- Скажи еще, Су. Твой хозяин - Ставрадар Деим, ведь верно?
- Верно. Советник Деим, пес пожри его черное сердце.
- Поторопись, Су.
- Жди.
Алина снова осталась одна в сумраке кладовки, но на этот раз ожидание было уже не таким тягостным.
- 2 -
- Туз мне разрешение дал. - Говорила толстуха Алине некоторое время спустя. - Хорошо, конечно, что начальник охраны нынче он, а не Карам; с тем и вовсе не договориться было. Только... Карам ведь нездешний был, некоторых вещей словно и вовсе не понимал, а вот Туз... Хитрющий он мужик. И подлый. Ухмылочка его мне не понравилась. Он ведь про тебя знает, и где ты прячешься, догадывается, надо полагать; дальше-то два и два сложить нетрудно. В замке-то, да при хозяине, он сделать ничего не сможет - у самого руки связаны, ему ведь за тебя влетит поболее, чем кому другому. А вот снаружи где-нибудь... Сдается мне, детка, он то ли глаз на тебя положил, то ли зол за что-то. Или то и другое. Еще сдается, ему на руку, чтоб мы тебя за стены вывезли; ох, зря мы с тобой это затеяли, девонька! Может, пересидишь здесь все-таки, а?
- Ну, пересижу, а дальше что? - Спросила Алина мрачно. Она видела, что Су откровенно трусит, и это ее очень беспокоило, поскольку ставило под удар всю затею. - Хозяин уедет рано или поздно. Барс... Ну, кто знает, где он тогда будет? А я что? Останусь в распоряжении Туза, а? Кто меня защитит, ты, что ли? Или он тогда вдруг подобреет?
- Может, и подобреет, когда хозяин-то уедет, - проворчала Су. - Может, и обойдется; времени-то у тебя поболе будет, глядишь, и подластишься к нему...
- Нет. - Решительно оборвала ее Алина. - Не собираюсь я к нему подлащиваться, и не жди. А вижу я тут единственный выход: придется мне его подкупить. Драгоценности-то мои и ему, пожалуй, понравятся, верно?
Повариха забеспокоилась, заерзала на своем неудобном сиденье.
- Не выйдет из этого ничего, и не думай, - горячо зашептала она. - Он и камушки-то заберет, и тебя закопает, подлый он, говорю ж тебе, не верь ему!
- Тогда придумай, как меня вытащить. - Напористо предложила девушка. - Если я попаду в лапы к Тузу, он ведь узнает про побрякушки, ты ж понимаешь. Тебе их тогда не удержать.
- А ты меня не пугай. - Вдруг осклабилась повариха. - Ишь, пугает она. Я ведь тебя и сама прикопать могу, и никаких проблем. И побрякушки мои. Что скажешь?
Первый раз Алина поблагодарила судьбу за сумрак в кладовке - по крайней мере, толстуха не увидит цвета ее лица. В том, что оно побледнело, принцесса не сомневалась. Ее словно окатило холодной водой; не от того даже, что так испугалась угрозы - скорей оттого, что такая возможность, до ужаса логичная и действительно с точки зрения Су решающая все проблемы, вовсе не была Алиной предусмотрена. Просто в голову не пришла. В глубине души она уже привыкла считать повариху ``хорошей'` - ну, трусоватой немного, ну, затюканной жизнью, но ``хорошей'` - а разве ``хорошим'` героям приходят в голову такие мысли?
Однако надо было отвечать - быстро, уверенно, ни в коем случае не показав страха, и Алина сказала холодно, очень постаравшись, чтобы голос ее ни в коем случае не дрогнул:
- Попробуй, если сумеешь. Только имей в виду: побрякушки после этого ты можешь выбросить в ближайшую реку. Попытаешься продать - кончишь жизнь на виселице.
- Ха-ха. - Отреагировала толстуха на это заявление. - Ха. Ты мне еще расскажи сейчас, что ты и есть наша пропавшая принцесса.
``Была не была,'` - решила Алина и добавила очень спокойно:
- Вот видишь. Ты и сама обо всем догадалась.
- Скорбный дом по тебе, детка, плачет. - Сообщила повариха, слегка отодвигаясь от девушки. - Вроде раньше не замечала за тобой. Или ты от страха умом двинулась?
- А ты от страха ум не растеряла, Су? - Поинтересовалась Алина. - Или ты полагаешь, у каждой деревенской шлюшки такой сверточек припрятан - на черный день?
- Ну-ну, - неопределенно протянула толстуха, и Алина прибавила:
- Хочешь оказаться замешанной в государственном преступлении, Су?
- Не дави на меня, - неожиданно огрызнулась та. - Дай подумать.
Несколько минут в кладовке царила тишина; Су молчала тяжело, сумрачно, иногда принцессе казалось, что она слышит, как каменными глыбами ворочаются мысли в голове поварихи. Когда толстуха наконец заговорила, Алина вздохнула с облегчением - просто потому, что это неприятное молчание кончилось.
- Значит, так. - Сказала Су, шлепнув себя по колену широкой мясистой ладонью. - Тех слов ты не говорила, а я не слышала; может, ты так шутишь неудачно, знать об этом не хочу. Ну и я неудачно пошутила тоже, уж прости. А поскольку мне тебя, дурочку деревенскую, жалко, то помочь я тебе помогу, раз уж так сложилось. Не хочу, чтоб меня на старости лет совесть мучала. Так что как нам Туза обдурить - давай вместе кумекать, раз уж ты такая ушлая; а все, что от меня зависит, я сделаю.
- Вот и отлично. - Улыбнулась Алина, подметив между делом, что Су нынче избегает поднимать на нее взгляд. - Давай кумекать.
***
В свою комнату Барс вернулся заполночь. Разговор с советником решили продолжить на следующий день; сегодня рыцарь ответил на три весьма объемных и непростых вопроса Деима, но справедливо полагал, что к самому интересному, тому, ради которого была затеяна вся эта сложная комбинация, они еще не подобрались. Пока все выглядело вполне благопристойно: Деим был неизменно вежлив и доброжелателен; Барс, в свою очередь, не скупился, отвечая на вопросы не формально, а развернуто и достаточно подробно; Бьорн при беседе не присутствовал. Если бы рыцарь не видел той страшной подвальной комнаты, у него бы, наверное, вновь могло появиться искушение поверить в добрые намерения советника.
Однако комната была, и существовали рыцари Пламени, отважные ребята, которые попали туда однажды и не сумели выйти обратно. Сколько их было? Рыцари Пламени - одиночки по сути своей, многие из них иногда на годы исчезают из поля зрения. Сколько из тех, о ком Замок давно не получал вестей, окончило свои дни в этом подвале? Имеет ли Замок представление о том, что происходит? Случайно ли Барса подставили Деиму? Или пожертвовали им, как пешкой, чтобы выиграть слона?
Что можно сделать, чтобы жертва не оказалась напрасной? И еще Алина. Барс старался не думать о ней, но она незримо присутствовала, стояла за каждой его мыслью, оценивала каждое действие. Она влипла в эту историю из-за него, самоотверженная девочка, и вот ею-то он не был намерен пожертвовать - ни при каких обстоятельствах, даже если весь мир будет валиться в тартарары. Только не упускает ли он момент, погнавшись за двумя зайцами?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});