После того, в 611 году [1214-15], пришло известие о том, что в Газнине скончался Тадж ад-Дин Ильдуз, не оставив наследника, и что вместо него на трон взошел один из его гулямов. Султан выехал в то королевство, которое было довольно крупным государством, и направил все свое внимание на завоевание тех земель, которые впоследствии были присоединены к его владениям. /86/ В казне Газнина, которая принадлежала султану Шихаб ад-Дину, была найдена грамота Святого Престола халифата, в которой Гуридов подстрекали к нападению на султана Хорезма и где дела последнего (?) поносились и представлялись в ложном свете. После этого гнев султана на Верховный Диван усилился, поскольку теперь он знал, что враждебное отношение к нему Гуридов в значительной степени было вызвано подстрекательствами и поощрениями Престола Халифата. Захватив земли султана Гура, расположенные у границ Индии, он вернулся в Самарканд. В течение некоторого времени он ничего не сообщал о своих находках, желая вначале завоевать восточные провинции. Об этому упоминалось в предыдущей главе»[964].
Земли Герата, Гура, Гарчистана и Сиджистана до границ Индии были теперь присоединены к владениям султана. Это было государство, которое никто не мог завоевать. Эти земли образовывали ядро империи султана Махмуда, сына Себук-Тегина, и его потомков на протяжении многих поколений, и при султанах Гура оставались отдельным государством. Теперь они стали вотчиной султана Джелал ад-Дина.
[X] О ХАНАХ КАРАКИТАЯ [965] , ИХ ВОЗВЫШЕНИИ И ГИБЕЛИ
Первоначальным местом их обитания был Китай, где они пользовались властью и влиянием. В силу каких-то непреодолимых обстоятельств они были выдворены из своей страны и вынуждены отправиться в изгнание, подвергая себя опасностям и перенося тяготы путешествия. Своего князя и вождя они называют гурхан, т.е. хан ханов. Когда он[966] покинул Китай /67/, его сопровождали 80 человек из числа членов его семьи и свиты[967], однако согласно другому сказанию, у него было много последователей[968]. Когда они достигли страны киргизов, они напали на племена, обитающие в тех краях, которые, в свою очередь, досаждали китаям. Оттуда они отправились дальше и шли, пока не достигли Эмиля, где они построили город, следы которого сохраняются и по сию пору. Здесь вокруг гурхана собралось великое множество тюрков и племен, и наконец их число достигло сорока тысяч семей. Но здесь они также не могли оставаться и поэтому отправились дальше, пока не пришли в область Баласакун, который монголы теперь называют Гузбалык[969]. Правителем той страны был человек, который вел свой род от Афрасиаба, но не имел никакой силы или влияния. Карлыки[970] и тюрки-канглы, жившие в тех краях, перестали ему подчиняться и часто досаждали ему набегами на его сторонников и на его скот и занимаясь грабежами. И этот человек, который был правителем, не был способен сдерживать их или отражать их набеги. Услыхав о появлении гурхана и его последователей и об их великой численности, он отправил к нему гонцов, чтобы сообщить ему о своем бессилии и о могуществе и злобности канглы и карлуков и прибыть в его столицу, чтобы он мог передать ему власть надо всем его государством и тем самым освободить себя от забот этого мира. Гурхан проследовал в Баласакун и взошел на трон /88/, и это ничего ему не стоило. От потомка Афрасиаба он заимствовал титула хана, а ему дал имя илиг-*туркмен[971].
После этого он направил шихне во все области от Кам-Кемчика[972] до Барсхана[973] и от Тараза до Яфинча[974]. Когда прошло некоторое время, и его народ стал благоденствовать, а скот разжирел, он покорил канглы и, послав войска в Кашгар и Хотан, завоевал также и те области. После этого он отправил армию в страну киргизов, чтобы отомстить за то, как они с ним обошлись. Он также завоевал Бешбалык и оттуда послал войско в Фергану и Трансоксанию, и эти страны также покорились ему, а султаны Трансоксании, которые были предками султана Усмана, признали его своим повелителем. После того как он одержал эти победы, и его войско воодушевилось ими, и число его конников и лошадей умножилось, он послал Ербуза, который был его главнокомандующим, в Хорезм, где он разграбил селения и устроил великую резню. Атзиз, хорезмшах, направил к нему посланника, согласился подчиниться гурхану и платить ему дань в размере трех тысяч золотых динаров, которые он после этого выплачивал каждый год товарами или скотом. Заключив мир на этих условиях, Ербуз вернулся домой. Вскоре после этого гурхан умер, и на трон взошла его жена Куянг[975], которая стала его наследницей и начала отдавать приказания. Весь /89/ народ подчинялся ей, пока ей не овладело чувственное желание и она не была убита с тем, кто был связан с ней и был ее сообщником[976]. Преемником гурхана был избран один из двух его братьев[977], которые были еще живы. Другой брат пытался захватить королевство, и был устранен. Другой брат укрепил свое положение, назначив каждому должность и повсюду разослав шихне.
Когда Атзиза сменил его сын Текиш, последний продолжал платить установленный размер дани и всячески пытался угодить гурхану. Когда он лежал на смертном одре, он наказал своим сыновьям не идти против гурхана и не нарушать соглашения, которое было достигнуто, поскольку «он есть великая стеной, за которой находятся ужасные враги»[978].
Когда на трон взошел султан Мухаммед, он некоторое время продолжал платить дань, и ничто не омрачало их дружбу. Так, когда Шихаб ад-Дин из Гура напал на султана, гурхан послал ему на помощь силы, насчитывающие десять тысяч человек Они вступили в сражение у Андхуда, и гурийское войско было обращено в бегство. Однако тщеславие султана было так велико, что он и Повелителя Планет почитал меньше своего балдахина, и он не желал больше платить подушную подать и дань султану. Он задолжал выплаты за два или три года и не торопился выполнять свои обязательства. В конце концов, гурхан прислал к нему Махмуда Таи[979], своего главного везира, чтобы потребовать у него все, что ему причиталось. Когда тот прибыл в Хорезм, привезя с собой довольно резко написанное послание, султан готовился к походу против кифчаков и не хотел давать грубый ответ и тем самым нарушать приказ своего отца. Тем более что он должен был на некоторое время покинуть свое королевство, и было бы нежелательно, чтобы хитаи воспользовались этой возможностью и совершили нападение. С другой стороны, он считал позором мириться со своим положение данника. Таким образом, в своем ответе он не сказал ни доброго, ни злого и поручил улаживание /90/ этого дела своей матери, Теркен-хатун, а сам отбыл.
Теркен-хатун приказала принять посланников гурхана с великими почестями. Она обошлась с ними очень любезно и полностью выплатила дань за тот год. Она также нескольких вельмож своего двора проводить Махмуда Таи к гурхану и извиниться за задержку платежа и подтвердила, что султан все еще считал себя связанным обязательствами подчинения и покорности. Тем не менее Махмуд Тай заметил тщеславие и неповиновение султана, и увидел, что его натура была такова, что он считал свое положение слишком высоким, чтобы унижаться и пресмыкаться перед кем-либо из смертных или мириться с чем-либо; он всех монархов мира считал своими слугами, более того, он саму Фортуну считал своей служанкой.