Читать интересную книгу Жуткие чудо-дети - Линда Квилт

Всю бессонную ночь пытался отец Бонавентура припомнить какой-нибудь подходящий пример из Библии. Но ни один, похоже, не годился для данного случая. Потом, однако, пришла ему в голову совсем другая, более прагматическая мысль. Сколько раз уже обращались к нему братья-монахи из Италии за советом и с просьбами, так как в их монастырях и церквях выцветали или начинали осыпаться фрески! А он никогда ничем не мог им помочь. И вот наконец выпал удобный случай не только оказать им действенную поддержку, но и пристроить своего любимого ученика на весьма доходную работу.

Отец Бонавентура пустил в ход свои церковные связи и очень скоро выяснил, что не только в Италии, но и по всей Европе существует большой спрос на способных, не подверженных головокружениям реставраторов, которые были бы согласны работать под самыми сводами соборов. И вскоре Бальтазар уже активно трудился на своем новом поприще. Не раз вынужден он был разъяснять, что вовсе и не в деньгах дело, но что он настаивает на исполнении определенных условий. Во-первых, никому не дозволяется называть его пузырем, во-вторых, запрещается устанавливать леса — требование, вполне удовлетворявшее и заказчиков, так как значительно сберегало их кошельки; и в-третьих, что работать он будет в полном одиночестве — никаких помощников, фотографов или зевак. Применяемая им техника набора высоты ни в чем не уступала его художественному мастерству, поскольку и тут главным было найти устойчивое равновесие между подъемной силой и земным тяготением. Этого он добивался точной дозировкой отягчающего балласта. Он заказал себе несколько пар ботинок различного веса и несколько защитных фартуков, которые менял в зависимости от желаемой высоты. Скоро слухи о его таланте разнеслись по всей округе. Аббаты, прелаты и рыцари Мальтийского ордена расточали ему высочайшие похвалы. Частные владельцы обветшалых дворцов и замков все чаще прибегали к его услугам, и случилось так, что однажды он работал над восстановлением фресок в одном венецианском палаццо. Вновь упиваясь своим одиночеством, парил он под сводами огромного парадного зала, освежая мазком то пухленького, поросячьего вида херувимчика, то сладострастную Венеру, как вдруг заслышал далеко внизу, на расстоянии шести метров, шаги.

— Кто там? — крикнул он. — Я же просил не беспокоить меня во время работы.

— Прошу прощения, — раздался в ответ прелестный голосок, — это я, Беатриче.

— Но как вы сумели войти? — спросил Бальтазар, все еще досадуя на то, что его потревожили.

— А у меня есть ключ, вы разве не знали? Я здесь живу. А вы не Хотели бы на минутку спуститься вниз?

Короче говоря, это была любовь с первого взгляда, совершенно новое для Бальтазара чувство. Поначалу он просто отказывался верить, что такая восхитительная молодая женщина, как Беатриче, могла вдруг воспылать к нему столь страстными чувствами. Но вскорости обнаружилось, что эта юная особа обладала еще и весьма решительным характером и не думала отступать перед препятствиями, которые многих бы на ее месте обескуражили. Она не только сумела преодолеть сопротивление своего отца, глубоко потрясенного после первой встречи с Бальтазаром, но и сделала все возможное, чтобы наилучшим образом преодолеть те сложности, которые обнаружились при неизбежных в случае любви попытках сближения. Беатриче никак не хотела мириться с тем, что ее возлюбленный предпочитал не снимать в постели ботинок. С другой стороны, трудно было долгое время удерживать его внизу, когда все-таки удавалось освободить его от этих неизменных спутников. Мы, конечно, далеки от мысли разглашать здесь, каким образом старания Беатриче увенчались успехом, и уж подавно не станем распространяться по поводу того, к каким уловкам они при этом прибегали, — бесспорно одно: для обоих это был период ничем не омраченного счастья. К сожалению, блаженству их не суждено было длиться долго. Одним теплым летним днем решили наши влюбленные совершить прогулку в окрестные горы, где набрели на укромную лужайку и присели там передохнуть и перекусить, после чего, а как могло быть иначе, почувствовали непреодолимое влечение друг к другу. Стоило им только освободиться от своих одеяний, как внезапный порыв ветра возвестил о надвигающейся грозе. Но оба были так захвачены любовной игрой, что не обратили никакого внимания на приближение бури. В самый неблагоприятный момент, когда Бальтазар, против обыкновения, оказался сверху, налетел ураганный вихрь и унес его ввысь. Беатриче еще успела поймать Бальтазара за ноги, но ее отважные попытки опять притянуть его к земле не увенчались успехом. В беспомощном отчаянии смотрела она, как он поднимался все выше и выше, пока не превратился в малюсенькую бусинку на фоне темного неба.

Никогда уже нам не узнать, объявился ли Бальтазар снова и где, и вопрос: какой способ вознесения — ascensio или assumptio, то есть восхождение или водружение на небеса — был ему уготован, так и останется, по-видимому, неразрешенным. Но кто же захочет утверждать, что это не был счастливый конец? Разве не воспарил Бальтазар в момент неземного для обоих блаженства? И хотя отлет его глубоко опечалил Беатриче, она все же нашла утешение в трогательных воспоминаниях и в столь памятных ее сердцу вещицах — в паре ботинок, оставшихся от него, — а это, что ни говори, все-таки лучше, чем ничего.

От переводчика

Сборник «правдивых историй» Линды Квилт вышел в свет в 2006 году в одном из ведущих немецких издательств «Ханзер». Судя по указанию на титульном листе, книга эта — перевод с английского, мастерски выполненный авторитетным, удостоенном многих премий переводчиком современной англоязычной литературы Райнхардом Кайзером; иллюстрации к изданию подготовил замечательный немецкий художник Михаэль Зова.

И хотя имя самой писательницы до сих пор никому не было известно, но типичный британский юмор, склонность к сарказму и эксцентричность стиля бесспорно выдают ее глубокую укорененность в английской литературе. Не может не броситься в глаза и явная перекличка поучительных историй Линды Квилт с «нравоучительными сказками для детей» классика английского нонсенса Хилэра Беллока. Однако современная писательница не только продолжает, но и смело переосмысляет традицию маститого предшественника: ее «жуткие» вундеркинды больше не пожираются за свое своеволие львами, не «горят в огне синим пламенем», не «заканчивают весьма плачевно свои дни», а вполне благополучно и счастливо устраиваются в жизни. И мораль своих назидательных сказок Линда Квилт адресует уже не «несносным детям», а их несносным родителям.

Книга неизвестной писательницы была хорошо принята в Германии, выдержала второе издание, переведена на испанский, итальянский, французский, португальский и японский языки.

Озадачивают только непривычные — приводимые на обложке немецкого издания — биографические данные автора: «Линда Квилт родилась, по вполне достоверным свидетельствам, примерно в 1950 году в маленьком местечке неподалеку от Стратфорда-на-Эйвоне, которое тогда же таинственным образом исчезло с географической карты Англии».

К тому же «квилт» на родном языке писательницы означает, как известно, особый вид рукоделия: «лоскутное шитье». Случайно ли это?

И в довершение ко всему, на обложке английского издания книги, которое появилось в лондонском и нью-йоркском филиалах индийского издательства «Сигал букс» в том же 2006 году, интригующе значится: «Линда Квилт, при некотором содействии Ханса Магнуса Энценсбергера».

За разъяснением мы обратились непосредственно к Хансу Магнусу Энценсбергеру и, пользуясь случаем, попросили его как «мастера вымышленных имен», число которых, разоблаченных и неразоблаченных, доходит по некоторым подсчетам до сорока четырех, поделиться мыслями о роли псевдонима в писательском творчестве и о столь насущной в век интернета проблеме авторства и авторских прав на «интеллектуальную собственность».

И кто мог бы судить об этой книге более компетентно, чем Ханс Магнус Энценсбергер, который не только виртуозно переложил на немецкий и «Полный нонсенс» Эдварда Лира и пятнадцать «нравоучительных сказок» Беллока, но является и большим знатоком и ценителем своевольных характеров, о чем свидетельствуют его собственные книги.

Ханс Магнус Энценсбергер

Несколько замечаний относительно Линды и К°

Для чего существуют псевдонимы? Наиболее простой ответ на этот вопрос известен каждому русскому и каждому немцу, не говоря уже о других народах. Псевдоним служит защитой от цензуры, юридических преследований, травли фанатиков. Но и тем писателям, которым не грозят политические репрессии, псевдоним дает определенную свободу. Он освобождает автора от давления рынка, который всегда склонен превращать его имя в своего рода trade mark, в некий фирменный знак, наподобие «кока-колы» или «мерседеса», даже в том случае, когда рынок не так уж велик. Стоит только писателю добиться определенного успеха, как от него ждут, что он начнет штамповать, по возможности, одну и ту же продукцию; издатель, критика, массмедиа крепко берут его, так сказать, под уздцы.