Читать интересную книгу Последняя империя. Падение Советского Союза - Сергей Плохий

Рано утром 26 декабря, когда Горбачев и его приближенные покинули Кремль, в Вашингтоне еще праздновали Рождество. Джордж Буш через несколько часов после разговора с бывшим президентом СССР прилетел из Кэмп-Дэвида в столицу и из Овального кабинета обратился по телевидению, в прямом эфире, к согражданам. Его выступление началось в девять вечера по североамериканскому восточному времени, то есть в пять утра по московскому. Ведущие американские телеканалы отменили или перенесли запланированные передачи, чтобы дать зрителям послушать историческую, как многие предполагали, речь президента15.

Все ожидали, что Горбачев уйдет в отставку (после саммита в Алма-Ате это казалось неизбежным), но никто не знал, что будет после. Двадцать третьего декабря, когда Ельцин нагрянул вдруг в Кремль, чтобы согласовать с Михаилом Сергеевичем процедуру передачи власти, Эд Хьюэтт, эксперт по СССР в Совете по национальной безопасности, и его помощник Ник Бернс заканчивали работу над заявлением, которым их шеф должен был откликнуться на уход советского коллеги. Хьюэтт, Бернс и другие чиновники убеждали Буша объяснить согражданам, насколько важным событием стал распад Советского Союза, однако тому не хотелось распространяться на эту тему. По мнению Бернса, Буш предпочитал не осложнять жизнь Горбачеву, которому и так приходилось несладко. Затем от Скоукрофта передали: от идеи выступления Белый дом вообще отказался, поэтому Хьюэтту и его подчиненному пришлось, не теряя ни минуты, засесть за пресс-релиз о том, какую роль в бескровном завершении холодной войны и в мировой истории сыграл Горбачев.

Новый текст изобиловал похвалами президенту СССР за “революционное преобразование тоталитарной диктатуры и освобождение своего народа из ее тисков”. Отмечалась и положительная роль Горбачева в международных отношениях, ведь он “предпринял смелые и решительные шаги к преодолению глубокого раскола времен холодной войны и содействовал тому, чтобы Европа стала единой и свободной”. В качестве примеров советско-американского сотрудничества в мировой политике упомянули войну в Персидском заливе, умиротворение Никарагуа и Намибии, положительную динамику израильско-палестинского диалога. “Теперь, когда он [Горбачев] уходит в отставку, – должен был сообщить президент США, – я хотел бы публично, от лица американского народа выразить ему признательность за неуклонную приверженность делу мира во всем мире, а от себя лично выразить уважение к его интеллекту, широте взглядов и отваге”16.

Бернс отправил набросок в Государственный департамент, Деннису Россу и Тому Найлсу, и попросил к двум часам дня передать свои замечания. В сопроводительной записке говорилось, что президент скорее всего опубликует документ в день отставки Горбачева. Черновик не вызвал ни вопросов, ни возражений ни у Госдепа, ни у кого бы то ни было еще. Хьюэтт и Бернс решили, что им не придется забивать головы работой в канун Рождества и в сам праздник. Но их надежды не оправдались. Двадцать четвертого декабря, приехав в Кэмп-Дэвид, Буш велел устроить телеконференцию с советниками, в том числе со Скоукрофтом, госсекретарем Джеймсом Бейкером, пресс-секретарем Белого дома Марлином Фитцуотером и социологом Робертом Титером (вызов последнего означал, что до президентских выборов оставалось не так уж много времени). Целью совещания стала выработка позиции по отношению к ожидавшейся отставке Горбачева. Текст, подготовленный Хьюэттом и Бернсом, собравшиеся одобрили, но Скоукрофт обратил внимание на другое обстоятельство: скорый уход советского вождя – новости из Москвы позволяли предполагать, что ждать оставалось не больше суток, – был слишком важным делом. Не следовало прощаться с Горбачевым, просто поручив Фитцуотеру зачитать заявление. Скоукрофт был убежден, что президенту стоило лично обратиться к нации. Ему удалось склонить к этому и шефа.

Однако текст обращения еще предстояло составить. Титеру, прикидывавшему, как выступление президента скажется на настроениях избирателей, понравился набросок Хьюэтта и Бернса, и он предложил: “Пусть парочка, которая написала это заявление, переделает его в речь”. Скоукрофт и Фитцуотер велели соединить их с авторами черновика, поздравили с Рождеством и сообщили, что ждут от них новый текст не позднее девяти часов утра завтрашнего дня. Бернсу тем не менее надо было закончить срочное дело: в сочельник он с женой Элизабет и тремя маленькими дочерьми (восьмилетней Сарой, пятилетней Элизабет и Кэролайн, которой было полтора года) по семейному обычаю ставил под елку молоко и печенье, чтобы Санта-Клаусу было чем угоститься. Позаботившись об этом, Бернс выехал в Белый дом.

Хьюэтт и его подчиненный подбирали слова, которыми президент должен был обратиться к народу, до трех часов утра 25 декабря. “Предсмертные судороги коммунизма вынудили меня работать над президентской речью не только в сочельник, но и на Рождество, – писал Бернс через несколько дней одному из знакомых. – Такой поворот пришелся не по душе Либби и девочкам, но я попытаюсь загладить свою вину!” Вскоре после восьми утра в доме Бернса зазвонил телефон. С ним хотели связаться из Кэмп-Дэвида помощники Буша. Текст правили весь день. Вдобавок Бернсу приказали стенографировать телефонный разговор с Кремлем в то утро. Внезапное решение Горбачева уйти в отставку на Рождество испортило праздник многим сотрудникам администрации президента США17.

В 21.01 Джордж Буш выступил с обращением к нации, которое заняло семь минут:

В последние месяцы мы с вами стали свидетелями одной из самых масштабных исторических драм XX столетия: революционного преобразования тоталитарной диктатуры, Советского Союза, и освобождения его народов. Более сорока лет Соединенные Штаты во главе стран Запада вели борьбу против коммунизма и той угрозы, что он представлял нашим главным ценностям. Эта борьба так или иначе затронула каждого американца. Всем государствам пришлось жить под угрозой ядерного уничтожения. Теперь это противостояние закончилось. Угроза применения ядерного оружия отнюдь не исчезла, однако уменьшилась. Восточная Европа вырвалась на волю, а самого Советского Союза более не существует. Это победа свободы и демократии. Это победа… наших ценностей18.

Немалую часть письменного заявления Буша об отставке советского коллеги, опубликованного в тот же день, включили в выступление по телевизору. Тем не менее оценка этого события в речи заметно отличалась – собственно, более радикальную перемену трудно было и представить. В первоначальном тексте завершение холодной войны представлялось плодом совместных усилий, при активном участии Горбачева. В телеобращении отставка последнего трактовалась как окончание холодной войны, то есть формальное закрепление победы Соединенных Штатов. Союзника, который помог прекратить многолетнее противостояние, низвели до статуса поверженного врага. До последних недель существования Советского Союза Белый дом стремился помешать его распаду и удержать любой ценой Горбачева на троне. Но когда тот от власти отрекся, Буш не упустил шанса похвалить себя за успех, которого он так долго пытался избежать – утрату надежного партнера в преобразовании мира после холодной войны. Одной из причин такого кульбита стали неудовлетворительные показатели Буша в президентской гонке. Другой – ликование его помощников.

Бернс позднее вспоминал, что он с Хьюэттом получили лишь общие указания. Детали в значительной степени отражали их собственные представления о чувствах американского руководства. Бернс признавался:

Мы были вне себя от радости… Мы избежали Третьей мировой войны, избежали катастрофы, а наши демократические ценности завоевали Европу, и победой же обернулись все жертвы, что приносила для Европы Америка. Не было никакого сожаления о Советском Союзе. Какие бы хорошие отношения мы ни поддерживали с Горбачевым и Шеварднадзе, многие из нас относились к Союзу как к империи зла, по выражению Рейгана. Вот почему текст речи, который мы с Эдом составили в тот вечер, должен был передать ощущение триумфа демократии, победы Соединенных Штатов и европейских народов над коммунизмом19.

Президент в рождественской речи не забыл объявить и о признании суверенных государств, появившихся на обломках Советского Союза: “Соединенные Штаты признают и приветствуют возникновение свободной, независимой и демократической России, которую возглавляет отважный президент Борис Ельцин”. Российскую Федерацию порадовали не только признанием и обещанием немедленного установления дипломатических отношений (путем простой смены вывески на посольстве в Москве), но и поддержкой в вопросе передачи России места СССР в Совете Безопасности ООН. Украине, Белоруссии, Казахстану и Киргизии, которые не так давно посетил Бейкер, а также Армении, имевшей влиятельное лобби, пообещали признание и скорейшее открытие американских дипломатических представительств. Остальным советским республикам (Молдавии, Туркмении, Азербайджану, Таджикистану, Грузии и Узбекистану) предложили установление отношений в том случае, если те докажут Соединенным Штатам, что привержены принципам Бейкера не меньше соседей20.