гном?
— Нет, — вот тут Сардж искренне удивился. Он не знал, что сожжение тела в огромных погребальных печах — традиция гномов. Ну, как — погребальных… Обычные кузнечные печи, которые и так горят круглосуточно. А что может быть лучше для гнома, чем отправиться в Чертоги Морадина через ту же печь, с которой и так была связана вся его жизнь?
— Тогда — почему?
— Такова была ее воля.
Гномы постояли молча. Они были в серьезном затруднении. С одной стороны — перед ними явные чужаки, а чужаков гномы не любят, и в свои поселения не пропускают. С другой стороны — это незнакомые чужаки, то есть, представители расы, которая еще ни разу не напакостила терпеливым, но злопамятным гномам. К тому же эти чужаки говорят на гномьем языке и хотят соблюсти один из гномьих обычаев… Трудный вопрос. Гном-командир в ответе на него не уверен. Нужно было бы посоветоваться со старейшинами, но тогда придется признать, что он не смог самостоятельно решить трудный вопрос.
Признаться в том, что не можешь самостоятельно разрешить сложную ситуацию — для любого гнома смерти подобно. Можно поспорить, перед глазами гнома, надежно скрытыми за забралом шлема, сейчас перелистываются страницы гномьих правил, обычаев и законов.
Можно или нельзя? Можно или нельзя?
Ситуацию разрешила, как ни странно, Ракша. Она подошла к своему командиру, таща мешок, набитый чем-то округлым и шепнула Сарджу на ухо:
— Спроси у них, можно ли у них вскрыть черепа?
— Они будут против того, чтобы ты вскрывала их черепа…
— Да не их. У меня свои есть, — Ракша качнула мешком.
Глаза Сарджа расширились и тут же понимающе сощурились:
— Ты отрезала головы нападавшим?
— А ты думал, я разжилась арбузами по акции? Отрезала где-то штук пять, больше мне не дотащить.
— Ты страшный человек, Ракша.
— Можно подумать, я никогда трупы не потрошила. А Мозга надо кормить, да и эти падлы, убившие Харли, у меня никакого сочувствия не вызывают.
— Так-то оно так, но как гномы относятся к глумлению над трупами?
— Спокойно. Если это не трупы гномов, конечно. Даже чаши из черепов врагов еще делают.
Ну, подумал Рогиэль, этот обычай уже ушел в прошлое. Хотя оправленные в серебро чаши наверняка еще хранятся в фамильных закромах. В общем — гномы поймут.
— Кстати, — обратился Сардж к стражникам-гномам, — у вас есть возможность препарировать несколько черепов? Мастерская там, что-то подобное…
Командир стражи понял, что он окончательно растерялся. Но тут Сардж произнес волшебные слова:
— Мы заплатим.
* * *
— Смотри, чего мне подарили, — Ракша продемонстрировала Сарджу механический артефакт с небольшой циркулярной пилой на торце.
Рогиэль понял, что испытывает чувство облегчения. Как только за повозками шефанго захлопнулись створки ворот — возможность слежки за ними с помощью кошачьих глаз закрылась. К счастью, влияние Андердарка не оказалось слишком продолжительным, но, судя по довольной Банни, ласково посматривающей на повозку с Мозгом, по довольной Ракше с подарком, который девяносто девять процентов жителей Кандоса даже не опознали бы — она, оказывается, не просто ассасином была… — по Кену… Кена, конечно, сложно было назвать довольным, но он, по крайней мере, перестал надрывать себе сердце и выглядел почти спокойным, прижимая к груди серебристый сосуд с прахом своей сестры.
Да, игры с гормонами помогают не всегда…
В общем, шефанго получили от гномов то, что хотели. Да даже если и не получили бы — они по крайней мере остались живы. Не то, чтобы гномы убивали всех, кто приезжает в их подземелья… Но бывает всякое.
— Лабиринт Многих, — сказал Хнык, когда они, пропетляв по обширным пещерным коридорам, выехали к темному проему. Вернее…
Не просто темному. Проем был наполнен непроницаемой темнотой, которую не разгонял даже свет факелов.
Хнык повернулся к Сарджу и протянул руку в перчатке:
— Деньги.
— После того, как пройдем.
— Я не пойду с вами.
— Это еще почему?
— Мне в Уркварт не надо.
— Тааак…
Шефанго, почувствовав неладное, начали медленно окружать крысолюда-человека, отрезая ему путь к бегству.
— Если я возьму деньги, — спокойно сказал Хнык, — я не стану вас обманывать. Крысолюды не обманывают тех, кто заплатил.
— Вообще-то да, — подтвердила Банни, — Не обманывают.
Наверняка у Мозга уточнила, во время «кормежки».
— Ты обещал провести нас, — не согласился Сардж.
— Провести до Лабиринта. Провести ЧЕРЕЗ него я не обещал. Я не могу.
— Почему это?
Хнык пошевелил пальцами протянутой руки:
— Деньги. Это входит в условия прохода, а вы мне за них еще не заплатили.
В ладонь упал звякнувший мешочек.
— Если что, — предупредил Сардж, — я вернусь. Даже мертвым. И тогда к тебе придет белый полярный лис. И ко всем крысолюдам, до которых я дотянусь — тоже.
Прозвучало ОЧЕНЬ убедительно. Хнык сглотнул слюну, медленно убрал деньги и заговорил:
— Лабиринт Многих можно пройти только один раз. Второй — бесполезно и пытаться. Если я сейчас войду туда, — он кивнул на темноту, — то просто пройду в потемках по коридору и упрусь в глухую стену. Поэтому его должен проходить кто-то из вас…
— Я, — тут же произнес Сардж.
— Это неважно. Слушай дальше. Тот, кто проходит Лабиринт — входит в него, остальные, те, кого он хочет провести с собой, входят за ним. Но проходит Лабиринт — только один, первый. Остальные оказываются в темном коридоре, по которому идут, пока не увидят впереди выход. Если Первый прошел Лабиринт — окажетесь там, куда идете. Если нет — снова выйдете сюда же. То есть рискует только один, Первый.
Хнык приподнял капюшон и обвел шефанго серьезным взглядом.
— Первый же, кто вошел, попадает в Лабиринт Многих. Он оказывается в Ситуации...
— Что за Ситуация? — тут же спросил Сардж, которому это, понятное дело, было интереснее прочих.
— Ты как будто попадаешь в некое место, в котором находятся некий человек и что-то происходит. Тебя происходящее никак не коснется, ты, как будто являешься сторонним зрителем спектакля, происходящее даже выглядеть будет неестественно. Например, цвета тусклее, звуки глуше — или вообще полная тишина. Там может идти битва, или объяснение в любви, или… да что угодно. Это неважно, не обращайте внимание. В этом месте обязательно должна быть дверь. Возможно, не одна. Даже, скорее всего, не одна. Ты должен выбрать правильную — и войти в нее.