— Вероятно, какой-нибудь скопас — это один из благородных титулов нашего ордена.
— Они носят какое-то специальное облачение?
— Их рясы сделаны из мешковины, если ты это имеешь в виду. — Бхейд подергал себя за переднюю часть своей груботканой черной рясы. — А еще они носят красный кушак вокруг талии.
— Поздравляю тебя с повышением, скопас Бхейд, — сказал Альтал.
— Мы не можем этого сделать!
— Почему нет? Если для того, чтобы открыть двери, нужно всего лишь переодеться, я намотаю на тебя хоть несколько ярдов золотой ткани.
— Но это запрещено!
— В Осе — наверное, но мы не собираемся в Ос, Бхейд. Мы отправляемся в Кейвон. У твоего ордена нет власти в Кейвоне, так что там его правила не действуют — не так ли?
— Но это же чистая софистика, Альтал.
— Конечно. Софистика — это основа любой уважающей себя религии, разве ты не знал? Нужны ли тебе какие-нибудь верительные грамоты в дополнение к костюму?
Бхейд принялся было снова протестовать, но вдруг глаза его сузились.
— Это должно сработать, — признал он. — Хоть это идет вразрез со всем, чему меня учили, но…
— У нас благородные цели, скопас Бхейд. А средства для их достижения не так важны.
Затем Альтал посмотрел на Двейю.
— Ты пойдешь с нами? — спросил он ее.
— Думаю, на сей раз вы можете обойтись без моей помощи, Альтал. Девочки, Гер и я будем ждать вас здесь.
— Как хочешь, — сказал он, вставая. — Пойдем поищем дверь в Кейвон, Элиар.
Над холмистыми долинами Векти едва занимался рассвет, когда Элиар провел Альтала и Бхейда через дверь, и они оказались в небольшом ивняке на обочине дороги, идущей с юга. Альтал подошел к краю рощицы и посмотрел на город.
Кейвон лежал примерно в сотне миль вверх по течению от древних развалин Оса и располагался на восточном берегу реки Медайо. Он имел захолустный вид, который характерен для всех провинциальных столиц. Кейвон во многом был всего лишь имитацией Дейки — вплоть до форума, дворца и храма, — не считая его уменьшенных размеров. Архитектура его была убога, а статуи сделаны из дерева. Провинциальные властители, которые веками правили в Векти, были чиновниками из имперского города Дейки, а ни один второстепенный чиновник-бюрократ никогда не обременяет себя заботами о художественной целостности — и вообще какими-либо заботами такого рода. Они стремились к тому, чтобы Кейвон как можно более походил на Дейку, и в результате Кейвон не расцвел ввысь так, как Дейка, а превратился в простое нагромождение домов.
Храм Хердоса примыкал к правительственному дворцу, и это тоже, насколько мог припомнить Альтал, было отражением Дейки, хотя двадцать пять веков назад он провел в официальной части города не так уж много времени, когда собирался обокрасть там солеторговца Куизо. Это сходство вызывало в нем странное ощущение, будто все это когда-то уже с ним происходило, и он рассеянно думал, что экзарх Юдон, возможно, тоже держит у себя в храме несколько собак.
Похоже, в новом пышном облачении Бхейду было решительно не по себе.
— Как мне себя вести здесь, Альтал? — спросил он.
— Я бы напустил на себя высокомерие, Бхейд. Справишься с этим, как ты считаешь?
— Полагаю, что попробую.
— Не надо полагать, Бхейд, надо действовать. Если хочешь, чтобы все получилось, нужно сыграть эту роль. Ты несешь послание чрезвычайной важности от экзарха Эмдаля экзарху Юдону, так что покажи всем, что ты убьешь каждого, кто встанет у тебя на пути.
— Убью?!
— Тебе не обязательно это делать, Бхейд. Только пригрози. На тебе одеяние одного из благородных титулов твоего ордена. Пробивайся.
— А что за послание я несу? Может быть, следует написать его на бумаге?
— Ни в коем случае. Ты не хочешь, чтобы оно попало не в те руки. Это устное послание, и оно предназначается только для Юдона. Вероятно, все будет выглядеть примерно так: твой экзарх недавно узнал, что демон Дэва пошел в наступление, чтобы завоевать мир, а поскольку твой экзарх неимоверно благочестив, он решил отбросить свою обычную враждебность по отношению к отступникам из Белой Рясы и поспешить им на помощь в предстоящей войне с силами тьмы.
Бхейд в изумлении хлопал глазами.
— Нам же нужно какое-то разумное объяснение тому, что не сегодня-завтра в Кейвон явятся полчища арумских варваров? Я сказал просто первое пришедшее в голову, так что тут могут быть какие-нибудь шероховатости. По ходу дела мы все это сгладим. Вероятно, Юдон уже знает, что на его северной границе появились скопления ансу, но ты сделаешь вид, будто несешь ему тревожную весть. Постарайся изобразить испуг и упомянуть о чем-то таком, что наверняка привлечет его безраздельное внимание: что наступает конец света, что ожидается вторжение полчищ восставших из ада демонов или что солнце скоро погаснет, как догоревшая свеча, — что-нибудь такое. Потом ты представишь Элиара в качестве выборного от арумских кланов и скажешь Юдону, что я выполняю роль эдакого управляющего, в руках которого находятся все финансовые нити нашей святой миссии по спасению мира от сил тьмы.
— Не слишком ли замысловато, Альтал?
— Конечно. Я даю тебе всего лишь набросок. Ты можешь свободно улучшить его или выдумать что-то по своему усмотрению, брат Бхейд. Дай волю своему творческому воображению. После того как ты договорился с Амбо в Квероне, я совершенно не сомневаюсь в твоей способности соврать там, где нужно.
Бхейд поморщился.
— Вообще-то я не должен лгать людям, — возразил он.
— Если задуматься, эта ложь оказывается опасно близка к истине реально происходящего. Мы действительно предлагаем свою помощь, и эта грядущая война — действительно битва между добром и злом. Все, что я предлагаю, — это чтобы ты опустил некоторые подробности, которые Юдон, возможно, не в состоянии понять. Если бы ты выложил все как есть, сказав ему голую правду, он, вероятно, приказал бы посадить тебя в башню под замок как опасного сумасшедшего. Расскажи ему столько правды, сколько, по твоему мнению, он может вынести, и скрой от него все остальное. Скажи ему, что арумцы придут воевать за него, и он примет тебя с распростертыми объятиями. Нам нужно проникнуть к нему, Бхейд, а это самый быстрый из известных мне способов это сделать.
Он взглянул на только что вставшее солнце.
— Пойдем в город, — сказал он. Служители Белой Рясы в храме, наверное, уже зашевелились.
Когда они вошли в храм, Бхейд придал лицу надменное выражение и сурово обратился к младшим церковным чиновникам с требованием немедленно отвести его к экзарху Юдону. Альтал молча наблюдал за происходящим.