собаку, принадлежала Спенсеру Хардингу?
– Верно, а Чертов – его телохранитель.
– Телохранитель? – Джо насмешливо хмыкнула. – Кто, черт возьми, этот парень – какой-то мафиози?
– Нет, – сказал Перретта, – просто человек, у которого столько денег, чтобы всегда получать то, что он хочет.
Прошло несколько дней, а Джо все еще была в ярости. Даже смузи в руке и присутствие Нессы не могли ее успокоить.
– Что я должна была сделать? – вопрошала она, пока они ехали по извилистой дороге через район, где жила Несса. – Потерять все, что я построила за последние три года, только чтобы настоять на своем?
Женщины быстро подружились, несмотря на то, что у них не было ничего общего. Прошло меньше недели с момента их знакомства, а у них уже сложился определенный распорядок дня. Каждый день после обеда Несса шла в спортзал, они занимались в течение часа, потом пили смузи, после чего Джо отвозила Нессу домой.
– Ты позвонила жене этого Хардинга, – сказала Несса. – Ты предупредила ее.
– Да. – Розамунда Хардинг вежливо поблагодарила Джо за звонок и заверила ее, что это всего лишь недоразумение. Но в спортзал она больше не ходила. – Может, у меня просто паранойя. Я нашла Спенсера Хардинга в интернете. Он же торговец произведениями искусства, а не какой-то суперзлодей. Но почему тогда он посылает какого-то головореза выслеживать свою жену? Это похоже на начало криминальной хроники. Вот из-за такого дерьма женщины и страдают. Я не должна была позволять его телохранителю выйти сухим из воды.
– Ну, ему не все сошло с рук, – заметила Несса. – Ты надрала ему жопу.
Джо ахнула:
– Несса, ты только что произнесла слово «жопа»?
– Да, – гордо ответила Несса, как ребенок, протягивающий маме дневник, полный пятерок.
– Милая, это, блин, прогресс.
– Спасибо, детка, – проворковала Несса. – Всем этим я обязана тебе.
Джо перевела взгляд на дорогу и присвистнула.
– Вы только посмотрите на это, – она притормозила машину, чтобы насладиться видом двора Брендона Бейкера. Прошла неделя с тех пор, как она видела Брендона, сражающегося с гигантским растением у себя на газоне. Теперь от идеального зеленого ковра травы не осталось и следа. На каждом квадратном сантиметре пространства за место под солнцем боролись сорняки, которые ломились от колючих стручков и блестящих черных ягод. Ядовитый плющ увивал деревья, толстые зеленые стебли пробивались из земли и взрывались зонтиками маленьких белых цветов на высоте трех метров. – Этих гигантских цветов не было здесь, когда я проезжала мимо в последний раз. Мне они нравятся. Похожи на растения из страшной сказки.
– Похоже, ты городская девочка, – сообщила ей Несса. – Если тронуть это растение, останется шрам на всю жизнь. Остальные растения тоже опасны. Паслен. Дурман. Болиголов. Парень, который стрижет мой газон, сказал мне, что все ландшафтные дизайнеры считают, что на Бейкера наложили проклятие. Это одна из причин, почему никто не хочет заниматься его лужайкой.
– Одна из причин? – Джо была в восторге. – А какие еще?
– Ну, посмотри на это! Никто не хочет убивать такую красоту. Тирана из ТСЖ вышвырнули за несоблюдение собственных правил? Это же просто песня, – улыбнулась Несса. – Он заслужил наказание за то, что мучал ту женщину.
– Гарриетт Осборн, – вспомнила Джо.
Это имя, произнесенное вслух, само звучало как заклинание.
– Ты с ней знакома? – спросила Несса.
– Видела ее давным-давно. Если бы я считала, что она меня вспомнит, я бы постучала ей в дверь и пожала бы руку. Выгнать Брендона Бейкера из правления ТСЖ – это лучшее, что случалось с Маттауком за последние годы.
– Он до сих пор рассказывает всем, кто готов слушать, что это она виновата в том, что произошло с его газоном. – Несса посмотрела на Джо. – А ты что думаешь?
– Я думаю, что если ты собираешься говорить такую чушь, то лучше иметь доказательства. Между их домами должно быть не меньше тысячи камер наблюдения. Насколько я знаю, ни одна из них не засняла Гарриетт Осборн. – Джо ухмыльнулась. – Хотя я не уверена, что это означает, что она невиновна. Ты видела, как выглядит ее двор?
– Она живет меньше чем в километре от меня. Я прохожу мимо ее дома каждый вечер, – ответила Несса.
– Гарриетт очень любит зелень.
– Это еще одна причина, по которой никто не хочет убирать двор Брендона. Говорят, у Осборн есть особые способности. Никто не хочет вставать у нее на пути.
– А ты как думаешь, у нее есть способности? – осторожно спросила Джо, прощупывая почву. Она подумывала рассказать Нессе об огненном шаре, но пока не хватало духу.
– По-моему, это совершенно очевидно, – кивнула Несса. – Брендон Бейкер не на ту напал.
Тихая жизнь
Как только Несса зашла домой и закрыла за собой входную дверь, ее окружила тишина. Как всегда, она замерла в прихожей, закрыла глаза и прислушалась. Он все еще был там. Когда она впервые услышала его несколько недель назад, звук был настолько слабым, что Нессе понадобилось несколько дней, чтобы понять, что это. Теперь он стал громче, и это был шум волн. Некоторое время она надеялась, что это просто океан. Она спросила соседей, слышат ли они звук. Они вежливо напомнили ей, что ближайший пляж находится более чем в пяти километрах.
А вчера Несса услышала нечто новое – шепот, который, казалось, накатывал вместе с волнами. «Здесь», – произносила девушка. Прошло больше тридцати лет с тех пор, как уши Нессы улавливали нечто подобное. Тем не менее она знала, что это послание, и понимала, что оно означает. Кто-то потерялся и хотел, чтобы его нашли.
Ее бабушка Долорес называла это даром. Еще до рождения Нессы Долорес установила традицию, от которой никто в семье не смел отказаться. Каждый раз, когда одной из внучек Долорес исполнялось двенадцать, девочка должна была провести лето с ней в Южной Каролине. Несмотря на протесты, внучек привозили со всей страны. Кузину Нессы Мелинду, у которой оба родителя служили в армии, привезли из Японии. Несса была шестой по счету ученицей. До того, как сесть в поезд, она видела свою бабушку всего два раза.
Это был год, когда она узнала, что унаследовала. Однажды ночью она проснулась от женского стона. Это была не ее бабушка, а в доме они были одни. Она чувствовала, что звук доносится издалека, откуда-то из болотистой глуши за городом. Но в этом стоне было столько страдания и боли, что игнорировать его было невозможно. Женщина там, в темноте, нуждалась в помощи. Когда Несса пошла за бабушкой, она застала Долорес в гостиной, обутой в сандалии.
– Ты слышала это? – спросила бабушка двенадцатилетнюю девочку. Несса кивнула, неуверенная, хорошо ли это. – Мне следовало догадаться. Это всегда тихони, – сказала ее бабушка. – Иди. Обувайся.
Воздух снаружи был таким густым, что они