В глазах Изабеллы вспыхнуло выражение невероятного облегчения, тело расслабилось, плечи опустились. Перспектива противоборства с маршалом ужасала ее с тех пор, как был найден дневник. Она обдумала каждое слово своей речи и в результате одержала победу; конечно, вместе с отцом.
— А теперь, Хьюго Бонвилан, — сказала она, — мне кажется, мы должны сделать то, ради чего здесь собрались. Помянуть нашего дорогого Конора Брокхарта.
Бонвилан прикусил губу.
«Ох, спасибо вам, духи иронии. Что ни говори, а у богов есть чувство юмора».
Тем не менее он придал своей физиономии недовольное выражение.
— По-моему, это не совсем… Учитывая обстоятельства…
Кэтрин встала и достала из ведерка со льдом ту самую, редкую бутылку.
— Я понимаю — вы пригласили нас сюда в попытке подольститься к Изабелле и Деклану, однако мы хотим почтить память нашего сына, и вы тоже поднимете с нами бокал.
— Это нелепо, — проворчал Бонвилан. — Но я, конечно, не посмею огорчить мою королеву.
Он встал и, пока Деклан откупоривал бутылку и разливал вино, что-то бормотал себе под нос, бросая недовольные взгляды по сторонам. Другими словами, имел вид потерпевшего поражение забияки, но отнюдь не интригана, готового сделать свой последний ход.
Все подняли хрустальные бокалы. Подбадриваемая улыбкой Кэтрин, Изабелла произносила тост:
— За Конора, моего лучшего друга, моего принца и спасителя, который ушел вслед за моим отцом.
В глазах Кэтрин сверкнули слезы, Деклан не смог сдержать стон. Бонвилан силился не рассмеяться, хотя это было трудно.
«Ушел вслед за твоим отцом? Ты вот-вот сама уйдешь вслед за своим отцом, если все произойдет так, как я задумал».
Бонвилан ждал, пока гости выпьют, но они этого не делали. Он вгляделся в их лица. Все рассматривали свои посверкивающие бокалы с неприкрытым подозрением.
«Может, вино отравлено? Может, именно поэтому Бонвилан пригласил нас сюда?»
Для Бонвилана существовал единственный способ отмести эти подозрения.
«Ах, ну это всего лишь один вечер. А потом до утра я проторчу в уборной, только и всего».
— За мальчика Брокхарта, которого мне так недостает, — провозгласил он и одним глотком осушил половину бокала.
— За Конора, моего сына, — сказал Деклан. — Небесам повезло, что они забрали его к себе.
Он поднес бокал ко рту, но не успел даже смочить губы, как что-то черное метнулось из ночной тьмы за окном и набросилось на Бонвилана. Что-то черное с крыльями.
Конор, создание ночи, с грохотом пронесся сквозь окно, обрушился на Бонвилана и вместе с ним упал на низкий стол. Посуда и столовые приборы разлетелись в стороны, и оба мужчины оказались мгновенно окутаны расшитой золотом скатертью. Только крылья Конора оставались на виду, и он стал похож на гигантского мотылька, привлеченного ярким светом.
Деклан среагировал быстро — отбросил бокал в сторону и сжал рукоятку церемониального меча, острого как бритва.
«Это Летчик, — подумал он. — Прилетел, чтобы убить королеву».
О ситуации с Бонвиланом нужно на время забыть, пока следует разобраться с общим врагом. Он ухватился за край скатерти, низко наклонился и, используя свой вес и силу, сдернул борющихся со стола. Они покатились по полу, все еще сражаясь, хотя удары Бонвилана становились все слабее и реже достигали цели. Летчик снова и снова бил врага кулаком в лицо, и в конце концов взгляд Бонвилана помутнел.
Деклан протянул руку к воротнику куртки незнакомца, но недостаточно быстро. Летчик молниеносно развернулся и требовательно спросил:
— Вы пили вино? Провозглашали тост?
«Странный вопрос для предполагаемого убийцы, — подумал Деклан. — Но сейчас не время отвлекаться. Обезвредь его, а потом будешь думать о его вопросах».
Он выхватил меч, собираясь нанести Летчику удар плоской стороной лезвия, чтобы просто вывести его из строя, но тот каким-то образом довольно небрежно отбил меч рукой.
— Тост. Вы пили?
Что-то в осанке этого человека тревожило Деклана, порождало ощущение, что он вот-вот совершит ужасную ошибку. Лицо или, возможно, голос. Что-то… Он не стал наносить удар.
Кэтрин никаких сомнений не испытывала. Лица Летчика, даже частично, она не видела. С ее позиции были видны лишь муж и нападающий на него человек. Она приподняла край юбки и нанесла сильный удар ногой в бок Летчика, а следом схватила стоящую рядом вазу с цветами и швырнула в него.
Конор пошатнулся, весь в бледно-желтых нарциссах и стекающей воде.
— Постойте… — пробормотал он, сдергивая с себя ремни и крылья. — Не…
Однако передышки Конор не получил. Изабелла схватила с подставки самурайский меч и встала в фехтовальную позу.
— En garde, monsieur, — сказала она и бросилась в атаку.
Конор едва успел достать из ножен саблю, чтобы парировать первый удар.
— Изабелла, — тяжело дыша, проговорил он, — остановитесь.
Однако королева останавливаться не собиралась.
— Я остановлюсь, когда ты будешь мертв, убийца.
Конор сумел отбить очередной удар, и это дало ему мгновение, в котором он нуждался, чтобы восстановить равновесие.
Со времени их уроков с Виктором Изабелла заметно преуспела в фехтовании, но и Конор не забыл основ преподанного ему учения.
— Вы прилежно изучали Мароццо, — хватая ртом воздух, сказал он. — Виктор мог бы гордиться вами.
Меч задрожал в руке Изабеллы и замер.
«Что это значит? Кто этот человек, взывающий к имени Виктора?»
Деклан оттащил королеву и жену себе за спину и вскинул меч.
— Откройте свое лицо, сэр! — потребовал он. — Даю вам пять секунд, прежде чем мы сразимся не на жизнь, а на смерть. И погибнете вы, обещаю.
Конор медленно опустил меч и вонзил его кончик в пол.
— Хорошо. Но прежде, чем я сделаю это, скажите, пили вы вино или нет.
— Ничего мы не пили! — взорвался Деклан. — А теперь снимите очки, сэр.
Плечи Конора поникли, казалось, он вот-вот упадет без чувств. Но потом он выпрямился, оттянул от подбородка воротник и поднял на лоб очки. Его лицо почернело от копоти и масла, но глаза были ясны, и из-под кожаного шлема выбивался локон светлых волос.
Все потрясенно замерли. То, что открылось их взглядам, было совершенно невозможно.
— Отец, я знаю, ты поклялся убить меня при нашей следующей встрече, — медленно заговорил Конор, — но ты многого не знаешь. Виктор не убивал короля, и я тоже не принимал в этом участия. Это сделал Бонвилан.
— Конор, — вырвалось у Кэтрин. — Ты жив?
Деклан рухнул на колени словно подкошенный. По его лицу текли слезы, дыхание участилось.