Юрий быстро успокоился. В сопровождении боцмана и командиров боевых постов он побывал у радистов, минеров и даже на камбузе. Везде был полный порядок. Осмотрев все, он поднялся на ходовой мостик. Во время походов ему придется провести здесь не один день и не одну ночь…
Потом Юрий снова долго сидел в своей каюте, просматривал личные дела команды.
Особенно внимательно изучал он анкету Андрея Соляника. Оказалось, что Андрей Соляник — парень из Кривбасса, монтажник, верхолаз, на корабле уже третий год, значит, вскоре демобилизуется. Но служить с ним еще довольно долго. Чем ближе к демобилизации, тем отчаяннее он будет, поэтому придется крепко взять его в руки. Скорее бы закончить ремонт, ведь всем известно, что во время ремонта люди выбиваются из обычного течения корабельной службы.
После ужина он долго разговаривал с комсоргом Николаем Лубенцом, расспрашивал, какая комсомольская работа ведется на стоянке и в походе, кто агитатор, кто выпускает стенгазету и радиогазету — словом, всесторонне знакомился с кораблем.
А после вечерней проверки и отбоя в наилучшем настроении отправился к Федору Запорожцу. Хотелось поделиться с ним своими впечатлениями, да и просто поговорить.
5
Можно было идти по центральным улицам, где ярко горели фонари и еще сновали взад и вперед немногочисленные пары, но он нарочно свернул в затемненные каштанами и широколистными платанами переулки, которые тянулись вдоль бухты или упирались в нее своими последними, уже темными домиками.
Тихо было вокруг. Лишь изредка, то в одном конце бухты, то в другом заскрежещет на клюзе цепь, опуская на дно большой, тяжелый якорь, или прозвучит на баркасе одинокий голос, вскрикнет запоздалая чайка, и послышится тонкий посвист ее быстрых крыльев… Небо будто золотом расшито звездами, но не отражаются они в воде, потому что полная блестящая и какая-то величавая луна проложила через бухту серебряную дорогу и залила все вокруг призрачным синеватым сиянием.
Было так красиво, что Юрию уже расхотелось идти на квартиру. Но хочешь — не хочешь, а нужна. Он ведь должен поговорить с Запорожцем, посоветоваться с ним как с опытным моряком, да и забрать свои вещи.
Он спустился ниже, к бухте. Домик Федора Запорожца был уже недалеко, и Юрий пошел медленнее. Вода сонно и ласково плескалась о берег и была такая прозрачная и чистая, что ясно вырисовывались на дне гладкие, отшлифованные камешки. Вблизи берега тихо колыхались синеватые водоросли, похожие на живые морские существа.
«Выкупаться бы сейчас», — подумал Юрий.
Он остановился, расстегнул китель и почувствовал, как приятно ласкает грудь теплый ветерок. Долго стоял, отыскивая глазами место, откуда удобнее прыгнуть в воду. Справа, возле низеньких деревянных причалов, покачивались шлюпки и яхты водной станции, Юрий прочитал: «Купаться запрещено». Слева бухта упиралась в причал для экскурсионных катеров, к нему сторож и приблизиться не разрешит.
А не поискать ли места на другой стороне бухты? Там берег дикий, не занятый, только каменные глыбы хаотично спускаются к воде. Да на той стороне и удобней: выскочил по крутым ступенькам наверх — и у Федора Запорожца.
Юрий зашагал быстрее. Обогнул бухту и побежал вдоль берега, легко, с удовольствием перепрыгивая через небольшие камни и обходя огромные валуны. Дышалось легко, во всем теле он ощущал бодрость и силу.
Вдруг Юрий Баглай остановился. Он услышал всплеск воды. Может, это набежала с моря волна и ударилась о каменистый мысок, который отделял бухту от открытого моря? А может, это какая-нибудь рыба ударила хвостом по воде…
Но вот снова послышался всплеск. Теперь уже ошибиться было нельзя — купался человек.
«Вот тебе и на! — разочарованно подумал Юрий. И ночью не спрячешься от этих курортников… А впрочем, что же тут такого? Пусть купаются, и я выкупаюсь. Моря хватит».
Юрий шагнул к воде, на ходу снимая китель. И вдруг остановился в тени большого камня.
Из воды на берег выходила девушка. Купальник плотно облегал ее высокое, стройное тело.
Юрий замер, боясь неосторожным движением обнаружить себя. Он не знал, что ему делать: оставаться на месте в густой тени каменной глыбы и ждать, пока девушка оденется и уйдет, или потихоньку исчезнуть.
Но уйти у него не хватило силы. Такого с ним никогда еще не случалось. Море, освещенное лунным светом, и по сияющей дорожке из воды выходит русалка… Во всем этом было что-то нереальное, фантастическое и притягательное.
Девушка повернулась лицом к Юрию, и он чуть не вскрикнул.
Это была Поля. Та самая тихая и застенчивая Поля, с которой он встретился и познакомился у Федора Запорожца. Занятый служебными хлопотами, он почти забыл о ней.
И все же по временам девушка приходила к нему в воспоминаниях, но была она вовсе не похожа на ту, которую он видел сейчас. Там, в тесном дворике, среди обычной мебели и разной домашней утвари, Поля была как-то буднично красива. А здесь, в лунном сиянии, на фоне широкого морского простора, она казалась одухотворенной. Юрий не мог оторвать от нее восторженных, очарованных глаз.
Но и продолжать стоять вот так, прижавшись по-воровски к камню, тоже было нелепо.
И он поступил, может быть, по-мальчишески, но более удобного решения не нашел. Осторожно крадучись, сдерживая биение сердца, он отошел подальше от берега, постоял, переводя дыхание, и снова направился к морю. Теперь он шел не скрываясь, и камни с шумом осыпались из-под его ног — пусть девушка слышит, что кто-то идет.
И Поля услышала. Еще издали Юрий увидел, что девушка начала быстро натягивать платье. Он даже замедлил шаг, чтобы она успела одеться. И когда приблизился, наигранно-удивленно воскликнул:
— О! Поля? Добрый вечер! Как это вы тут очутились в такой поздний час?
Поля улыбнулась, как показалось Юрию, не только приветливо, но и радостно.
— Добрый вечер, Юра… А что вы здесь делаете?
— Возвращаюсь с корабля, да вот ищу, где бы искупаться, берега я здесь еще не знаю…
— Вот тут и купайтесь, место хорошее, тихое. И вода, видите, какая прозрачная.
— А вы уже искупались? — спросил он, будто и в самом деле только что увидел девушку.
— Да… Я тут каждый вечер купаюсь. Днем-то некогда.
— А мне что-то расхотелось купаться… Может побродим по улицам, поговорим…
— По нашим улицам не ходят. Или на гору карабкаются, или вниз спускаются… Что вам больше по душе?
— Давайте сделаем так: вы пойдете, куда вам захочется, а я — за вами, или, вернее, с вами.
— Ну, в таком случае проводите меня домой. Однако домой они не пошли. Перепрыгивая с камня на камень, направились вдоль берега — она впереди, а он за нею — и, не сговариваясь, свернули в какой-то неосвещенный переулок. Он взял ее за руку, еще влажную после купанья, обоим стало хорошо, будто тепло этой руки сблизило их.
Поля тихо засмеялась и сказала:
— А вы хитрый…
Он вопросительно взглянул на нее:
— Почему это я хитрый? Не понимаю…
— Думали, что обманете меня, а я видела, как вы стояли под камнем.
Юрий почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он остановился.
— Как… видели?
— А вот так… Постоял. Потом ушел. Снова пришел… Жаль только, что я не знала, что это — вы. А то сразу окликнула бы.
— А я вначале не узнал вас, — сказал он, оправдываясь. — Понимаете… Вы были совсем не такая, как сейчас… как тогда во дворе.
— А какая же?
— Другая… — Юрий терялся, не находил слов, чтобы выразить то, что так взволновало его на берегу моря.
Девушка повернулась к нему и с искренним удивлением спросила:
— Другая? Нет, я другой никогда не бываю. Я всегда одинаковая.
— Вы из воды, как из сказки, выходили… — Он понял, что сказал что-то уж очень несуразное и прибавил проще: — Похожи были на русалку…
— Странный вы, — засмеялась Поля и вдруг спохватилась: — Поздно уже, домой пора.
Но и теперь домой они не направились, а долго еще бродили по глухим переулкам, в скверике, над бухтой, прошли мимо Полиного института.
Она рассказала о своей дипломной работе, о том, какие интересные опыты ставят над рыбами и дельфинами. Юрии слушал, и ему почему-то не верилось, что всем этим может заниматься девушка, идущая рядом с ним.
Луна, опустившись со звездного неба, зацепилась за острую верхушку маяка, словно для того, чтобы украсить это темное сооружение, а маяк играл с нею — вспыхнет на мгновение и погасит ее, а потом сам погаснет, и тогда луна сияла в полную силу.
Море еще спало, время от времени вздыхая во сне медлительной волной, но уже чувствовалось приближение рассвета. Расставаться не хотелось, а надо было идти домой, на Портовую.
Прощаясь у ворот, Юрий легонько обнял девушку за плечи. Она шепнула ему: «До свидания!» — и тихо, как тень, исчезла за калиткой.