Читать интересную книгу Робин Гуд - Дюма-отец Александр

— Вы задаете нам очень странные вопросы, — ответил Мач, которому казалось, что Робин присутствовал при его объяснении с Барбарой, — и я совершенно не могу понять зачем.

— Клянусь честью, Мач, — сказал Уильям, — мне кажется, что Робин сказал чистую правду; во всяком случае, если судить по вашему смущенному виду и яркому румянцу моей сестрицы, вы и есть влюбленные из той долины. О Боже, Барбара, меня называют Красным Уиллом из-за цвета волос, а тебя скоро будут называть Красной Барби, потому что щеки твои так и пылают. Ведь правда, Мод?

— Сэр Уильям, — весьма недовольно сказала Барбара, — если бы я могла до тебя дотянуться, я с удовольствием вырвала бы клок твоих мерзких волос!

— Ты бы имела на это право, если бы они росли на другой голове, — ответил Уильям, взглянув на Мача, — а голова твоего брата не твое достояние, у нее свой собственный хозяин, ведь так, Мод?

— Да, Уилл, но я вас никогда за волосы не таскала.

— Ну, и до этого дойдем, дорогая женушка!

— Никогда, — со смехом ответила Мод.

— Так значит, Мач, вы не хотите говорить, что ответила девушка?

— Если вы эту девушку где-нибудь случайно встретите, Робин, нужно будет у нее самой спросить.

— Не премину. А вы, Маленький Джон, разве не знакомы с одним любезным молодым человеком, который очень любит оставаться наедине с некоей очаровательной особой?

— Нет, Робин, но если вы хотите познакомиться с этой влюбленной парочкой, я постараюсь ее найти, — простодушно ответил Маленький Джон.

— Мне пришла в голову одна мысль, Джон, — со смехом вмешался Уилл. — Эту парочку, о которой говорил Робин, вы прекрасно знаете, и готов биться об заклад, что тот парень, о ком идет речь, это мой двоюродный брат, а девушка — прелестная особа, что идет с ним рядом.

— Это неправильная мысль, Уилл, — ответил Джон, — речь идет не обо мне.

— И правда, я не тот след взял, — согласился с улыбкой Уилл, — о вас речь идти не может, брат: вы же никогда не были влюблены.

— Прошу прощения, — спокойно возразил великан, — но я давно и всем сердцем люблю одну красивую, очаровательную девушку.

— А-а! — воскликнул Уилл. — Маленький Джон влюблен, это что-то новенькое!

— А почему бы и нет? — добродушно спросил Джон. — Мне думается, в этом нет ничего необыкновенного.

— Конечно, мой храбрый друг; я люблю, чтобы все вокруг были счастливы, а счастье — это любовь. Но, клянусь святым Павлом, я хотел бы познакомиться с дамой вашего сердца.

— С дамой моего сердца? — воскликнул молодой человек. — Но кто же это может быть, как ни ваша сестра Уинифред, братец Уилл? Ваша сестра, которую я с детства люблю, как вы любите Мод, как Мач любит Барбару!

Искреннее признание Джона было встречено взрывом всеобщего смеха; все стали поздравлять Уинифред, а девушка с нежным упреком смотрела на своего жениха.

— Видите, Мач, — вновь заговорил Робин, — рано или поздно, но истина всплывает. Я правильно угадал в вас героя сцены, происшедшей в Барнсдейлском лесу.

— Так вы были ее свидетелем? — спросил Мач.

— Да нет, догадался, а точнее, вспомнил собственные впечатления. Год назад со мной случилось то же самое: Марианна увлекла меня…

— Как, это я вас увлекла? — воскликнула молодая женщина. — Это вы сделали, Робин, и если бы я тогда могла хотя бы предположить, что вы так будете обращаться со мной после свадьбы…

— То что бы вы сделали, Марианна? — прервала ее вопросом Барбара.

— Я бы вышла замуж раньше, — ответила молодая женщина, улыбаясь Робину.

— Вот ответ, который должен, я надеюсь, подтолкнуть вас к признанию, тем более что вы и так его невольно сделали, шалунья Барби. Давайте говорить откровенно, ведь здесь только свои. Скажите нам, что вы любите Мача, а Мач нам признается в том же.

— Да, признаюсь! — взволнованно воскликнул Мач. — И громко скажу: я люблю всей душой Барбару Гэмвелл. И скажу всем, кто хочет знать: ее глаза для меня — это свет дня, а голос — сладостное пение птиц. Я предпочту ее общество радостям пиршества и упоению танцами на майском лугу; за ее улыбку, за нежный взгляд и пожатие белой ручки я готов отдать все сокровища мира; я ей предан душой и телом и скорее сам попрошу шерифа Ноттингема меня повесить, чем доставлю ей хоть какую-нибудь неприятность. Я люблю эту белокурую девочку, друзья мои, и молю ежечасно Небо благословить ее. Если она разрешит мне защищать ее и принести в дар мою преданность и мое имя, я обещаю ей счастье и нежную любовь.

— Ура! — закричал Уилл, подбрасывая в воздух шапку. — Прекрасно сказано! Сестричка, вытрите ваши прелестные глазки, и — я вам это разрешаю — подставьте поцелуям вашего славного жениха свои розовые румяные щечки. Если бы я был не храбрым парнем, а нежной девушкой и если бы уши мои услышали столь приятные признания, я бы уже оказался в объятиях своего жениха. Разве ты бы не так сделала, Мод? Ведь так, правда?!

— Да нет же, Уилл, скромность…

— Мы здесь в кругу семьи, и, следовательно, незачем стесняться столь естественных поступков. Я уверен, Мод, что ты тоже так думаешь. Если бы я был Мачем, а ты — Барби, ты бы уже была в моих объятиях и поцеловала бы меня от всего сердца.

— Я склоняюсь на сторону Уильяма, — сказал Робин, лукаво улыбаясь. — Барбара должна дать нам доказательства своих чувств к Мачу.

Девушка вошла в середину веселого круга и робко произнесла:

— Я искренне верю в любовь Мача, я очень ему благодарна, и должна признаться, что и я…

— …что и ты любишь его, как он тебя, — живо добавил Уилл. — Тебе сегодня, видимо, трудно говорить, сестрица; я тебя уверяю, мне меньше времени понадобилось, чтобы объяснить Мод, как я сильно ее люблю. Правда, Мод?

— Да, правда, Уилл, — ответила молодая женщина.

— Мач, — уже серьезно продолжал Уильям, — я отдаю вам в жены милую Барбару, у нее доброе сердце, и вы будете с ней счастливы. Барби, любовь моя, Мач — порядочный человек, храбрый сакс, надежный, как сталь; он не обманет твоих надежд и всегда будет любить тебя.

— Всегда! Всегда! — говорил Мач, беря свою невесту за руки.

— Поцелуйте свою будущую жену, друг Мач, — предложил ему Уилл.

Молодой человек повиновался и, несмотря на притворное сопротивление мисс Гэмвелл, коснулся губами ее разрумянившихся щек.

Баронет согласился на замужество дочерей, и тут же был назначен день этих двух свадеб.

На следующее утро Робин Гуд, Маленький Джон и Красный Уилл, а с ними еще человек сто веселых братьев расположились на поляне под большими деревьями в Барнсдейлском лесу, как вдруг появился молодой человек, проделавший, казалось, неближний путь, и, подойдя к Робину, сказал:

— Мой благородный хозяин, у меня для вас есть добрые новости.

— Прекрасно, Джордж, — ответил Робин, — рассказывайте скорее, в чем дело.

— А дело в том, что его преосвященство епископ Херефордский с двумя десятками слуг собирается сегодня проехать по Барнсдейлскому лесу.

— Прекрасно! Новость и в самом деле добрая. А не знаешь ли ты, в каком часу его преосвященство собирается оказать нам честь своим присутствием?

— Около двух часов, атаман.

— Превосходно! А как ты узнал о поездке его преосвященства?

— Один из наших людей был в Шеффилде, и там ему сказали, что епископ Херефордский собирается посетить аббатство Сент-Мэри.

— Ты славный малый, Джордж, и я благодарю тебя за то, что в голову тебе пришла такая прекрасная мысль — известить меня о поездке его преосвященства. Ребята, — продолжал Робин, — слушать внимательно мою команду! Сейчас мы с вами славно посмеемся. Красный Уилл, ты возьмешь два десятка человек и пойдешь с ними наблюдать за дорогой, которая проходит около замка твоего отца. Ты, Маленький Джон, возьмешь столько же людей и пойдешь к дороге, проходящей по северному краю леса. А вы, Мач, с остальными отправляйтесь к восточному краю. Я же устроюсь на большой дороге. Мы не должны упустить его преосвященство, я хочу его пригласить на королевский пир; мы угостим его на славу и счет выставим соответственный. Ну а ты, Джордж, выбери лань поудачнее и косулю пожирнее, и пусть они будут главным угощением на моем столе.