class="p1">Сдав велосипед, до ужина Лиза уединилась в комнате хостела. С ней проживали еще два парня, а дверь запиралась изнутри на ключ. Девушка горела идеей реализовать план по соблазнению случайного незнакомца. А тут сразу двое… Это могло быть крайне пикантно. Она представляла, как предложит им познакомиться и выпить. Поболтать в компании. За совместным вечером раскрутит на «Правду или действие», которая будет принимать все более и более развязный тон…
Но оба соседа скрывались за своими шторками. Один чихал без перерыва, беднягу здорово продуло. Как подойти ко второму, минуя первого, Лиза не знала. И она их даже не видела. Возможно, не заболей один, вся их троица не кинулась бы друг от друга отгораживаться. А так весь вечер каждый провел за занавесками. Девушка блуждала по себе пальцами, выгибаясь, прикусывая губы и стараясь не издавать ни звука.
Последней точкой путешествия стал Чинчжу — из-за фестиваля фонариков. Когда Лиза бронировала, в городе не оставалось жилья. Был выбор между двумя отелями: чуть дешевле и чуть дороже. Оба стоили больше, чем она собиралась заплатить, и находились в удаленном районе на соседних улицах.
Она тащилась от станции пешком, изнемогая от жары под палящим солнцем. Это была настоящая клоака: отель находился в районе автомастерских. Безлюдные улицы, инфраструктуры вокруг тоже нет. Когда Лиза доплелась, часы показывали три дня, и она была до смерти уставшей.
Ресепшен встретил темнотой. Это был узкий закуток даже без сидений — лишь стойка администратора и лестница. Администратора не было. Записка на корейском просила звонить по телефону.
— Здравствуйте, — немного запинаясь, произнесла в трубку Лиза, — Вы говорите по-английски? Нет? У меня бронирование в отеле, — добавила она еще одну заготовленную фразу.
С того конца трубки хлынул поток речи, который девушка в общих чертах восприняла как заверение сейчас подойти.
Она заозиралась. Пусто и тихо. Окон нет. Дверь на улицу оставалась нараспашку, окрестности испепеляло солнце.
— Аньонхасэйо! — к ней семенила седая старушка.
— У меня бронирование. Фамилия Захарина.
Старушка благостно закивала.
— Да, да. С вас 56000 вон.
Стоп.
— Извините, — не поняла Лиза, — Тут какая-то ошибка. У меня бронирование на 45000 вон.
— Нет! — покачала седыми кудряшками леди, — 56.
— Да вот же, — Захарина полезла за бронированием, — Вот. Вот цифра.
Старушка ткнула в листок с ценами, прикрепленный к стеклу ресепшена.
— Сейчас период фестивалей. Цена за проживание — 56000 вон.
— Но у меня подтвержденное бронирование на 45. Вы обязаны разместить меня за эту стоимость.
Кое-что Лиза знала — сама работала в отелях администратором. И в чем — в чем, а в том, как разрешается подобная ситуация на профессиональном уровне, не имела не малейших сомнений.
— Нет! — внезапно закричала аджумма, — Вы платите 56, или я вас не заселяю!
Она поднялась и вышла из-за ресепшена. И вдруг, к ужасу девушки, стала надвигаться на нее, размахивая руками как ветряной мельницей.
— Платите! Платите! Или уходите вон!
Старушка надвигалась на нее, вереща как банши. Лиза в панике набрала телефон поддержки сервиса бронирования. Маневра для отступления в закутке не было, она упиралась в какой-то комод у стены, а старушка стояла к ней вплотную, не переставая орать.
— Добрый день! Чем могу помочь? — раздалось в трубке.
Надрываясь, Захарина вкратце пересказала происходящее. В это мгновение старушка внезапно протянула руку и схватила ее прядь волос. Поднесла к глазам и принялась вертеть в пальцах. Лиза испуганно отшатнулась еще дальше, выдернув свои волосы из ее руки.
— Сейчас мы поищем оператора, который говорит по-корейски, — сообщила поддержка, — Это может занять время. Затем свяжемся с представителем отеля. Вам не о чем волноваться. Вам должны предоставить место.
— Пожалуйста, быстрее! — взмолилась девушка, — Она неадекватная, она на меня кричит, и она трогает мои волосы!
— Мы постараемся. Ждите, — трубку повесили.
Лиза посмотрела на аджумму.
— Вам сейчас позвонят.
Та лишь пожала плечами и засеменила обратно к ресепшену.
— 56000 вон! — повторила она.
Минуты тянулись бесконечно. Наконец, мобильный на стойке ожил. Лиза к тому времени, за неимением сидений, опустилась на ступеньки лестницы и прислонилась к стене. Оператор пытался донести до старушки обязательства отеля при подтвержденном бронировании, та же пыталась его злобно переверещать.
Девушка точно знала, что и как сейчас говорят по телефону. Что, если ее отказываются заселить, то ей должны подобрать место в другом отеле — таком же по категории или выше, а разницу в цене возместить за счет самой аджуммы. И это все при том, что в Чинчжу отелей сейчас не осталось. А даже если есть — силы куда-либо сдвинуться саму Лизу давно покинули.
Разговор длился сорок минут. Солнце на улице шпарило. Люди вокруг вымерли. Наконец, старушка положила трубку и подозвала Лизу к ресепшену.
— Может, все-таки 56000 вон? — как-то жалобно спросила она.
— 45, — непреклонно ответила девушка.
Новая мысль пронзила аджумму.
— Может, по карте?
— Наличные, — проскрежетала Захарина.
Старушка вздохнула и полезла за сдачей.
Потом она долго вела ее по коридорам, не прекращая поток речи на корейском. Ей семьдесят семь, она в одиночку владеет этим отелем. Девушка такая красивая, а она вот уже старая. Зарабатывает, как может. Сезон фестивалей.
В полном изнеможении Лиза добралась до заслуженной комнаты.
Она так устала, что уже думала никуда не выходить, пролежать здесь весь день, а назавтра вернуться в Сеул.
Комната досталась специфическая. Во-первых, по неведомой причине, она была забита допотопной техникой, сваленной в углу на стол. Несколько мониторов, компьютерный блок, телевизор, проигрыватель для кассет, колонки — все собирало пыль, потому что к этому добру не притрагивались. Во-вторых, стеклянные двери в прихожую украшали интерьерные наклейки в виде девушек. В-третьих, на столе стояла вазочка с презервативами и пробниками смазок и массажных масел.
Лиза сразу вспомнила, что в Корее отели имеют репутацию мест для занятия сексом. Вообще это распространенное явление повсеместно, но в Корее в отели ходят самые обычные подростки — чтобы не попадаться на глаза своим семьям.
Район мастерских. Отель. Вазочки со смазкой. Понятно.
На самом деле, она чувствовала вину перед Игорем. Ненависть с ревностью тоже, и обиду; но больше — вину. Потому что это она им манипулировала. Не смогла принять со всеми тараканами. Он честно сказал о своих особенностях, а она скрывала мысли. Она настолько низко его ценила, что казалось нелепым, как кто-то может на него позариться. Возможно, ей стоит стараться лучше.
Что ж, она хочет найти в Корее мужчину. Это свободные отношения. Если она сама готова в это прыгать — почему клеймит за то же партнера?
Это она виновата. Мысль крепко засела в голове.
Она сбежала