перемирия, — сказала я прежде, чем обогнуть их и пойти в сторону кампуса.
Обернувшись спустя пару минут, я с улыбкой заметила, что пара самых дорогих и близких мне друзей так и стояли на том самом месте, где я их оставила. Они даже и не думали выпускать друг друга из влюбленных объятий.