Делалось это примерно так: Катя закрывала глаза, глубоко вдыхала и притворялась, что старается. Через десять минут Хору сдавался, выдыхал и сам отводил ее куда нужно.
– Ты ничего не рассказывал о моем отце. – Катя аккуратно ступала между деревьями, оглядываясь на каждый звук. Тень была где-то рядом, а Кате меньше всего хотелось портить осеннюю куртку. Значит, нужно было найти и убить тень прежде, чем та доберется до одежды. – Он тоже был охотником? Я думала, он нас бросил, но… – Катя остановилась и замолчала.
Ей показалось, она заметила что-то, но, конечно, это было не так.
– Твой отец был хорошим охотником, – сказал за ее спиной Хору, – и старательным, в отличие от тебя.
Катя скривила недовольную гримасу. Ее наставник вставлял упрек в любой ситуации, когда он был хоть чуть-чуть уместен.
– А почему я? – продолжила она. – Как это вообще работает? Кто-то тянет лотерею?
Хору выдохнул, и в этом звуке было сконцентрировано все его высокомерие и нежелание с ней разговаривать. Он, как никто другой, умел заставить Катю почувствовать себя неумелой.
– У охотника очень сильная кровь, – он говорил медленно, почти по слогам: – Ее сила всегда передается потомкам.
«Доминантный ген», – подумала почему-то Катя. В кои-то веки пригодились уроки биологии.
– За долгие годы родовые древа первых охотников сильно разрослись и разветвились, – продолжал Хору. – Часто родственную связь уже нельзя отследить, но сильная кровь всегда дает о себе знать, и черная сила видит ее. Она выбирает представителя рода, самого сильного душой и кровью, и объединяется с ним.
Катя нахмурилась.
– Выходит, я вроде как самая сильная?
– Ты просто последняя, – невозмутимо сообщил Хору, и ее гордость в один миг сменилось тревогой.
– Все ветви вашего рода вымерли, осталась только эта, но и на ней, – Катя почувствовала, как желтые глаза высокомерно ее изучают, – лишь хрупкий лист, готовый сорваться от дуновения ветра.
Она вздохнула. Намек был вполне очевидным.
– Что насчет других родов? У них тоже есть охотники? Где они?
Катя старалась уловить хоть какое-то движение. Хоть как-то почувствовать тень. Но все было бесполезно.
– Тебе не нужно знать об остальных, – сказал Хору строго, – для твоего же блага.
Он прошел вперед, указывая, куда двигаться. Катя снова попыталась почувствовать тень, но не смогла. Это было гораздо-гораздо труднее, чем просто сражаться.
Когда ей нужно было сражаться, она просто вдыхала и позволяла потоку энергии слиться с ней. Как приоткрыть окно и дождаться, когда в комнату ворвется свежий воздух.
Но чтобы почувствовать тень, энергию нужно было брать под контроль, сознательно сливаться с нею и полностью ощущать. Говоря проще: сделай то, не знаю что, но сделай правильно.
Очередная попытка увенчалась провалом, и Катя обреченно выдохнула.
– А разве охотники не должны где-нибудь собираться вместе и устраивать симпозиумы? – она с досадой ударила ладонью по ветке. – Большие семейные посиделки, лекции вроде «Двадцать способов убить тень из-за спины», перерывы на обед, сувениры?
Глаза Хору появлялись на деревьях, следили за ней, изучая.
– Не сейчас, – сказал он тихо. Катя остановилась, прислушиваясь. – Сейчас слишком опасно знать друг о друге.
Она уже открыла было рот для следующего вопроса, но заметила черный силуэт тени и направилась к нему.
Тень двигалась безшумно и очень медленно. Значит, ее «локатор зла» еще не обнаружил поблизости человека.
Катя медленно приблизилась, удобнее перехватила нож, коснулась черной силы и бросилась на врага. Она надеялась ударить быстро и избежать драки. Но тень успела развернуться и атаковать. Ее когти прошли аккурат по плечу. Оставили на кожанке четыре полосы, а футболку под ней даже не задели.
Катя отскочила в сторону.
– Знаешь что?! – крикнула она, гневно глядя на тень. – Это была моя любимая куртка.
Она услышала, как Хору пробормотал что-то вроде «с ней невозможно работать». Хотела возмутиться, но было не до него. Тень нападала. Катя отступала, уводя ее на открытое место. Ветки царапали руки, земля была неровной, торчали корни деревьев, валялся мусор. Здесь было легко споткнуться, упасть – и умереть.
Но Катя чувствовала, как ею овладевает сила, как она проникает внутрь и помогает делать то, чего Катя никогда не смогла бы одна.
– Я одного не пойму, – продолжила она, обращаясь к Хору. – Если мой отец… – Она отскочила от очередного удара. – Умер давно, почему я получила силу только через десять лет?
– Об этом действительно нужно говорить прямо сейчас? – спросил волк. – Смотри на тень. Запоминай, какой длины ее лапы. Помни – лезвие не главная часть ножа. Сила в рукояти. Держи ее крепче!
Катя увильнула от очередного броска. Глянула через плечо – сквозь деревья уже был виден спуск к озеру. На берегу много места – есть где развернуться для боя.
– В другое время ты со мной вообще не разговариваешь. – Катя принялась спускаться, стараясь не поскользнуться. – Ответь прямо сейчас.
Хору вздохнул.
– Ты узнаешь, когда придет время, ребенок.
– Я не… – начала было Катя и в эту секунду наступила на поросший мхом камень. Нога соскользнула, Катя кубарем полетела вниз.
В следующий миг она обнаружила себя барахтающейся в озере. Ледяная вода заливала нос, рот и уши. Катя вынырнула, заметила сверкнувшие когти и зажмурилась.
Когда она открыла глаза, тени не было. На берегу, глубоко дыша, стоял Хору. Катя выбралась из озера, огляделась и поморщилась.
– Мокрая, грязная и замерзшая, – пробормотала она под нос, – охотиться не так весело, как казалось. Спасибо, что подстраховал, – обратилась она к Хору, вытирая воду с лица.
Он заворчал на непонятном языке с большим количеством «р» и шипящих. И хотя Катя не понимала ни слова, она знала, что он отзывается о ней далеко не лестно.
– Ты никогда не научишься, если будешь стараться вполсилы, – закончил он уже на русском, – ты не должна ждать, что я в любой момент помогу.
– Но ты же помогаешь.
Она стянула рюкзак, открыла и перевернула. Оттуда вывалились завернутый в полиэтилен сэндвич, и перочинный нож, и вода – вода продолжала течь тонкой струйкой.
Катя вдруг замерла. Она заметила какое-то движение в кустах. Тень? Нет, было непохоже. Промелькнуло что-то белое. По телу пробежали мурашки: что-то белое или что-то в белом наблюдало. Оно наблюдало за ней.
Недолго думая, Катя схватила нож и рванула вверх по пригорку. Ветки цепляли джинсы и царапали, но она ничего не замечала. Она теперь была уверена, что ей не показалось.
Катя вскарабкалась на пригорок, раздвинула ветки и выдохнула. Ничего.
Хору возник рядом.
– В чем дело? – спросил он немного обеспокоенно. – Ты за кем-то побежала?
Катя задумалась. А действительно, зачем она только что мчалась? Может быть, просто хотела держаться подальше от воды?
– Нет, – отозвалась она, все еще хмурясь, – наверное, просто показалось.
Глава 2
Дело
Катя упала за парту и бросила портфель на пол. Ночные тренировки отнимали все силы, а еще приходилось учиться. Почему учителя требуют записку от родителей? Почему нельзя принести записку от тени-наставника-большого-и-страшного-Волка. Что-то вроде: «Макарова Екатерина не может прийти на занятия, потому что всю ночь патрулировала центральный парк».
– Слышала новости?
Гоша приземлился рядом и поставил рюкзак у нее перед носом.
– Что, ты начал бриться? – она изобразила наигранное удивление. Гоша подтолкнул ее в плечо.
– Но-но, женщина! Видишь это, – он ткнул пальцем в верхнюю губу.
Катя прищурилась.
– Очаровательный белый пушок?
– Первый признак, – довольно заявил Гоша. – Со временем эти тоненькие волоски окрепнут и потемнеют, и я отращу великолепные усы, как у злодеев в немом кино, – он показательно накрутил на палец воображаемую растительность. – Но я не об этом. – Он нагнулся и едва слышно прошептал: – Говорят, достали ответы на убойный тест.
Гоша вынул учебник, положил на край парты, рядом аккуратно уместил линейку, карандаш и ручку. Катя скосила взгляд на свою половину стола – у нее было по-другому.
– Кто?
Гоша сделал «а-разве-не-очевидно» взгляд, и она продолжила, закатив глаза:
– Вятский. Он как осьминог: везде запустит свои щупальца.
Гоша пожал плечами. По его скромному мнению, Вятский стал бы талантливым игроком в футбол, может, даже попал бы в сборную, если бы серьезно занимался с детства. Вместо этого он решил приторговывать травкой и ответами на тесты – весь в папочку.
Катя выдохнула, достала тетрадь по физике-литературе-обществознанию, или, как ее стоило называть, «место, где я делаю вид, что что-то пишу на уроках», и посмотрела на обложку. Оттуда на нее таращилась высокомерная лягушка.
Кате захотелось хорошенько разрисовать это глупое создание. С сентября ее оценки резко упали: в прошлом году она была твердой хорошисткой, а теперь металась от двойки к тройке, и могла в два счета вылететь из гимназии в еще большую дыру.