Читать интересную книгу Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин - Рудольф Пихоя

Ельцин завершил свое короткое, на 4–5 минут, выступление просьбой об отставке из кандидатов в члены Политбюро.

Выступление Ельцина, сумбурное, но от этого не менее сенсационное, шло вразрез с партийной традицией единомыслия и подчинения воле Генерального секретаря. Это политическое самоубийство. На этот результат, видимо, и рассчитывал Горбачёв, который хотел устроить оппоненту публичный разнос.

Выступление Ельцина занимает менее двух страниц опубликованной стенограммы. Обсуждение его – 48 страниц обвинений.

Поток осуждений нетрудно разделить на две части.

Первая – это эмоциональная реакция на слова Ельцина. Понятно, что Лигачёв пытался оправдаться и обвинить Ельцина в неверии в перестройку. Ясно стремление первого секретаря Астраханского обкома партии Бородина, которого собирались снять с должности, выслужиться перед Горбачёвым и продлить свое секретарское бытие.

Другое дело – уже заранее подготовленные выступления, доклады по разработанному сценарию, известному только посвященным. Кстати, Лигачёв, по всей вероятности, в это число уже не входил.

Председатель КГБ Чебриков выступал основательно, продуманно, бил умело. Его выступление несет все признаки написанного заранее. Чебриков обвинил Ельцина, что тот не разобрался в московских проблемах и вообще его выступление льет воду на мельницу сотен и тысяч аналитиков на Западе. Не были забыты и частые контакты Ельцина с прессой, в том числе и западной. И финал: «Не полюбил, Борис Николаевич, ты москвичей. Если бы полюбил Москву, то ты бы никогда бы не позволил себе сегодня произнести такую речь с этой трибуны».

Другой заранее подготовленный докладчик, А. Н. Яковлев, оценил выступление Ельцина как «ошибочное политически и несостоятельное нравственно. Политически неверно потому, что исходит из неверной оценки обстановки в стране… из неверной оценки… позиций, которые занимают Политбюро, Секретариат ЦК КПСС… А безнравственно… потому, что поставил свои личные амбиции, личные интересы выше общепартийных…»

Шеварднадзе, найдя выразительные и красивые слова, чтобы похвалить доклад Горбачёва, нашел и определения для выступления Ельцина. Это, по его словам, и консерватизм, и примитивизм, и безответственность.

В результате выступление Ельцина на Пленуме было признано специальным постановлением «политически ошибочным». Политбюро ЦК КПСС, Московскому горкому партии поручалось «рассмотреть вопрос о заявлении товарища Ельцина Б. Н. об освобождении его от обязанностей первого секретаря МГК КПСС с учетом обмена мнениями, состоявшегося на Пленуме ЦК».

Две недели, прошедшие после злополучного октябрьского Пленума ЦК, были для Ельцина, наверное, самыми тяжелыми в жизни. Он потерял почву под ногами. Сожалел о происшедшем, но исправить ничего не мог. Ожидание приговора на фоне праздничной атмосферы делало состояние невыносимым.

9 ноября, в первый рабочий день после череды праздничных, стало известно о попытке самоубийства Ельцина. В своем кабинете, точнее, в комнате отдыха рядом с кабинетом он нанес себе удар в грудь ножницами. Шведские ножницы для разрезания конвертов с длинными острыми лезвиями, которые были частью канцелярских принадлежностей в ЦК, попали в ребро и скользнули по груди, оставив глубокую рану и вызвав большую кровопотерю. Горбачёв в своих мемуарах утверждал: Ельцин «симулировал покушение на самоубийство». Оставим это заявление на его совести.

Горбачёв срочно собирал членов Политбюро. Ельцина госпитализировали и накачивали седативными препаратами.

На пленум Московского горкома, открывшийся 11 ноября 1987 г., Ельцина привезли из больницы. Как он пишет в воспоминаниях, самочувствие было отвратительным – «голова кружилась, ноги подкашивались, я почти не мог говорить, язык не слушался».

Ельцина направили на должность первого заместителя председателя Госстроя СССР. Прежнюю практику высылки попавших в опалу представителей номенклатуры на дипломатическую работу не использовали. Он был к этому времени уже слишком известен. Отставленный, уволенный Ельцин стремительно превращался в политическую фигуру, действующую вне правил политической жизни, существовавших в стране.

Уже 10 ноября в Москве и Свердловске начались первые демонстрации людей, недовольных отставкой Ельцина. Появились листовки, плакаты в его защиту, митинги, забастовки прокатились по Уралу.

Выступление Ельцина стало стремительно обрастать легендами, появились апокрифические тексты, приписываемые герою. Эти тексты, от 2 до 30 страниц, переписывались от руки, перепечатывались на пишущих машинках, передавались из рук в руки, даже продавались. По всем законам социальной психологии в уста Ельцина вкладывалось то, что хотели от него услышать. Ельцин превращался в лидера всех недовольных в стране, политического противника той партии, в руководстве которой он совсем недавно состоял.

Ирония судьбы состояла в том, что в политическую жизнь его вернула партия. Было объявлено о проведении ХIХ Всесоюзной партийной конференции. Впервые за многие десятилетия появилась возможность выбирать делегатов.

Ельцина стали выдвигать первичные партийные организации в разных концах России. Особенно остро борьба за его выдвижение развернулась в Свердловской области. Его избрания требовали парторганизации Уралмаша, Уралхиммаша, Верх-Исетского металлургического, многочисленных заводов Свердловской области, работавших на оборону. Свердловская городская партийная организация была вынуждена предложить обкому партии включить Ельцина в число депутатов. Обком сопротивлялся. Тогда заводы пригрозили забастовкой.

В ЦК срочно нашли выход. Ельцина включили в состав делегатов от Карелии. Карельской партийной организации было отведено место на балконе Дворца съездов, а свердловская делегация была в первых рядах, в опасной близости от президиума.

Встреча кандидатов в народные депутаты по г. Москве на 1 Съезд народных депутатов СССР. 1989 г.

Конференция шла бурно. Она транслировалась в прямом эфире по телевидению. Ельцин просил слова. Ему не давали. Тогда в последний день конференции он двинулся через весь зал в сторону президиума, высокий, стройный, видный из любого конца зала, он шел под прицелом телекамер, подняв над головой красный мандат делегата.

Это была демонстрация.

Горбачёв дал ему слово.

Выступление Ельцина, с одной стороны, было тщательно подготовлено, там не было импровизации. С другой – он говорил то, что, по сути, уже было им сказано раньше – что необходимо исключить вождизм и создать механизмы подлинного народовластия, предлагал на выборных должностях установить предельный срок – не более двух выборных периодов и возраст – не старше 65 лет. Он требовал спроса с тех, кто десятилетиями был в Политбюро рядом с Брежневым, Андроповым и Черненко, а сейчас сваливает всю ответственность на «застой» и Брежнева.

Другое дело, что сейчас его адресатом была не «группа товарищей» в ЦК КПСС, а миллионы телезрителей. Его услышали и увидели во всей стране. То, что после перерыва на него набросилась целая свора партийных вождей – тоже в прямой трансляции, только добавила Ельцину популярности. Власть своими руками сделала Ельцину сумасшедшую рекламу.

Это тем более важно, что впереди – в 1989 г. – выборы на Съезд народных депутатов СССР. Политическая позиция Ельцина не отличалась конкретностью. В политической неопределенности есть свои достоинства для лидера протестного электората. Он стал лидером всех, кто «против».

В ноябре 1988 г. Ельцина пригласили на встречу в Высшую комсомольскую школу. Многое было как всегда – 4 часа перед слушателями, поток вопросов, живейший интерес и доброжелательная атмосфера. Он критиковал Горбачёва, обличал привилегии партаппарата, говорил, что «развитого социализма» в стране нет. Все это было и раньше.

Новыми стали его размышления о целесообразности многопартийности. Сейчас трудно представить сенсационность заявления в стране, где 70 лет признавалась только одна партия.

Другая тема, появившаяся в выступлениях Ельцина, – вопрос о месте России в СССР, ее будущем. К этому времени в союзных республиках уже отчетливо проявились антисоветские, а по форме – антироссийские тенденции, скрывавшиеся за универсальным утверждением – «Все наше увозят в Москву, мы кормим Россию!». Это было не просто обидно. Это было неправдой. Республики располагали рядом серьезных привилегий в налогообложении по сравнению с РСФСР. Что уж говорить о положении областей и краев РСФСР, которые по своему экономическому потенциалу, численности населения многократно превосходили большинство союзных республик, не обладая и частью их прав.

Начинались выборы на Первый съезд народных депутатов СССР.

Ельцин получил извещения из нескольких десятков территориальных округов, что его выдвигают кандидатом в депутаты, – от Якутии, Свердловска, Новосибирска, Красноярска, Карелии, Дальнего Востока, Мурманска… Были предложения избираться от Москвы: его выдвигали в Кунцевском, Гагаринском, Ворошиловском, Черемушкинском, Свердловском, Октябрьском избирательных округах, в Зеленограде.