Парочка обнаружилась в гостиной.
— … Так ты еще и граф? — Раф сидела на диване, непринужденно облокотившись на подушку, и восхищенно улыбалась, глядя на Леопольда, который сидел рядом и был красный, как вареный рак.
Оборотень не знал, куда деть глаза от отчаянно флиртующей девицы, потому сидел, чуть ли не повернувшись к ней спиной.
— Нет, я рожден вне брака, так что никакой я не граф… — пробормотал он. — Вот мой отец он граф, да…
— Бедняжка, наверное тебе несладко жилось с мыслью, что ты внебрачный ребенок!… - жалостливо вздохнула Раф, сочувствующе взяв Леопольда за руку. Оборотень от такого аж подпрыгнул, затем вырвал свою руку из цепких пальцев девушки и отлетел на другой край дивана, подальше от нее.
— Вовсе нет! — воскликнул он, а потом невнятно залепетал. — Несладко мне жилось лишь по той причине, что первое время я не мог воровать с кухни тяжелые мешки сахара и тащить их по подземельям к своей кухне, чтобы готовить сладости… но я воровал пирожные, так что мне было вполне даже сладко…
— Так тебе приходилось красть от голода? — изумилась она высоким участливым голосом.
— Гхм, — вежливо кашляю, прерывая их задушевную беседу. — Может, пойдете есть? Только вас и ждем!
— Да! — закивал Леопольд и пулей вылетел из комнаты.
Раф встала и с достоинством подошла ко мне.
— Он смешной такой, — шепнула она, улыбнувшись. — И красивый…
Когда, наконец, все собрались на кухне, начался ужин.
Я едва успела отхватить себе кусок запеканки и плошку салата, так как оголодавшие мужчины, не стесняясь бить противников по рукам ложками, расхватали все в мгновение ока. Истэке, который в это время открывал вино, в итоге только ради приличия оставили небольшой кусочек запеканки и пару листиков салата, что ужасно огорчило ученого.
Рэми и Дейк быстро съели свои порции, рыцарь при этом вовсю нахваливал Раф, намекая, что раз уж она стала общаться со мной, то пусть научит эту жуткую ведьму готовить. На это девушка ответила, что готовила не она, а Леопольд, чем прекратила все претензии ко мне.
Люциус, который, по его словам, мечтал о мясе двенадцать лет, из принципа выел из запеканки только мясо, оставив все овощи, а потом вдруг заговорил со мной о том, что из всех его наездников я была самой милой и спасибо мне за это… так и не поняв, зачем он мне это сказал, я после посмотрела в свою тарелку и сразу увидела, зачем: он сидел недалеко от меня, потому просто стащил все мое мясо, пока я его слушала. В ответ на мое возмущение Люциус только нахамил, сказав, что я очень тяжелая для своего возраста и задница у меня непропорционально большая (уж кому, как не ему, знать), значит и мясо мне есть необязательно.
После того, как противень и миска салата опустели, гости в доме серафимов все еще были голодные. Демонтин, скрепя душой, вынул из ящика под барной стойкой какую-то скатерть и, попросив нас всех представить то, что мы хотим на ужин (все что угодно, главное, чтобы мы это было съедобное и мы пробовали это хоть раз в жизни), накрыл ее на стол…
Поразительно, но как только белая ткань коснулась столешницы, на ней из ниоткуда появилась куча еды! Перед Дейком встал глиняный большой горшок рагу, перед Леопольдом — пирог из зайца и грибов, перед Люциусом — огромная зажаренная нога какого-то копытного, от которой вкусно пахло жиром и острыми приправами. Рэми пожелал… таз вареных креветок и раков и пинту пива! Раф, естественно, заказала у скатерти торт, а Истэка — что-то походящее на греческий салатик. Ну а я…
— Бэйр, что это такое? — все удивленно посмотрели на меня, которая чуть не плакала от счастья.
— Это, друзья мои, фастфуд… Как я по нему скучала! — умиленно смотрю на огромный вкусно пахнущий гамбургер и гору золотистого картофеля фри. Что самое удивительное, скатерть подарила мне даже стаканчик колы и вазочку кетчупа!
— Дай-ка попробовать! — загорелся Рэми и стащил у меня немного картошки. Его примеру последовали все остальные, не успела я и оглянуться…
Мне уже казалось, что ничего от моей прелести не останется, но когда толпа рук отпрянула от моей тарелки, я обнаружила, что картошки не стало меньше.
— Что это за чудесная вещица такая? — спрашиваю у Демонтина, щупая одной рукой скатерть, а другой засовывая себе в рот картошку.
— Скатерть-самобранка, я ее изобрел, — улыбнулся ученый, изящным движением утерев белой салфеткой кетчуп с усов. — Она может прокормить целую армию.
— А зачем же вы готовите, если у вас есть скатерть-самобранка? — удивленно смотрю на серафимов и на Раф.
— Потому что еда, приготовленная руками, впитывает труд и эмоции повара. Такая еда полезна не только для тела, но и для душу, в отличии от еды из скатерти, которая для души не питательна, — монотонна проговорила девушка, копируя интонацию Демонтина.
— Именно, — с видом последнего педанта кивнул Истэка и продолжил есть свой салатик.
Закончив с гамбургером, я представила себе черной икры на хлебе с маслом… и появилось, что самое невероятное! После черной икры я выпросила у скатерти пиццу с тунцом, потом виски с колой… последнее так приглянулось всем остальным, что они заказали у скатерти и себе такой же напиток. Ужин постепенно перерос в очень деликатную, но все-таки пьянку.
Старый доброй алкоголь сделал всех, кроме Демонтина, добродушными и веселыми. Даже Люциус перестал кидать на всех вокруг злобные взгляды и хмуриться.
Дейк и Рэми нашли общий язык: весь вечер они проболтали… о современных гильдиях. Сказать, что меня поразила такая осведомленность блаженного ангела-лекаря о гильдиях наемных убийц, не сказать ничего! Но он с уверенностью подмечал преимущества и недостатки этих организаций, утверждал, что в наше время необходимость в гильдиях падает и вообще это гиблое дело нынче. Дейк не соглашался и утверждал, что гильдия будет существовать и процветать вечно, хотя он сам не хочет иметь с ней ничего общего.
Раф весь ужин пыталась разговорить Леопольда. Ее старания в итоге увенчались успехом: оборотень перестал зажиматься и стесняться, когда беседа зашла о готовке. Они обсуждали один рецепт, известный ему, но пока не опробованный и вообще очень сомнительный… что-то из червей и тараканов.
Я тихо беседовала с Демонтином о том, как он создавал скатерть и о других его изобретениях. Он вкратце объяснял мне основы метамагии… несмотря на то, что алкоголь немного, но ударил мне в голову, я все отлично понимала… хотя, возможно, виски и было тем фактором, из-за которого я смогла понять сложные формулы Демонтина.
Спустя полчаса в наш разговор вмешался Люциус, заявив, что одна из последних формул Истэки не совершенна и он мог бы сделать ее гораздо лучше и универсальнее. У великого ученого от такого заявления аж усы встопорщились! Он язвительным тоном попросил «копытное» объяснить ему получше его же теорию… к разочарованию ученого, Люциус вполне связно начал ему что-то втирать и, судя по лицу Истэки, втирал что-то вполне стоящее… Правда, после первой же минуты объяснений бывшего Черта я перестала понимать, о чем они говорят, так как запуталась в терминах и названиях. В итоге внимание Истэки полностью ушло к чародею, а я просто сидела и слушала каждый из разговоров по очереди, лениво поедая чипсы со вкусом бекона, по которым тоже очень соскучилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});