Напротив меня сидела приятная и полностью седая статная дама в ну о-очень зрелом возрасте. Думаю, та самая сестра его супруги. Рядом с ней расположился полноватый лысый мужчина лет пятидесяти с хвостиком, скорее всего сын - было в них что-то схожее. Это сложно было рассмотреть за густыми усами и бородой, но линия бровей и цвет глаз мгновенно подтверждали их родственное сходство. Следом за столом восседала неожиданно чопорная леди лет сорока пяти с настолько зализанными блеклыми волосами, что я их не сразу рассмотрела, а в глазах её застыл лед и высокомерие. Гуннар, севший рядом с нею, думаю, был её сыном - было в них нечто схожее. Рядом со мной расположилась юная белокурая девица, слишком широкая в кости, чтобы быть женственной, да и простецкое круглое личико у неё было весьма на любителя. Не дурнушка, но и не красавица, особенно в длинном платье, которое ей совершенно не шло. Одеть бы её в кожу, да пересадить на байк - выйдет отличная фурия, а все эти кудряшки и кружавчики - вот вообще не её. Рядом с ней сидел парнишка лет шестнадцати, нескладный и прыщавый, явно большой любитель сладкого и выпечки - ему не мешало бы посидеть на диете и заняться спортом.
Чтобы изучить всех, мне хватило пары секунд, на анализ ощущений ушла ещё одна, а затем Давир представил меня им, как свою личную гостью, а их мне. В принципе я угадала: самая старшая из женщин оказалась младшей сестрой жены и звали её Ингрид Хартвигсен, лысый усач и бледная моль оказались её детьми: Зигфридом и Летицией. При этом Гуннар был сыном Зигфрида, а младшие дети - Клара и Йоран - детьми Летиции.
В общем, без поллитры не разобраться.
Где на этом празднике жизни затерялись вторые половинки Ингрид, Зигфрида и Летиции, я так и не поняла, но сильно не интересовалась. Да и не до того было: закончив представлять меня своей семье, Давир сделал паузу, чтобы прислуга расставила горячее и разлила по бокалам вино (в том числе детям), после чего поднял свой бокал и самоуверенно произнес:
– За семью! За то, что нас стало ещё больше!
Детям было преимущественно пофиг, но немного любопытно. Усач изучал меня, как мужчина, и увиденное ему нравилось. Мудрая леди прекрасно держала лицо, но внутри была напряжена, как струна, её не очень умная дочь старалась скрипеть зубами потише, но получалось не очень, особенно удержание злобных эмоций в узде. А вот Гуннар… Гуннар был для меня закрыт и я подозревала, что не потому, что влюблен.
Ему явно есть, что скрывать. И это не прыщ на заднице.
Неужели я не ко двору?
Как бы то ни было, обед прошел великолепно: повар явно старался, да и на продукты грех жаловаться, ну а то, каким отменным собеседником умеет быть Давир, я помнила прекрасно.
Умудряясь выбирать нейтральные темы и не упоминать мою работу на Альвареса, а так же “бедное и мутное” детство, герцог со знанием дела рассуждал о современном искусстве и высмеивал ряд нелепых и даже местами жутких направлений. Оп-арт, хеппенинг, сайнс-арт - на мой взгляд это было ну очень альтернативное искусство и не имело ни малейшего отношения к великим творениям гениев прошлого. Люди пытались креативить, создавать что-то новое, самовыражаться “не как все”, но это не значило, что в этом есть хоть какая-то художественная ценность.
В этом я с Давиром была согласна на все сто.
– А вы каким искусством увлекаетесь, милочка? - снисходительно обратилась ко мне Летиция, не в силах удержать яд в себе. - У вас там, в России, оно вообще есть?
И не боится говорить такое при герцоге? Ещё не оскорбление, но весьма серьезный выпад в сторону его личной гостьи. Вот только Давир на это даже внимания не обратил, как раз отвлекшись на ответ Зигфриду.
А я что? Я девушка простая, у нас в Зайске не только оборотни нагишом по полнолуниям бегают, но и обычные животные. Тот же Ленька-онанист. То ещё “жывотное”.
– Знаете, я умею великолепно играть на арфе, - улыбнулась ей. - Но больше, конечно, нравится барабанная установка. На неё стаканы удобнее ставить. И карты не падают.
Мадама оторопела хлопнула ресницами.
– Какие стаканы? - не удержалась от вопроса юная и откровенно наивная Клара, которой на моё придирчивый взгляд было от силы семнадцать.
– Граненые, конечно, - улыбнулась уже ей. - В России пьют водку только из граненых стаканов. Вы разве не знали?
– Водку? - скривилась моль. - Вы пьете водку? Фу! Это так… Так по-мещански!
Ну да, ну да. А тут, я погляжу, все голубых кровей, да? Ну просто наследные принцы и принцессы!
– Летиция, поумерь свой гонор, - удивила меня старшая леди Хартвигсен, пока Давир явно не без внутренней ухмылки наблюдал это представление. - Алина - гостья из другой страны, стоит уважать традиции её родины. - И обратилась уже ко мне: - Вы к нам надолго?
– К сожалению, нет, - порадовала её. - Уже в понедельник меня ждут на работе.
– Вы работаете? - искренне изумился её сын, чей мясистый нос с красноватыми прожилками намекал на любовь к горячительным напиткам. Вряд ли среди них числилась “мещанская” водка, но это не мешало ему быть алкоголиком.
– Само собой, - удивилась в ответ. - А вы - нет?
Мужчина даже закашлялся от неожиданности, но потом всё-таки высказался.
– Вообще-то я граф. Граф Зигфрид Хартвигсен.
– О, действительно, - хмыкнула без какого-либо почтения. - Прошу прощения. Будет ли уместным узнать, что приносит вам доход?
– Акции.
Ответ был очень скупым, а тон не предполагал развитие темы. Впрочем, мне и самой это не было интересно, я уже поняла, что из себя представляет это сборище высокородных прихлебателей, но всё равно блестяще отыграла свою роль до конца, тонко потроллив и толстяка и моль, что точно заметило самое старшее поколение и Гуннар. Но если Давир искренне наслаждался обедом, а Ингрид изучала меня с потихоньку растущим интересом и опаской, то “викинг” изо всех сил проявлял ко мне повышенный родственный интерес, но что-то мне подсказывало, что это ложь.
Я не нужна им здесь. Никому не нужна. Разве что Давиру… Но его можно понять. А вот их?
Нужно ли мне опасаться нового покушения? Или не рискнут? Что в них сильнее: жажда отделаться от меня или страх перед герцогом? А ведь они не принимают его всерьез… Никто кроме Ингрид. Лишь она искренне почтительна, остальные, судя по всему, спят и видят, когда старик помрет.
И оставит всё своё состояние… Кому? Ох, дайте угадаю! Тому, кто лучше всех лижет! М-м… И кто же это у нас?
Не торопясь делать выводы, я от души похвалила повара герцога, особенно отметив мясные блюда и десерт, и охотно приняла приглашение Давира прогуляться по особняку. Зигфрид пытался с нами увязаться, но Давир осадил его буквально парой слов, и пухляш моментально сдал назад, быстро сообразив, что будет лишним.
– Как тебе мои родственники? - в лоб поинтересовался демон, когда мы ушли из столовой вглубь дома и неожиданно оказались в оранжерее, где несмотря на осень, царила тропическая атмосфера и цвело множество самых разных орхидей.
– Им есть, над чем поработать, - ответила максимально тактично, но что герцог тихо рассмеялся и покачал головой.
– Вот уж точно. А что скажешь о Гуннаре?
– Вам честно?
– Если возможно.
– Мутный тип.
– Значит, не очарована? - прищурился Давир.
– С чего бы? - удивилась.
– Его мать - суккуба, - небрежно пожал плечами демон, словно это всё объясняло.
На самом деле да, многое. И его внешнее обаяние, и его особый шарм, который на меня, впрочем, не действовал.
– Не увидела её за столом… - протянула аккуратно.
– Лично удавил суку, - тихо хмыкнул герцог, отойдя к пальме, названия которой я не знала. Она была густо увита лианами с крупными ядовито желтыми цветками в кровавую крапинку. - Несколько лет назад думала строить махинации за моей спиной, попутно пробираясь ко мне в постель. Глупая была женщина.
Да-а, тонкий намек. Очень тонкий.
– Ты не выглядишь шокированной. - Демон обернулся ко мне и взглянул прямо. - А как же возгласы: убийца?