Читать интересную книгу Гончий бес - Александр Сивинских

Пистолет парень бросил, поэтому Фишер почти без опаски приблизился к аномаль-ной зоне. Он бы, разумеется, предпочёл, чтоб со спины страховали Тим с Киром, но те по-чему-то не показывались. Надо полагать, услышав пальбу, вышибли своим тараном окош-ко и смылись подобру-поздорову.

Фишер постучал стволом «Пустынного Орла» по стене. Тонкий пластик задребезжал, но и только. Волшебная дверца не распахнулось. Пребывая в состоянии полнейшего смя-тения духа, Марк поспешил прочь из сатанинского здания. Как бы то ни было, операция с треском провалилась. Настала пора драпать. И как можно поспешнее.

* * *

Декс с Сильвией стояли возле седана. Выражения лиц у обоих были крайне встрево-женные.

– Что там случилось? – Мисс Голдэнтач схватила Марка за рукав. Фишер отметил, что стерва успела привести себя в порядок, причесаться и подкраситься.

– Не знаю, – честно признался он.

– Что значит – вы не знаете?

– А то и значит! Пока наши бравые придурки громили ГЛОК, я вернулся в холл. Проверить, не очнулся ли охранник.

– Неужели очнулся? – встрял Декс. – Не может быть, средство гарантированно валит даже…

– Он был без сознания, – с раздражением перебил Марк его лепетание. – Но рядом сидел какой-то тип. Молодой спортивный парень. Лет двадцати. Почему-то голый.

– Может, бой-френд охранника? – предположила Сильвия.

– Да мне-то откуда знать? Я и разглядеть его толком не успел, он начал в меня стре-лять из пистолета сторожа. К счастью, промахнулся. Я пальнул в ответ. Тоже мимо. Тут он и смылся.

– Куда?

– Куда-то в коридоры, – уклончиво пробормотал Марк. Вдаваться в подробности – в такие подробности! – ему не хотелось. Что может быть хуже, чем прослыть галлюцини-рующим идиотом?

– Значит, всё насмарку. Грёбаное дерьмо! – Мисс Голдэнтач топнула ножкой.

Краем глаза Марк уловил какое-то движение в близких кустах. Сквер окружал зда-ние ГЛОКа сплошным кольцом. Был он тёмен и дик, будто вьетнамские джунгли из фильма «Взвод». Там могла скрываться целая рота голых аборигенов, вооруженных не то, что «Макаровыми» – базуками и пулемётами! Нервы у Фишера были напряжены как пе-ретянутые струны, и прежде чем рассмотреть, кто там бродит, он направил в сторону кус-тов пистолет. Ей-богу, он выстрелил бы, но обычно медлительный и вежливый Декс гарк-нул совершенно по-сержантски: «Спрячьте пушку, параноик!» – и Марк послушался. Главным образом не потому, что испугался окрика, а потому что разглядел, кто бродит в зарослях.

Это была лошадка. Аккуратный ухоженный пони. Без седла и уздечки. Явно жеребец. Хозяина поблизости не наблюдалось.

В пору детства и юности Марка Фишера (тогда ещё Марика Рыбника) бесхозные по-ни по улицам Раши не бродили. Но ведь с тех пор прошло почти двадцать лет…

Коняшка – это вам не омоновская овчарка. Ситуация несколько разрядилась. И тут, то ли напугавшись вопля Декстера, а то ли просто по физиологическим причинам пони уписался. Напряжение спало окончательно. Марк и Декс облегчённо захохотали. Мисс Голдэнтач буркнула что-то о мужчинах, которые до гробовой доски остаются малолетни-ми дебилами, нырнула в машину, вытащила уоки-токи и начала вызывать Тима с Киром.

Те вскоре появились. На Марка оба смотрели абсолютно без смущения. Будто не ос-тавляли его предательски один на один с голым стрелком. А впрочем, стоит ли ждать от наёмников преданности и самопожертвования?

Штурмовая бригада, подгоняемая командами мисс Голдэнтач, попрыгала в машины и с возможной скоростью рванула с места преступления.

Последним, что промелькнуло перед глазами Марка Фишера, был пони. Качая баш-кой, жеребчик брёл назад в сквер.

На задних ногах.

ГЛАВА 3

ПАВЕЛ

Наш шеф, владелец детективного агентства «Серендиб» (да и всех его работников, если разобраться) – создание сверхъестественное. И это не фигура речи, а сущая правда. Дело в том, что он средневековый ифрит. Очеловечившийся и до известной степени обру-севший, но всё-таки самый настоящий. Хоть пробу ставь. Высшую. Только явился он не из сказок «Тысячи и одной ночи», а из действительно существовавшего и в какой-то мере существующего до сих пор потаённого магрибского государства Зок. Это – если верить его собственным словам. Я отношусь к ним с разумной долей скептицизма, потому что знаю: для ифрита солгать проще, чем превратиться в столб дыма или гигантскую плото-ядную черепаху. То есть вообще ничего не стоит. Впрочем, место и дата его появления на свет по-настоящему важны лишь для того, кто намерен взять над ним власть. У меня та-ких планов нет.

Во всяком случае, пока.

Величают его беем Сулейманом Куманом эль Бахлы ибн Маймуном ас-Саббахом и прочая и прочая. Двадцать девять имён собственных, не считая артиклей, предлогов и компонентов, обозначающих степени родства. Мы, подчинённые, зовём его в глаза Су-лейманом Маймуновичем. Между собой просто Сулейманом или Сулом. А порой – на-шим долбаным выжившим из ума стариком, растреклятым доисторическим чудовищем или просто душманом. Но тс-с! Кажется, он умеет подслушивать мысли.

Вообще-то ифриты – существа на редкость вздорные. Чуть что не по ним, готовы в мгновение ока разрушить какой-нибудь город или разорвать тысячу человек на тысячу кусков. Причём каждого. Шеф, к счастью, не таков. Звучит парадоксом, но долгие века жизни значительно улучшили его характер. С ним можно вполне нормально общаться и даже временами шутить, не опасаясь быть испепелённым на месте. Сам он тоже шутник не из последних. Только чувство юмора у него средневековое. Подозрительность, кстати, тоже. Посему допрос с пристрастием в нашем агентстве называется «рапортом о прове-дённой операции».

Именно этой изощрённой пытке я сейчас и подвергался.

– Клянусь, эфенди, он был заговорён от пули! – горячо говорил я, стоя навытяжку перед развалившимся на диване Сулейманом. Тот недоверчиво щурил глазки, теребил за-витую бороду и покачивал ножкой в расшитой туфле. И молчал.

– Иного объяснения нет.

Я рубанул левой рукой. Правая была вытянута по шву, и пошевелить ею не имелось возможности. Так же, как любой из ног. На меня было наложено частичное заклятие соля-ного столба. Шеф не терпит, когда во время доклада подчинённые бегают по кабинету или чересчур активно жестикулируют. Активная жестикуляция и пробежки – его собственная прерогатива. Только его. Сатрап магрибский.

– Я стрелял практически в упор. Дважды. Ему как с гуся вода.

– Дубина ты, Паша, – ласково сказал шеф. – У чоповцев редко бывает боевое оружие. Чаще всего газовое. Или останавливающего действия.

– Говоря доступным языком, это значит с резиновыми пулями, – тявкнул бес, кото-рый по излюбленной привычке расположился под столом. Его Сулейман не обездвиживал, что злило меня чрезвычайно. Правда, для привилегии была серьёзная причина; но всё рав-но обидно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});