жизни меня лишали всего. В юности, когда бандюги прикончили моего благоверного и угрозами отняли у меня наш ночной клуб в Балашихе. Я через пару лет подкараулила их бандитского папика пьяным и сбила своей машиной. Водителя менты не нашли, а мой разоритель подох. – Вероника вдруг ощерилась в жестокой ухмылке. – Но у меня вторично отжали все уже силовики – наш стрелковый тир после смерти моего Валерки. Я в одиночку не в силах выплатить все его долги без дохода… я скоро лишусь особняка на Пахре, останусь ни с чем. Я не просто ищу клад от безделья или скуки, мне позарез нужны деньги!! – истерически заорала Вероника. – Для меня клад – вопрос выживания. Последний мой шанс. Я не желаю сдохнуть нищей в канаве! Я отравила Ленку ради клада и прикончила еще двоих… И вы спрашиваете – зачем мне ружье?! Я бы убила Ковальчука, как я пыталась расстрелять и вас, узнав главное – где вход туда… в пещеру…
– А вы сами, даже имея на руках точные координаты, вход не нашли? – спросила Катя.
– Нет, – Вероника поникла. – Я здесь торчу больше суток. Про место истока речки узнала еще в Алматы. Редких туристов водят на водопад ниже по склону. Сюда никто не поднимается, Хан-Тенгри здесь виден лишь при особом освещении, редко. Я наняла в Алматы проводника с машиной – добраться до водопада. Мы приехали в Комирши, он довел меня, и я его отпустила. Поднялась одна к источнику в скале. Искала грот! И ничего! Сама судьба надо мной смеялась… гадина… – Вероника всхлипнула. – Или чертова гора меня морочила, водила кругами. Я уже искала сук, где повешусь. И вдруг услышала ваши голоса. Вы брели по склону группой. И я поняла: вы – мой последний шанс. Если вы найдете вход, я вас прикончу, подобно басмачу, грохнувшему тех, других… Ну, я вам все рассказала… Теперь вы откройте мне, ЧТО В ГРОТЕ? Сколько там всего?!
– Вероника, в гроте нет ни золота, ни драгоценностей, – ответила Катя. – Подумайте сами – вы же выследили нас у входа в расщелину, она слишком узкая для ящиков с золотыми слитками.
– А что в МОЕЙ пещере? – Вероника медленно встала с земли. – Ты лжешь! Дрянь! Как же нет ничего?! А зачем вы торчали внутри полтора часа?!
Шум… шорох катящихся камней по склону… Гектор глянул в сторону расщелины, вверх. Но в сумраке ничего уже не различить. Внезапно наверху вспыхнул яркий багровый огонь. Кто-то запалил факел!
Дальнейшее произошло одновременно.
– Эй, вы!!! – крик сверху – горное эхо подхватило его и умножило стократно.
– А где Кашгаров?! – ахнул полковник Гущин. – Она его подстрелила, он упал в крови…
– Я сама проверю! Внутри все мое! – дико заорала Вероника и… со всех ног бросилась к расщелине, сбив с ног стоявшего на пути Горбаткина.
Гектор легко мог бы догнать ее. Катя видела – он бы ее настиг и остановил без усилий, но он… не отрывал взора от факела наверху.
– Все назад! – приказал он. – Отходим.
Вероника, разбрызгивая воду озерца, достигла тайной расщелины и боком протиснулась внутрь. А наверху вспыхнул еще один факел. В багряном свете они увидели Адиля Кашгарова у нагромождения камней и обломков скал выше по склону над самой расщелиной. Его левая простреленная рука висела плетью. Но пуля, попав ему в запястье, разорвала веревку, освободив от пут. Окровавленный, раненый, грязный, он, однако, крепко держался на ногах, потрясая зажженным факелом в здоровой руке. Второй факел он воткнул в каменный завал.
– Назад, назад! – Гектор схватил Катю за руку, увлекая за собой и одновременно помогая Горбаткину подняться: – Сева, прочь! Федор Матвеевич, скорее! Имин Хислат, уходи! Лошадь уводи!
– «Держи семейный порох сухим!», – приказала, умирая, мне великая Айнур! – неистово выкрикнул у камней Адиль, размахивая факелом – огненным флагом. – «Если не сможешь защитить – взорви! Замуруй навечно храм Темного предка, куда столетиями мы приходили поклониться!» Я еще до отъезда в Москву припас для всех незваных тварей гостинец!
– Он динамитом напичкал завал камней наверху! Загодя приготовился! – Гектор подхватил Катю в охапку, подтолкнул замешкавшегося Горбаткина. – Быстро! В любое укрытие!
– Остановитесь! – завопил Горбаткин, его уже и полковник Гущин с силой тащил за собой прочь. – Полный скелет мегантропа бесценен для науки! Одумайтесь! Не уничтожайте великое открытие нашего века!
– Это для тебя, червя, он мегантроп! – заорал сверху Адиль. – А для меня Великий дух! Страж Небесной горы и мой праотец! Я не дам вам забрать его! О Великий Темный, я кладу каменную печать! Я иду к тебе! Вместе сейчас взойдем на Небесную гору! Мой род твоих преданных слуг оттуда наблюдает за мной! Вижу вас всех… Тебя, мой Дэв-хан, и Айнур… в очах души моей!
Он взмахнул факелом, рассыпая вокруг себя сноп искр, – вспыхнуло в камнях! Дальнейшее снова произошло одновременно в течение нескольких секунд. Топот копыт – проводник на лошади умчался вниз по склону. Гектор толкнул Катю за ствол упавшей ели в яму под вывороченными корнями. Гущин ударил застывшего на месте Горбаткина (тот отчаянно пялился на искры огня, пляшущие в темноте) в спину, повергая наземь, и сам грохнулся рядом, таща его за высокий валун. Гектор, убедившись, что они кое-как спрятались, прыгнул в яму и накрыл Катю собой. И в это мгновение Адиль ногой выбил второй факел из каменной щели. Свой факел, словно пылающее копье, он вонзил между двух валунов, где, видимо, и уложил заранее ящик с динамитом или бочку с порохом.
Взрыв!!
Он сотряс горы.
Грохот!
Эхо… Эхо…
Гектор прижал Катю к мокрой земле, защищая своим телом – ждал камнепада, ливня огненного… Но на них полетели ветки елей, сорванные взрывной волной, их обсыпало хвоей.
Шум воды…
Тишина…
Сколько времени прошло – никто не считал. Гектор и Катя медленно выбрались из ямы. В сполохах пожара окрестный пейзаж изменился до неузнаваемости. Не существовало больше складчатой скалы с расщелиной-входом. При направленном взрыве, устроенном Кашгаровым, под тяжестью упавших сверху каменных глыб она обрушилась внутрь каменного колодца, наглухо замуровывая вход в тайный грот. Источник уже не бил струей из гранитной стены, вода сочилась сквозь щели заново образовавшегося от взрыва гигантского нагромождения камней, затопляя завал. Внезапно напор усилился, вода сначала заструилась потоком, забила фонтаном. Взрыв и камнепад изменили старое подземное русло реки, дав начало новому горному водопаду – истоку. Он загасил горевший кустарник, наполнив ночной воздух свежестью и запахом мокрой гари…
Катя, вытирая с лица грязь, крепко прижимаясь к мужу, слушала шум водопада. В ясном безоблачном ночном небе в свете луны выступали из тьмы очертания Небесной горы.
Великий Хан-Тенгри видел на своем веку и не такое. И принимал все.
Глава 45
Перст указующий
Минуло два дня. Они остались в Катиной памяти навсегда.
Ночь,