Джулия поочередно обвела всех взглядом. Чувствуется, что каждый усердно трудится над созданием праздничной атмосферы. Она беззвучно вздохнула, подумав, что призрак Рождества девятилетней давности до сих пор витает над столом и омрачает праздничное настроение.
Взрыв хохота проник сквозь завесу ее тяжелых мыслей. Выдавив улыбку, Джулия еще раз окинула взглядом собравшихся. Вся семья, включая Стивена, казалось, беззаботно веселится. А не перегнула ли я палку, вдруг подумала девушка. Возможно, я единственная за этим столом, кто испытывает неловкость. А остальным действительно хорошо вместе, как бывало раньше. Джулия переводила взгляд с одного улыбающегося лица на другое, пока не добралась до Стивена. Он пристально смотрел ей прямо в глаза.
Джулия внутренне сжалась и потупилась, однако успела заметить, как нахмурился Стивен. О чем он думает, гадала она, механически вставая, когда все остальные дружно задвигали стульями. Этот странный взгляд не давал ей покоя.
Конечно, Стивен обвиняет меня в том, что семья отказалась от него. И невозможно осуждать его за это. Когда все, не спеша стали выходить из столовой, Джулия постаралась держаться от сводного брата подальше.
— О-о-о, елка просто волшебная! — воскликнула Агнес, бросаясь через всю комнату к царственной голубой ели.
— В самом деле, — подтвердил Стивен, неторопливо подходя следом. — И так славно пахнет.
— Мне дожидаться сочельника или можно сложить подарки прямо сейчас? — спросила Агнес, нетерпеливо обернувшись к отцу и мачехе.
— Несс, ты же знаешь, нам никогда не разрешалось класть подарки под елку до сочельника, — как-то по-детски сказала Джулия.
Сестра скорчила гримаску.
— Тогда мы были детьми. А теперь выросли.
— Да неужели? — протянул Стивен, и его темные глаза заискрились смехом, а губы растянулись в плутовской усмешке.
Эта напоминающая о прошлом, такая знакомая лукавая улыбка вызвала ответное веселье Агнес и Джессики, девчачий смешок Хилды и тихое фырканье Саймона. Лишь Джулия оставалась серьезной. Слишком много сокровенных воспоминаний о более счастливых днях всколыхнула эта поддразнивающая, подкупающая улыбка Стивена.
Они всегда были сплоченной семьей, и вот, вспоминала Джулия, в один вечер — нет, меньше чем за час — они со Стивом порвали связующие нити, поддавшись плотскому влечению. Они оба по уши виноваты в долгих годах разобщенности и несчастьях, свалившихся на семью. Без колебаний Джулия признала тяжесть своей вины, хотя и подозревала, что вновь сделала бы то же самое, чтобы еще раз испытать восторг и волнение от объятий Стивена.
Я его любила. И всегда буду любить. Девушка вздохнула. Мне предстоит сущий ад, трудно будет пережить даже сам приезд Стивена. Нужно скрыть ото всех свои чувства. Но, как? Как?
Займись чем-нибудь.
Ответ, всплывший сам собой, побудил Джулию к решительным действиям. Резко повернувшись ко всем спиной, она устремилась в холл.
— Джулия! — Оклик отца догнал ее в дверях. — Ты куда?
— К машине, — ответила она. — Хочу принести чемодан Агнес.
— Подожди, я сам принесу.
— Это мой чемодан, — вмешалась Агнес, — я его и принесу.
— Нет, вы все останетесь здесь. — В голосе Стивена послышались командные нотки. — Чемодан принесу я.
Джулия не стала ждать, кто победит в споре. Распахнула дверь и вышла на улицу.
Черт подери! — ругаясь про себя, Стивен шагал вслед за Джулией. Приезд домой оказался ошибкой. Если и имелись какие-нибудь сомнения на этот счет, их успешно уничтожило выражение затравленности, которое любой желающий без труда увидел бы в потемневших глазах Джулии.
Она не желает видеть меня. От этой мысли сердце Стивена пронзило резкой болью. А я так долго ждал возвращения домой!
Девять лет назад Джулия была совсем молоденькой и укололась о шипы своей первой страсти. Я заставил себя выждать, давая ей время повзрослеть, созреть, разобраться, что к чему в этом мире, понять всю взрывоопасность физического влечения. Рисковал ли я? А как же! Плата за ожидание может оказаться слишком высокой.
Стивен почувствовал ревность. Джулии теперь двадцать шесть, и ее наверняка давно обучили искусству любви. В нем разгоралась злость на того мужчину, которого она удостоила чести быть провожатым в мир наслаждений.
Все эти годы Стивен выжидал подходящего момента, всякий раз подавляя порывы вернуться домой и потребовать, чтобы Джулия признала его — не как сводного брата и не как любителя чувственных наслаждений, а как мужчину, который любит ее, мужчину, созданного для нее.
Но действительно ли я создан для нее? — спрашивал себя Стивен, идя за Джулией к машине. Что касается моих собственных чувств, вопроса нет. Черт побери, я все время ее любил.
Стивен остановился рядом с Джулией у открытого багажника и почувствовал, как еще острее стала душевная боль, когда девушка отшатнулась и чуть попятилась, стараясь сохранить между ними дистанцию.
Я ее люблю, а ей противно даже просто стоять рядом со мной. Это видно по глазам, в которых отразились потрясение и унижение, пережитые ею девять лет назад.
— Я же сказал, что принесу чемодан, — довольно резко сказал Стивен.
Джулия ничего не ответила, просто стояла и смотрела на заметенную снегом дорожку.
Мысленно перебирая все известные ругательства, Стивен ухватился за ручку чемодана и вытащил его из багажника. Вот это тяжесть! Какого дьявола Агнес туда столько напихала? — про себя удивился он и с грохотом захлопнул багажник.
Джулия все разглядывала снег, как будто в первый раз видела.
— Собираешься провести на улице все оставшееся до моего отъезда время? — съехидничал он.
Джулия вскинула на него огромные печальные глаза.
— Нет. — Голос ее был едва слышен. — Но я всерьез подумываю отправиться на Канары или Ямайку, впрочем, подойдет и Япония.
— Здорово придумано. — Взяв ее за руку, Стивен подхватил чемодан и направился к дому, буквально таща девушку за собой. — Но должен тебе сказать, Япония — это недостаточно далеко.
Джулия то ли всхлипнула, то ли ахнула и предприняла отчаянную попытку высвободиться. Резко остановившись, Стивен крепче стиснул ее руку. Ему стало трудно дышать. Застывшее лицо Джулии сказало все и даже больше о ее чувствах. Я не на шутку испугал ее, дав понять, что, куда бы она ни сбежала, хоть на край света, я последую за ней, разыщу и верну.
Ясно, она не хочет меня видеть — ни здесь, ни где-либо еще. Стивена охватило отчаяние. Я люблю эту женщину, но совершенно ей не нужен. У него уже мелькнула было мысль, что теперь ничего не остается, как убраться восвояси. Пусть бегством, но освободиться от этой муки. Однако в нем тут же взыграл боевой дух.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});