может быть даже с копченостями. Его варили для неимущих прихожан. Священник вышел из храма и направился навстречу Крюкову.
— Вот, батюшка, — тот протянул ему газетный сверток.
— Что это?
— То, что осталось от вашей машины. В условных единицах.
Священник развернул газету и посчитал банковские упаковки.
— Но здесь десять тысяч долларов. "Волга" стоит вдвое дешевле.
— С наворотами дороже. Заодно поставьте хорошую сигнализацию. Как говорят ваши восточные коллеги: "На Аллаха надейся, а верблюда привязывай". Остатком распорядитесь по своему усмотрению.
— Пусть будет так, — согласился священник. — Что останется, пойдет на храм.
— Странно, — пожал плечами Крюков. — В Евангелии ничего про храм не написано. Там говорилось о помощи страдающим и нуждающимся. Наверно я невнимательно читал. Скажите, батюшка, нельзя отпустить мои грехи, скажем, на месяц вперед? Я тут набросал приблизительно… Нет? Ну и ладно.
— Ступай с миром, раб Божий, — напутствовал его священник. — Я буду молиться о твоем спасении. И спасибо.
И он совершенно по-человечески пожал Крюкову руку.
* * *
Ввиду особой опасности в отделении милиции кавказца со шрамом закрыли в отдельную камеру. Дежурный не успел разложить перед собой изъятые у него документы, как в дверь вошел высоченный тип. Он сунул дежурному служебное удостоверение и представился:
— Полковник Канар… Тьфу, привычка! Полковник Жук, управление спецслужбы. У вас задержанный Еклмнишвили?
— Да, только что доставили.
— Я его забираю. Вот приказ замминистра.
— А с кем я его отправлю? У меня ни одного лишнего человека.
Полковник Жук криво улыбнулся:
— Обойдусь без помощников. Не таким рога обламывал.
Дежурный пожал плечами.
— Забирайте. Распишитесь только и приказ оставьте.
Полковник Жук вывел бандита, даже не потрудившись надеть на него наручники. Дежурный укоризненно покачал головой, но промолчал. Он давно отвык совать нос в дела, которые его не касаются.
* * *
В управлении Крюкова встретил вечно озабоченный шеф, подполковник Сергей Абрамыч Галкин, которого подчиненные не без оснований звали Галкиндом. От него, по обыкновению, исходил смешанный аромат кофе и валидола, поскольку подполковник попеременно употреблял тот или другой напиток, в зависимости от обстановки. Сейчас в букете преобладал валидол.
— Крюков, вас срочно требует генерал, — трагическим тоном сообщил шеф. — Он с утра чем-то недоволен.
"Вряд ли мой визит исправит ему настроение", — уныло подумал Крюков, спускаясь по лестнице на второй, генеральский, этаж.
Генерал Ниночкин напоминал долго спавший вулкан. Увидев Крюкова, он всклокотал и извергся.
— Что вы себе позволяете, капитан?
"А где здрасьте"? — подумал Крюков, но произнес только с дипломатичностью двоечника:
— А чо? Я ничо…
— Как это ничо? Устроил, понимаешь, перестрелку в центре города. Тебе мало того дела по применению оружия и превышению полномочий?
Крюков напряг память. Такие дела в отношении него возбуждались с периодичностью раз в полгода, иногда и чаще. Какое из них имел в виду генерал?
— Это когда я двоих насильников завалил? Так ведь суд меня оправдал!
— За недоказанностью! Не забывай об этом! А это говорит не о твоей невиновности, а лишь о плохой работе следователя! — тут генерал сделал паузу, чтобы выпить стакан боржома. — Но, кроме того, суд вынес частное определение разобрать твои действия в административном порядке. Что мной и проделано. Вот приказ, ознакомься.
Крюков взял бумагу и пробежал ее глазами.
— Что там? Лишить перекуров на месяц? Захоронить в кремлевской стене?
— Напрасно иронизируешь, — генерал прошелся по кабинету, удовлетворенно потирая руки. — Ты понижен в должности. Отныне ты не старший оперуполномоченный, а младший инспектор. Старое удостоверение сдай, получишь новое, временное. С указанием новой должности.
— Неужели от оперативной работы совсем отстранили? — презрительно усмехнулся Крюков. — И куда меня теперь? В постовые? Пыль топтать, путанок возле Думы доить? Не пойду. Лучше уволюсь на фиг совсем. Меня в банк приглашают начальником охраны.
Генерал замер и поспешно заявил:
— Нет, от оперативной работы тебя не отстранили. В приказе сказано: "Перевести на должность младшего инспектора". Это значит, что заниматься агентурной работой ты теперь не имеешь права, а будешь работать исключительно методом личного сыска. Поэтому список твоей агентуры и личные дела агентов попрошу представить мне в течение получаса. Время пошло.
— Так бы сразу и сказали! — не сдержался Крюков. — А я-то думаю, чего вы с вашим Канарисом под меня копаете? Агентурные списки понадобились! Это случайно не по группировке Чингиза? А может эти списки сразу в газете опубликовать? Так проще будет.
Генерал вскочил.
— Капитан Крюков, выполняйте поставленную задачу! Или вы вылетите из рядов милиции с таким треском, что вам платный сортир охранять не доверят!
— Меня всего просто колотит от испуга! Никак не выберу — то ли заплакать, то ли обгадиться, — сообщил Крюков начальнику и вразвалочку направился вон из кабинета.
— Через полчаса, я сказал! И ни минутой больше! — проорал тот, когда Крюков был уже в коридоре.
Сейчас генерал простил бы строптивому подчиненному и большее хамство. Дело, а вернее агентурные дела, того стоили. Он походил по кабинету, покурил, потом снял трубку и позвонил в отдел, где работал Крюков.
— Галкина! — приказал он. — Сергей Абрамыч, сейчас придет Крюков, будет забирать папки с делами. Проследи, чтобы все было в целости. От этого мерзавца можно ожидать чего угодно. И пошли с ним человека, чтобы проводил.
— А он уже…
— Что уже?
— Забрал папки и ушел.
— Ушел? Куда ушел? Ты что? Где ж его теперь искать? Я же предупреждал!
В этот момент дверь раскрылась, пропуская в кабинет Крюкова, нагруженного горой папок.
— Время отметьте, — проворчал он начальнику. — Семь минут пятнадцать секунд вместо тридцати.
И свалил папки на стол генералу.
— Примите под расписку. На слово не верю. И вот, подпишите.
— Что еще?
— Рапорт на отпуск. Я три года не ходил. А раз такой базар, то можно и отдохнуть.
Генерал с готовностью подмахнул заявление, лишь бы поскорее выпроводить из кабинета неуживчивого подчиненного. Когда Крюков наконец вышел, он с вожделением набросился на принесенные личные дела крюковской агентуры. И чем дольше он читал, тем сильнее вытягивалось его лицо и округлялись глаза. Документы сообщали:
"Агент "Лектор". Х.У.Никодимов. Распространитель из общества "Знание". Сообщает, что заснувший на лекции в первом ряду слушатель непроизвольно заговорил во сне и признался в ограблении обменного пункта валюты. В результате оперативной разработки подозреваемый задержан и признался, по факту ограбления возбуждено уголовное дело за номером…
Агент "Доктор". Врач из районной поликлиники. Доставленный с отравлением больной во время процедуры очищения кишечника, считая, что умирает, признался в готовящемся убийстве. В результате оперативной разработки больной опознан как киллер. Был убит при попытке к бегству…
Агент "Библиотекарь". Районная библиотекарша. Обнаружила, что в читальном зале один из читателей вырвал из журнала страницу с голой женщиной. В