лишь в силу необходимости, чуть больше часа назад ответили за все сполна, но тогда капитан не дал отомстить и лишь временно запретил все исследования, проводимые на территории джархов. С того момента их пути с Мэнсоном начали расходиться. В итоге, задумав вернуться на Землю, Джон даже не стал ждать поры, когда поднятые наконец-то из зеро-камер колонисты придут в себя, и при первом же удобном случае угнал звездолет.
Десять с лишним тысяч человек, из них больше ста измененные. Уж как-нибудь обживутся в свежесозданном мире и без энергетического поля реактора Ярости. Кристаллов-накопителей хватит на сотни лет. К тому времени люди успеют поднять цивилизацию, если не на прежний уровень, то как минимум на ту стартовую ступень, с которой им уже ничто не помешает снова выпрыгнуть в космос. Вопрос лишь в том, сколько тысячелетий займет подготовка к этому прыжку.
Джон Зарбаг встал из капитанского кресла, окинул прощальным взглядом тела застреленных им четверых членов экипажа, которым не повезло в этот день дежурить на корабле вместе с еще двумя десятками человек, отравившихся В-зорином в других отсеках, и зашагал к выходу из рубки. Короткий коридор, скоростной лифт – и пассажирская палуба встречает его могильной тишиной и тысячами капсул зеро-камер. Осталось выбрать гроб, нажать кнопку, залезть внутрь и похоронить себя заживо. Что Зарбаг и проделал, сдернув шлем с подсоединенным к нему баллоном на задержке дыхания, когда таймер отсчитывал последние секунды его прежней жизни.
Щелчок закрывшихся створок, яркая вспышка перед глазами и мысль о конце бытия, оборванная на середине нуль-полем. Джон Зарбаг даже представить себе не мог, насколько долгим окажется его псевдосон. Ведь колонисты, оставшиеся на Юлани, вопреки его ожиданиям, не то что не вышли за несколько сотен лет на уровень индустриального общества, а, наоборот, скатились в полную дикость, оказавшись неспособными нормально существовать без привычного неограниченного доступа к энергии и своим незаменимым гаджетам.
Десять кристаллов, названых в дальнейшем Осколками звезды, стали объектом борьбы и раздоров. Вместо того чтобы направить силу накопителей на созидание, последующие поколения колонистов начали смотреть на них исключительно как на оружие. Современный, избалованный достижениями прогресса человек оказался не готов к робинзонаде, в которой все нужно начинать с нуля, и ему пришлось отказаться от своей современности, а в дальнейшем и вовсе забыть про нее.
Когда спустя шестьсот двадцать восемь лет, после угона Зарбагом Ярости, застрявший на эллиптической орбите звездолет, обогнув местное солнце, опять приблизился к Юлани и энергетическое поле реактора снова достигло планеты, одичавшие люди даже не поняли, отчего внезапно заработали давно утратившие свою ценность приборы. Те же, кому не повезло оказаться у гор, стали жертвами ожившего КЭМа, всю неделю крушившего скалы, пока питающий его силой корабль не ушел на новый виток.
И это было только начало.
Глава восемнадцатая – Куда приводят мечты
Яр сидел в древнем кресле, разветвленная подставка которого заканчивалась несколькими маленькими колесиками и неосознанно покачивался вперед-назад, погрузившись в себя. Нет, он продолжал слушать Фернандо и даже иногда задавал вопросы, когда уточнений не требовал кто-то другой, но мысли, вызываемые словами рассказчика, стремительно множились в голове, и выгнать их возможности не было. Даже вчерашние признания Аники помутнели и отступили на задний план на фоне сегодняшних откровений.
Все, во что он когда-то верил – обычные сказки. Богов нет. Зарбага нет. Нижнего и верхнего миров нет. Даже Кэма-создателя нет. Вернее он-то как раз есть, но это не личность и не существо. Какой-то управляемый рой созданных человеком невидимых букашек, что грызут горы, когда в Бурю до них долетает свет силы, оживляющей все, созданное древними. Ярость – гигантский летучий корабль их предков, что прибыли в этот мир с какой-то далекой-далекой земли. Зарбаг – ученый муж, укравший этот самый корабль и запасы Звездных камней, что хранились на острове. Более того, он еще и отец Вечных, придумавший в свое время заселять людские тела малюсенькими жучками, что побеждают старение и дают нечеловеческие способности.
Яр провел пальцами по заросшей щеке. Если верить Фернандо, в каждом кусочке его кожи, в каждом его волоске и в каждой капле его крови прячутся тысячи неких нанитов, созданных Джоном Зарбагом. А не верить вырванному из вечного сна безумства древнему поводов нет. Рассказанная история походила на сказку, но придумать такое попросту невозможно. Да и зачем ему врать? Он – единственный из пришельцев-землян, кто дожил до сегодняшнего дня. Все его стремления в прошлом. Сейчас он невероятно счастлив завершению своего одиночества и излечению от безумия. Фернандо Санчес ничего не скрывает. Наоборот, всячески старается помочь. Он теперь зависит от них. Теперь ему жить в их мире.
– Сейчас определим орбиту, на которой зависла Ярость, и я вам сразу скажу – сможем ее достать или нет.
Фернандо, успевший натянуть на себя обтягивающую тело одежду под названием комбинезон, сидел перед светящейся разноцветными огнями стеной, то и дело тыкая в нее пальцами. В этой комнате таких было несколько, но остальные сейчас притворялись мертвым камнем. Именно что притворялись. Двух энергокресталлов, как обозвал Санчес Осколки звезды, хватило, чтобы оживить всю цитадель целиком. Стоило древнему с разрешения Дамарана и Аники вставить голубые кристаллы в спрятанное под неприметной крышечкой отверстие, как стены и потолки во всех помещениях здания начали слабо светиться. Причем свет сразу усиливался, войди внутрь конкретной комнаты кто из людей.
Правда, из всех оставшихся в цитадели существ лишь генерал Монк имел право называться человеком. Остальные были детьми… Нет, не Бури. Детьми Джона Зарбага. Как только Фернандо вспомнил себя и оживил цитадель, солдат и охотников отправили ждать снаружи. И правильно сделали. Яр и сам чувствовал, что голова вот-вот лопнет, а как бы восприняли откровения Санчеса ребята неизвестно. Незачем им оно. Меньше знаешь – крепче спишь. И так уже навидались в этом походе чудес – на всю жизнь хватит.
А вот у Аники с Дамараном черепушки, похоже, бездонные. Глаза светятся безумным огнем, взгляды сосредоточены на экране – стенке с движущимися картинками. И их можно понять. Сейчас Фернандо даст ответ на самый важный вопрос – получится ли вернуть летучий корабль, что кружится вокруг солнца в необозримой дали. От этого зависит все.
Как объяснил древний, вечное сердце корабля посылает во все стороны лучи силы, незаметные глазу. В Бурю эти лучи достигали Юлани – так, оказывается, зовется их мир – а сейчас Ярость опять ушла далеко. Вернется – и все вещи предков оживут без всяких кристаллов. Навсегда оживут.