— Я думал, ты — человек действия.
— Так оно и есть. Но в данный момент мне необходимо собраться с мыслями. Буги, ты не представляешь, что я пережила. Мы с Дарио жили, как кошка с собакой, но все-таки он был моим братом.
— Кто стрелял?
— Это предстоит выяснить.
Он сделал беспомощный жест рукой.
— Что ж, если я тебе не нужен…
— Ты мне нужен, — деловито парировала она. — Устрой мне контракт на братьев Кассари. — Лаки закурила. — Найми исполнителя, лучшего из лучших. Результат оценивается в сто тысяч долларов, по пятьдесят за каждого. Наличными. Можешь провернуть это для меня? И немедленно!
— Ты доверяешь мне сто грандов?
— Я доверяла тебе свою жизнь.
Он молча кивнул.
— Я все устрою. Как насчет Боннатти?
— Это от нас не уйдет.
Сразу после его ухода Лаки переоделась в новое белое платье от Халстона. Подновила макияж, расчесала и хорошенько встряхнула черные кудри. Отперев ящичек, достала красивую золотую цепочку, на которой висел маленький украшенный бриллиантами и рубинами медальон — подарок Джино к ее пятому дню рождения. Лаки открыла медальон и посмотрела на фотографию: они с Джино вместе. Как две капли воды — уже в те далекие времена. Она улыбнулась и защелкнула медальон. Надела его. Короткая цепочка туго охватила шею.
Потом она надела бриллиантовые сережки, которые он подарил ей на шестнадцатилетие. В тот день она сидела в «Мираже» между Джино и Марко…
Марко… Сегодня я отомщу не только за Джино, но и за тебя, любимый, за тебя тоже!
Лаки посмотрела в зеркало. Да. Она готова.
* * *
Имоджин была готова. Облегающие брючки и майка, больше похожая на весьма открытый бюстгальтер…
— Сними эту пакость! — вызверился Энцо. — У тебя такой вид, словно тобой только что попользовалось целое мексиканское войско.
— Не знала, что такое существует, — огрызнулась она.
Большой Виктор облизнулся, наблюдая за тем, как она, виляя бедрами, выкатилась из комнаты. Случалось, когда они надоедали шефу…
— Ничего не понимаю! — бушевал Энцо. — Семь часов — и ничего! Ты звонил в отель?
Телохранитель кивнул.
— Должно быть, в девять часов передадут, босс.
— Да уж — иначе здесь полетят головы!
* * *
Уоррис расположился на заднем сиденье черного, экстра-класса, автомобиля Энцо Боннатти и размышлял о том, каково это — быть богатым. Не обладателем каких-нибудь одного-двух миллионов, а по-настоящему богатым — так, чтобы неограниченные возможности. Бо-оже! Какая перспектива! И если «В яблочко!» оправдает его ожидания, эта мечта может стать реальностью.
Он постучал по дымчатому стеклу, отделяющему его от водителя. Тот нажатием кнопки убрал перегородку.
— Скоро будем на месте?
На него пахнуло снадобьем, и бандюга в черном костюме, с узкими, злыми щелками вместо глаз ответил:
— Скоро.
— Ты всегда накачиваешься за рулем? — дружелюбно спросил Уоррис, ожидая, что и его угостят.
Вместо ответа водитель вернул обратно дымчатое стекло.
Уоррис откинулся на обитую дорогой кожей спинку сиденья и забарабанил пальцами по коробке с роликом. Скоро…
* * *
— Так сойдет, пупсик?
Энцо сощурил глаза и критически оглядел Имоджин. Она нацепила алую блузку, завязав ее узлом под необъятным бюстом, вышедшую из моды красную мини-юбочку и белые сапожки до колен.
— Сойдет, — словно выплюнул он.
Какая, в общем, разница? Если ему приспичит, чтобы она получила главную роль, она ее получит, что бы ни говорил Уоррис. Кто такой Уоррис? Пешка, подставное лицо. Фильм будет таким, каким его хочет видеть он, Энцо, в противном случае он не выйдет вообще.
В дверях возник Большой Виктор.
— Приехал. Где вы его примете?
* * *
Лаки гнала свой маленький «мерседес» цвета бронзы, как заправский гонщик, ловко лавируя в потоке машин. Стереодинамик ласкал ее слух серенадами Тедди Пендерграсса; она курила сигарету за сигаретой. Лаки наизусть помнила дорогу до особняка Энцо — нашла бы с закрытыми глазами. Автомобиль сам доставил бы ее по назначению. Сколько раз она сбегала туда на выходные! Ночевала в комнате для гостей. Купалась в бассейне. Делила с Энцо трапезу — и болтала с тем из его сыновей, который приезжал на уик-энд. Она заменила ему дочь, которой у него никогда не было. Энцо сам не раз говорил об этом.
Мерзкий, изолгавшийся слизняк! Она так ему верила! Как же он, должно быть, смеялся у нее за спиной!
С угрюмо поджатым ртом она подъехала к воротам.
* * *
Стивен с Бобби устроились на заднем сиденье служебного автомобиля. Место назначения — резиденция Энцо Боннатти на Лонг-Айленде.
— Как себя чувствуешь? — прокудахтал Бобби.
— Прекрасно! — ответил Стивен. — А когда мы его возьмем, будет еще лучше!
* * *
— Маленькая хочет кокаинчика! — клянчила Имоджин, вцепившись Энцо в рукав смокинга.
Он стряхнул ее с себя.
— Спятила? Сейчас здесь будет продюсер.
— Я знаю, пупсик. И хочу произвести хорошее впечатление. Пожалуйста… дай девочке!..
Он скорчил гримасу. Нынешняя молодежь глушит наркотики, все равно как его поколение — спиртное.
— Возьми у меня в бюро. Только одну понюшку. Не хватало, чтобы ты заявилась со стеклянными глазами.
— Сладенький, я буду блистать и искриться!
— С твоими титьками ничего больше и не остается. Давай, живо! — и он вышел из спальни. Новый смокинг, за который он уплатил шестьсот баксов, отчаянно жал — все равно что затянуться в корсет! Мода! Мейд ин Италия. Кому это нужно?
* * *
В библиотеке Уоррис пришел в восторг от подбора книг. Кто бы мог подумать, что Энцо настолько образован, что окружает себя шедеврами мировой литературы?
— Хотите выпить? — спросил Большой Виктор. — Мистер Боннатти сейчас придет.
— Белое вино со льдом, — ответил Уоррис, с отвращением глядя на жирного, противного телохранителя.
Тот от удивления открыл рот.
— А?
— Белое вино. Надеюсь, это не составит проблемы? И положите в бокал немного льда.
— Ага, понял. Но если я открою бутылку, кто допьет остатки?
Уоррис не верил своим ушам.
— Тогда давай водку, — и с иронией добавил: — Конечно, если есть початая бутылка.
Большой Виктор сверкнул глазами. В этот момент вошел Энцо. Уоррис чуть не схватился за живот от хохота: старик был смешон в атласном смокинге.
— Где вы достали такой смокинг?
— Нравится? — Энцо приосанился.
— На вас все будет отлично сидеть.
* * *
Стивена одолевали заботы. Арест Боннатти — это только начало. Впереди — пропасть работы! Но — приятной.