Что самое странное, поддержка Гермионы выбивала его из колеи не меньше, чем сетования Рона. Вынужденная признать существование Бузинной палочки, она теперь твердила, что это предмет злой магии, что способ, каким ее получил Волан-де-Морт, отвратителен и даже думать об этом невозможно.
— Ты ни за что не сделал бы так, Гарри, — повторяла она без конца. — Ты не смог бы разрушить гробницу Дамблдора!
Но почтение к мертвому телу значило для Гарри гораздо меньше, чем страх, что он неправильно разгадал планы, составленные Дамблдором при жизни. Он по-прежнему блуждал в темноте. Гарри выбрал свой путь, однако постоянно оглядывался назад, гадая, верно ли прочитал знаки. Вдруг нужно было выбрать другую дорогу? Временами на него снова накатывала злость на Дамблдора — словно волны, хлещущие по основанию утесов. Почему он не объяснил все как следует, пока был жив?
— А он точно умер? — спросил Рон через три дня после их появления в коттедже.
Они с Гермионой отыскали Гарри в саду. Он стоял и смотрел через ограду, отделяющую сад от утесов, и почти пожалел, что друзья его нашли, — у него не было ни малейшего желания снова ввязываться в спор.
— Да, Рон, умер, давай не будем опять все это пережевывать!
— Прими во внимание факты, Гермиона, — сказал Рон поверх головы Гарри, упорно смотревшего в даль. — Серебряная лань. Меч Гриффиндора. Гарри видел глаз в зеркальце…
— Гарри признал, что глаз ему мог и померещиться! Правда, Гарри?
— Мог, — ответил Гарри, не оглядываясь.
— Но ты ведь не думаешь, что он тебе примерещился? — спросил Рон.
— Нет, не думаю, — ответил Гарри.
— Вот видишь! — воскликнул Рон, пока Гермиона не успела еще что-нибудь возразить. — Если это не был Дамблдор, откуда Добби узнал, что мы там, в подвале, а, Гермиона?
— Не знаю… А как, по-твоему, Дамблдор мог его отправить к нам, если сам лежал в гробнице в Хогвартсе?
— Ну, мало ли… Может, явился в виде привидения!
— Дамблдор не стал бы привидением, — сказал Гарри. В последнее время он мало что мог сказать с уверенностью о Дамблдоре, но уж это знал точно. — Он бы пошел дальше.
— Что значит — «дальше»? — удивился Рон.
Гарри не успел ответить — у них за спиной раздался голос:
— 'Арри? — К ним подошла Флер. Ее длинные серебристые волосы развевались на ветру. — Арри, Крюкохват хочет с тобой погово'ить. Он в маленькой спальне — гово'гит, что не хочет, чтобы вас подслушали.
Ей явно не нравилось быть у гоблина на побегушках. Передав поручение, она раздраженно повернулась и ушла в дом.
Как и сказала Флер, Крюкохват ждал их в самой малюсенькой из трех спален — той, где ночевали Полумна и Гермиона. Гоблин задернул красные ситцевые занавески, отгородившись от ярко-синего, пестрящего облаками неба. В комнате стоял огненный полумрак, резко отличаясь от обычной светлой и воздушной атмосферы коттеджа.
— Я принял решение, Гарри Поттер, — провозгласил гоблин. Он сидел, скрестив ноги, в низеньком кресле и барабанил пальцами по подлокотнику. — Хоть гоблины в банке «Гринготтс» сочтут это подлой изменой, я готов вам помочь…
— Вот здорово! — обрадовался Гарри. — Спасибо, Крюкохват, мы вам очень…
— …за соответствующую плату, — закончил гоблин. Гарри слегка растерялся:
— А сколько вы хотите? У меня есть золото…
— Нет, — сказал Крюкохват. — Золото и у меня есть. — Его черные глазки без белков засверкали. — Я хочу получить меч. Меч Годрика Гриффиндора.
Гарри упал духом.
— Это мы не можем отдать, — сказал он. — Извините.
— В таком случае, — вкрадчиво произнес гоблин, — у нас проблема.
— Мы можем вам еще что-нибудь дать, — вмешался Рон. — У Лестрейнджей в сейфе наверняка куча всякого добра. Когда мы туда залезем, вы можете выбрать себе, что захотите.
Это он сказал зря. Крюкохват покраснел от злости.
— Мальчик, я не вор! Мне чужие сокровища не нужны!
— Так ведь меч-то — наш…
— Не ваш, — возразил гоблин.
— Мы — гриффиндорцы, а это — меч Годрика Гриффиндора…
— А чьим он был до Гриффиндора? — спросил гоблин, выпрямляясь в кресле.
— Ничьим, — ответил Рон. — Его же для Гриффиндора сделали!
— Нет! — вскричал гоблин, весь ощетинившись и наставив на Рона длинный указательный палец. — Вечное высокомерие волшебников! Меч принадлежал Рагнуку Первому и был отнят у него Годриком Гриффиндором! Это утраченная драгоценность, шедевр гоблинского мастерства! Он должен принадлежать гоблинам! Такова цена моей помощи, а не хотите — как хотите.
Глаза Крюкохвата горели злобой. Гарри сказал, покосившись на Рона с Гермионой:
— Нам нужно посоветоваться. Можно, мы выйдем на пару минут?
Гоблин кивнул с весьма кислым видом.
В пустой гостиной на первом этаже Гарри подошел к камину, сдвинув брови и ломая голову, что теперь делать. У него за спиной Рон воскликнул:
— Да он просто издевается! Нельзя отдавать ему меч.
— А это правда? — спросил Гарри Гермиону. — Гриффиндор действительно украл меч?
— Не знаю, — убитым тоном ответила она. — Волшебная история часто умалчивает о том, какой ущерб волшебники причинили тому или другому магическому народу… Во всяком случае, я никогда не слышала, чтобы Гриффиндор получил свой меч нечестным путем.
— Очередная гоблинская байка, — отмахнулся Рон. — Они постоянно рассказывают, как волшебники их обижают. Надо еще радоваться, что он не потребовал какую-нибудь из наших волшебных палочек!
— У гоблинов есть причины недолюбливать волшебников, Рон, — сказала Гермиона. — В прошлом с ними часто обходились невероятно жестоко.
— Ну, гоблины и сами не такие уж белые и пушистые, — упорствовал Рон. — Знаешь, сколько наших они убили? И между прочим, не брезгуют грязными приемчиками!
— Вряд ли имеет смысл заводить сейчас дискуссию с Крюкохватом о том, чей народ подлее и больше зверствует, как ты думаешь?
Наступила пауза. Все старались придумать выход из тупика. Гарри смотрел в окно на могилу Добби. Полумна устанавливала возле камня букет розмарина в стеклянной банке.
— Ладно, — сказал Рон, и Гарри повернулся к нему. — Давайте так: мы скажем Крюкохвату, что расплатимся с ним, когда войдем в сейф, а до этого, мол, меч нам нужен. Там ведь лежит поддельный, правильно? Мы его подменим и отдадим Крюкохвату копию.
— Рон, да он их отличает лучше нас! — воскликнула Гермиона. — Он первый и заметил подделку!
— А мы сделаем ноги, пока он не разобрался… Рон увял под взглядом Гермионы.
— Это низость, — тихо сказала она. — Попросить его о помощи, а потом обмануть? И ты еще удивляешься, что гоблины не любят волшебников?
Уши Рона пылали.
— Ладно, ладно! Просто я ничего другого не могу придумать. А ты что посоветуешь?
— Нужно предложить ему что-нибудь другое, не менее ценное.
— Какая ты умная! Пойду принесу еще один мечик древней гоблинской работы, а ты заверни его покрасивее.
Они снова замолчали. Гарри был совершенно уверен, что гоблин не примет другой платы, даже будь у них что-нибудь достаточно ценное, чтобы ему предложить. Но и без меча им никак, это единственное оружие против крестражей.
Гарри закрыл глаза, слушая, как шумит море. Неприятно было думать, что Гриффиндор, возможно, украл меч. Гарри всегда гордился тем, что он гриффиндорец. Гриффиндор защищал тех, кто родился в семьях маглов, он противостоял Слизерину, помешанному на чистоте крови…
— Может быть, он и врет, — сказал Гарри, открывая глаза. — В смысле, Крюкохват. Может быть, Гриффиндор ни у кого не отнимал меч. Откуда мы знаем, что гоблин говорит правду?
— А какая разница? — спросила Гермиона.
— Разница в том, что я по этому поводу чувствую. — Гарри сделал глубокий вдох. — Скажем ему, что отдадим меч после того, как он проведет нас в сейф, только не сообщим, когда именно мы это сделаем.
По лицу Рона медленно расползлась улыбка. Гермиона, наоборот, встревожилась.
— Гарри, нельзя же так…
— Так мы его правда отдадим, — сказал Гарри, — когда уничтожим все крестражи. Я сам прослежу за тем, чтобы Крюкохват его получил. Я не собираюсь никого обманывать.
— Да ведь на это могут уйти годы! — вскрикнула Гермиона.
— Знаю, но он-то не знает. все-таки это не вранье… по сути.
Гарри смотрел Гермионе в глаза — пристыженно и в то же время с вызовом. Он вспомнил слова, начертанные над входом в Нурменгард: «Ради общего блага». Гарри отогнал эту мысль. Разве у них есть выбор?
— Не нравится мне это, — сказала Гермиона.
— Мне тоже, — признался Гарри.
— А По-моему, гениально! — воскликнул Рон и встал. — Пошли, скажем ему.
Они вернулись в маленькую спальню. Гарри высказал свое предложение, тщательно сформулировав его так, чтобы обойти вопрос о времени передачи меча. Пока он говорил, Гермиона хмуро разглядывала пол, и Гарри боялся, как бы это их не выдало. Но Крюкохват смотрел только на него одного.