распространителя за шиворот и поволок на третий этаж универмага.
— Что вы делаете? — ужаснулась шарахнувшаяся от них солидная дама.
— Он девочку изнасиловал, — пояснил Крюков.
Дама развернулась и отвесила Рыжему пинок квадратным мыском модной туфли.
— Какой негодяй!
— Что тут за бардак?! — рявкнул похожий на медведя пожилой полковник.
— Он от призыва уклоняется, — сообщил Крюков.
— Так врежь ему, извращенцу!
— Обязательно, — пообещал Крюков, скрываясь с жертвой на третьем этаже за дверью с надписью "Служебный туалет".
Здесь он отпустил добычу и отдышался. Рыжему схватка и пробежка тоже дались нелегко. Его розовое лицо заметно позеленело.
— Выкладывай ассортимент, скомандовал Крюков. — Или успел сбросить?
Рыжий опасливо взглянул на опера и нервно облизнул губы. Дрожащими руками он принялся до
Вставать из носков расфасованные дозы героина.
Крюков развернул один из пакетиков, понюхал, потер порошок пальцем.
— Герыч-то — четыре девятки! Ты его что, разбодяжить не успел или в рекламных целях такой вынес, чтобы клиентуру расширить?
Опер быстро обшмонал задержанного и прибавил к изъятому упаковку инсулиновых шприцев.
— Прямо капелла баянистов, — отметил он. — Вот сейчас и сбацаем польку-бабочку.
— Я хочу сделать чистосердечное признание.
— Хочешь по "двести двадцать восемь часть четыре" пятнашкой отделаться? Не выйдет. Могу предложить на выбор — или ты весь свой товар одним разом по вене пустишь или по канализации.
Рыжий нервно облизал пересохшие губы.
— И так, и так кранты. А можно по другому? Я все скажу.
— Ты думаешь, это меня заинтересует? Ну ладно, давай попробуем. Чей товар?
— Новый дилер на комиссию сдал.
Крюков усмехнулся:
— Ага, совсем новый, незнакомый, ты его в первый раз видел. Невысокий, лысый, бородка клинышком. Слегка картавит, а глаза добрые с прищуром. Где-то я уже такое слышал. Ты меня всерьез за дурака считаешь или просто пошутил неудачно?
— Нет, — Рыжий снова облизнул губы. — Я знаю откуда товар. Этот дилер под Чингизом ходит. Он пробную партию принес. Сказал — скоро немерено будет. Бодяжить запретил. Предупредил — проверит и матку вывернет. Виннни-Пушка не въехала, разбодяжила чуть ли не впополам. Вчера ее мертвой нашли в подвале, уже крысами маленько объеденной. Так что я не рискую. Если товар и дальше такой будет идти, я свое все равно возьму. Если вы, менты, бизнес не поломаете.
— Предчувствия тебя не обманули, — огорошил его Крюков. — Товар я у тебя забираю.
Рыжий уронил голову.
— Ну тогда мне по-любому амбец!
— Не вешайся раньше времени, бабки за товар получишь. Отдашь их своему дилеру и подпишешься на большую партию. Забьешь стрелку и стукнешь мне.
— Он предоплату потребует.
— Будет тебе и предоплата, — обнадежил Крюков. — А пока лежку ищи, где после всего этого ховаться будешь. Если они тебя потом найдут, мало не покажется.
— Надолго?
— С месячишко самое малое перекантоваться придется. Ну так это же не в камере червонец тянуть, да и жизнь дороже стоит. Впрочем, первое предложение тоже в силе.
— В смысле передозировка? — Рыжий опасливо покосился на разложенный товар и шприцы.
— Она самая, — подтвердил Крюков.
— Нет уж, я согласен сдать этих барыг. А подписываться нигде не надо? — забеспокоился Рыжий.
— В смысле: "Я стукач, сука ментовская, козел позорный, предаю своих сообщников по преступной деятельности"? Нет, у меня никаких расписок, все на доверии. Но, сам понимаешь, если обманешь, затыришься раньше времени, а не тогда, когда я тебе скажу, то я тебя разыщу и сделаю больно. Примерно вот так.
Крюков двумя пальцами сжал руку Рыжего чуть пониже локтевого сгиба и тот не заорал только потому, что от боли потерял голос и едва не задохнулся.
— Это тоже только проба. В рекламных целях. А могу и гораздо больнее, — пообещал опер. — Отработаешь честно, глядишь полгодика еще волю потопчешь. Потом-то все равно сядешь или от передозы загнешься. Но это уже без моего участия.
— Я согласен, — кивнул Рыжий.
— Тогда держи бабки и номер моего мобильника. Кстати, как думаешь, откуда такой качественный товар?
— Что тут думать? Чеченская гуманитарная помощь братскому русскому народу. Если мы закончили, может я пойду?
— Вали, — разрешил Крюков. — И никому о нашем базаре не свисти. Эти ребята, которые толкают тебе товар, почему-то меня не любят.
— Так кто же вас, козлов, любит? — пробурчал Рыжий и исчез прежде, чем до Крюкова дошел смысл его слов.
* * *
Нодари Картлишвили не был вором, он был авторитетом. Чтобы понять разницу, надо было жить в России последнего десятилетия двадцатого века.
Утром он как всегдва вышел из своего подъезда, чтобы сесть в машину и ехать в свой офис, который занимал весь двадцатый этаж гостиницы "Интурист". Неожиданно мимо него с ревом двигателя и скрипом резины пронесся красный "Чероки". Из окна джипа резанула автоматная очередь.
Нодари упал за капот соседней машины. Пули забарабанили по металлу и засвистели над головой. В ответ ударили автоматы охранников.
Крюков подъехал в гостиницу и поднялся в кабинет авторитета в тот момент, когда тот понемногу стал приходить в себя.
— Зачем звал? Я слышал, в тебя опять стреляли. — спросил опер.
— Первый раз, что ли? — огрызнулся Нодари. — Хуже, когда в последний. Дело у меня к тебе. Весь этаж мой. Пошли на крышу, там спокойно побазарим. С вертолета в меня пока не шмаляют. Говорят сносить будут гостиницу, а зря. Люблю я эту кочерыжку. Хочешь что-то спросить?
Крюков подтвердил.
— Парень один меня интересует. Твой земляк со шрамом. Имени не знаю, кликуха — Квали. Говорят, на тебя работает.
Лицо Нодари скривилось как от зубной боли.
— Квали? Это который орет все время как глухой? Был он у меня, сукин сын паршивый. Земляки попросили, уважил. Вроде бы сам он из Хевсурети. Слушай, они там в горах все двинутые. Дикие совсем. У них если мужчина говорит тихо, он не мужчина. Орать должен, будто на митинге. И до сих пор кровная вражда существует. Вопросы решают как в древности — надевают кольчуги и начинают саблями махаться. Парикаоба называется. Вот ему кровник морду и распахал. А он его кончил. Ну и пришлось сваливать. Взял я его, пожалел. А потом второй раз пожалел. Пожалел, что взял. Отморозок полный. Где надо морду набить или руку сломать — он голову отрывает. Как с таким работать?
— С кем он сейчас? — прервал его длинную речь Крюков.
— Я слышал, он к кутаисским прибился, но ненадолго. Сварил несколько дел с Жорой Чхартишвили и Витей Коркия. но и они его быстро отшили. На кого он сейчас пашет, не знаю. Но отморозок он первостатейный. Он и меня завалить может, лишь бы заплатили. Боюсь, и авто он убил. Может быть ты возьмешься покопаться в этом