Плечи волшебника поникли. Он казался таким несчастным, что я даже начала смягчаться. Ненадолго. Секунды на три. Потом опомнилась и взяла себя в руки.
— Я действительно ничем не могу заслужить ваше прощение?
Я коротко рассмеялась.
— Можете. Но не сделаете.
— Скажите мне ваши условия — и я скажу, могу ли я принять их. Верю, что вы не предложите мне ничего недостойного.
Ну, ты сам напросился. Я подняла руку с вытянутыми пальцами.
— Первое — загибается большой палец. — Вы возвращаете мне мужа. Второе, — ему следует указательный, пальцы смыкаются в кольцо. — Орланда должна быть выдана вместе с ним, в качестве приложения. И ее жизнь должна оказаться в моих руках. Слишком часто она пыталась убить меня, чтобы я спустила ей.
Вообще-то я не собиралась убивать эту паршивку. У меня была идея похуже. Я собиралась обрить ее магическим путем, так, чтобы она пару столетий проходила лысой. И как следует выпороть. Чтобы эта стервочка неделю на зад сесть не смогла. Но ее отцу я об этом не сообщила. Еще чего не хватало!
— Разумеется, — я загибаю еще один палец, средний, — вся эта чушь о рождении ребенка от моего мужа и вашей дочки должна быть немедленно отменена. Хотя это и так произойдет. Не сомневаюсь. Четвертое. Я должна немедленно получить грамоту, в которой вы признаете меня полноправной волшебницей, со всеми правами и обязанностями. Есть еще и пятое условие, но о нем позже, если вы согласны на остальные четыре.
— Госпожа Тина!
Я очаровательно улыбнулась. Блеснули клыки. Смешно, но по возвращении домой, то есть в эльфийский мир, я решила слегка отрастить их. Не до вампирских размеров, конечно, у тех клыки по три сантиметра бывают, а так, слегка, сантиметра на полтора. И заострить. Для стиля.
Лирин одобрила, показала мне заклинание — и уже сейчас моя улыбка производила впечатление на неподготовленных людей. К ним же отнесся и верховный волшебник. Он онемел на несколько секунд — и я получила возможность закончить свою речь.
— Вообще-то стоило бы поднять на совете вопрос о лишении вас титула верховного волшебника. Я отлично знаю, как проходит эта церемония и знаю, что вы даже отказались от имени и от всего прошлого, которое оно символизировало. А вы все равно остались больше отцом, чем верховным волшебником. Да если бы кто-нибудь другой посмел натворить то же, что ваша дочка! Вы бы его гвоздями к стене прибили, а мне бы руки целовали, умоляя не гневаться на болвана! Миара мне многое рассказала! — Я на миг отвернулась от зеркала и потрясла головой, чтобы успокоиться. Бешенство не входило в мои планы. Хотя когда я повернулась, физиономия верховного волшебника с лихвой вознаградила меня за все, что я претерпела от визажиста. У него были такие выпученные глаза! Еще немного — и они бы на стол выпали. Я невольно зафыркала.
— Кажется, вам понравилось мое платье, монсеньор?
Надо отдать должное волшебнику, он мгновенно пришел в себя.
— Ваше платье очаровательно. Хотя и вполовину не так очаровательно, как его хозяйка.
— А вы умеете говорить комплименты. Мне платье тоже понравилось. Особенно вырезы. Так что насчет моих условий?
— Я готов согласиться на все условия кроме второго, — тут же откликнулся волшебник. — На второе тоже, если получу гарантии безопасности для моей дочери. Без физических или психических неизлечимых увечий. Если вы пообещаете, что будете держаться в рамках, я отдам вам Орланду на любой срок. — Верховный волшебник глядел на меня — и я вдруг увидела в его глазах глубокую, неподдельную тоску. — Я хотел, чтобы моей дочери принадлежали все миры, Тина, но она так и не поняла, что у других может быть свое мнение по этому поводу и свои возможности его отстаивать.
Я бы даже пожалела несчастного, но это было не в моей роли. Я — стерва, стерва, стерва, черт побери!!!
— Никаких гарантий.
Но что-то все же промелькнуло у меня на лице.
— Вы не убьете ее, Тина. Вы не жестоки. И даже сейчас она вам не нужна. Это просто… тяга к справедливости. Я согласен на все ваши условия.
Я скрипнула зубами. Это ж надо — так проколоться! Ну, ничего! Я сейчас возьму реванш!
— И на последнее тоже?
— На последнее? Я пришлю вам грамоту немедля!
— О нет! Сейчас я не о грамоте! Помните, я говорила, что скажу о пятом условии только после того, как вы согласитесь на четыре предыдущих.
Лицо волшебника оставалось безмятежным.
— Да, я слышал вас. Что же это за условие?
Я запустила руку в карман платья и достала тяжелый черный медальон.
— Это!
Волшебник даже дышать перестал, впившись глазами в черную железку.
— Простите, Тина?
— Не прощу! Мое пятое условие, — я продемонстрировала зеркалу крепко сжатый кулак, — так вот, мое пятое условие — свобода и жизнь для этого волшебника!
Наши глаза встретились — и мы словно читали мысли друг друга. В голове верховного волшебника была каша из мыслей и чувств. Он так надеялся, что я не знаю, или не придаю значения, так хотел получить эту игрушку, так многого хотел, — а теперь я грохнула ногой по его планам. А в моих глазах было только торжество. Я все рассчитала правильно! Он не посмеет отрицать! Он и не стал.
— Тина, а вы знаете, о ком вы просите?
— Да, разумеется.
— И о ком же?
Я широко улыбнулась.
— Вчера я применила заклинание разговора с вещью. Этого волшебника зовут Рон Джетлисс.
Йес! В десятку!! В яблочко!!! Верховный волшебник выглядел так, словно я его касторкой напоила и кое-куда затычку вставила.
— А вы знаете, ЧТО он совершил?
Нет, но все равно не сознаюсь.
— Да!
— И вы просите за него?!
Ну, надо же мне как-то с тобой погавкаться, чтобы потом с невинным взглядом заявить: “Дяденьки, это была чистая самооборона!” А лучше предлога и не найдешь!
— Но вы же просите за свою дочь?
— Этого не будет!!! — сорвался несчастный.
К общению со мной не может приучить никакое волшебство! Валерьяночки бы ему!
— Да?
Я смотрела на него невинными глазами.
Неровный волшебник с огромным усилием взял себя в руки.
— Простите, Тина, я сорвался. Но вы должны понимать, что если четыре первых ваших пожелания были приемлемы…
— И вы согласились на них только для того, чтобы вытащить у меня эту игрушку…
— То это уже ни в какие ворота не лезет! Я не могу освободить государственного преступника!
— Но можете покрывать его? Чем одно лучше другого?
— Тина!
Я запрокинула голову и расхохоталась.
— Вы не согласны на мои условия? Хотя, что я спрашиваю! Да, но не на пятое! А оно для меня важнее всего! Итак — сделка не состоится!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});