Читать интересную книгу Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин - Рудольф Пихоя

Едва ли не большее значение стал приобретать политический фактор. Кто главный – союзная или российская власть, вознамерившаяся проводить экономические реформы в стране? Этот вопрос не мог не тревожить и Верховные Советы СССР и РСФСР, и Президента СССР Горбачёва, и правительства СССР и РСФСР.

«Компетентные органы» направляли Горбачёву информацию, смысл которой сводился к простой формуле: Ельцин хочет захватить власть.

Горбачёв предложил не лишенный элегантности план, который должен был быть поддержан Верховным Советом СССР, – объединить программы Явлинского и Абалкина.

Ельцин, выступая 31 августа на очередном заседании Президиума Верховного Совета РСФСР с информацией о ходе переговоров с союзным руководством по программам экономической реформы, заявил: «Тов. Горбачёв М. С. предложил две программы слить. Это то же самое, как соединить амперы и километры. Это невозможно. Совершенно другие принципы заложены».

11 сентября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял программу «500 дней». М. С. Горбачёв отправился в очередную зарубежную поездку – сначала в Финляндию, а оттуда – в США, на встречу с президентом Бушем. В ночь на 10 сентября три воздушно-десантные дивизии с вооружением, в полной боевой экипировке были направлены в Москву.

Вспыхнул грандиозный политический скандал – и в Верховном Совете СССР, и в российском Верховном Совете. Министр обороны Д. Ф. Язов, командующий Воздушно-десантными войсками генерал-полковник В. Ачалов оправдывались: войска-де прибыли в Москву для подготовки к параду 7 ноября и, кроме этого, будут помогать колхозникам копать картошку. Им не верили. «Нам пытаются доказать, – говорил Ельцин, выступая на заседании Верховного Совета РСФСР, – что это мирное мероприятие, связанное с подготовкой к параду, однако есть сильное сомнение в этом».

Подробности поездки десантников «на картошку» много позже раскрыл начальник штаба ВДВ генерал-полковник Е. Подколзин. Он рассказал, что за месяц до отъезда за границу Горбачёв «поставил перед министром обороны Язовым задачу: устранить от власти Верховный Совет СССР и ввести в столице военное положение. По тревоге были подняты три десантные дивизии… Тульская была переброшена прямо в Москву, в Тушино. Болградская и Псковская дивизии маршем прошли до МКАД и уже готовились войти в Москву, как неожиданно разразился скандал».

Позиции российского и союзного руководства все больше расходились. 21 сентября 1990 г., выступая на сессии Верховного Совета СССР, Президент СССР потребовал предоставить ему чрезвычайные полномочия, включая право введения президентского правления в союзных республиках и роспуска их высших органов государственной власти.

В российском руководстве это заявление было расценено как прямая угроза и посягательство на права республики.

Вопрос о праве частной собственности на землю становился главным вопросом II Съезда народных депутатов, назначенного на декабрь 1990 г. Он позволял перетянуть на сторону Ельцина часть колебавшихся.

Правда, был и другой очень важный вопрос – о принятии новой Конституции. О том, что на очередном съезде должна быть принята новая Конституция, было решение Первого съезда. Была образована конституционная комиссия, во главе которой был Б. Н. Ельцин, заместитель – Р. И. Хасбулатов, секретарем стал О. Г. Румянцев.

Комиссия за четыре месяца смогла рассмотреть 39 проектов Конституции, отобрать из них 18, переработать, обсудить и к концу ноября представить проект для общенародного обсуждения. 22 ноября проект был опубликован в «Российской газете», а 24-го – в «Советской России».

Это был проект принципиально новой Конституции, начисто лишенный идеологической коммунистической риторики. В ней по-новому были прописаны основы конституционного строя, устанавливался принцип разделения властей. Появился раздел о правах и свободах человека и гражданина.

Однако с момента появления этого документа проект Конституции был подвергнут критике со стороны различных политических групп.

На заседании Президиума Верховного Совета накануне российского съезда 23 ноября 1990 г. Ельцин предложил изменить повестку дня. Судя по стенограмме, он говорил: «Идет уже открытая война с еще только-то представленным публике опубликованным проектом Конституции… Чтобы нам в этой борьбе, которая уже планируется на съезде, не потерять вопрос продовольствия, агропромышленный вопрос – то есть предложение вопрос о новой Конституции снять, а только о поправках к Конституции, которые в соответствии с законами у нас возникли. Проект Конституции напечатан, пусть идет обсуждение, изучение, будем проводить пропагандистскую работу, семинары различные, изучение и т. д. А, скажем, на очередном, мартовском Съезде народных депутатов вынесем этот вопрос.

Члены Президиума: «Надо проголосовать».

Ельцин Б. Н.: «Зачем каждый раз голосовать? Я бы мог спросить, кто против? Один против».

Это была стратегическая ошибка Ельцина, за которую пришлось позже заплатить очень дорогую цену. На первый взгляд, все правильно. Главное – накормить людей, решить аграрные и продовольственные вопросы. А Конституция – подождет. «На очередном, мартовском Съезде народных депутатов вынесем этот вопрос». На «очередном, мартовском съезде» 1991 г. было уже не до этого. Ельцин утратил инициативу в конституционном процессе, который пошел совсем не так, как надеялись участники этого Президиума. Но об этом позже.

1991 год начинался плохо. С первых дней января в Литве шли столкновения между сторонниками независимости, провозглашенной Верховным Советом Литвы еще в марте 1990 г., и защитниками сохранения республики в составе Советского Союза. Руководствуясь указом Президента СССР об охране союзной собственности, в Вильнюс были введены части воздушно-десантных войск и отряд «Альфа». В ночь на 13 января десантники начали штурм телевизионной башни в Вильнюсе. В городе появились баррикады. Были убитые, десятки раненых.

Вечером 12 января Ельцин срочно вылетел в Таллин. На следующий день он подписал договор о сотрудничестве между Россией и Эстонией и обратился к солдатам и офицерам Вооруженных сил СССР с призывом не допускать насилия над народом и не способствовать срыву демократических преобразований в стране.

Вильнюсские события справедливо были оценены Ельциным как пролог к возможности военного переворота уже в России. Если «для охраны союзной собственности» в Литве можно применить десантников, то почему этого же нельзя сделать в России?

И начался политический кризис, становясь день ото дня все острее.

Горбачёв объявил о начале подготовки к референдуму о сохранении СССР.

Ельцин и его сторонники из «Демократической России» предложили включить в перечень вопросов, выносимых на референдум о сохранении Советского Союза, российский вопрос – о возможности введения поста Президента России.

Главная забота союзной власти – любыми способами не допустить возможности выдвижения и тем более избрания Ельцина на пост Президента России. Один раз союзная власть уже проиграла схватку, недооценила для себя опасность избрания Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР. Аппарат ЦК приложил немалые усилия для того, чтобы расшатать, разрушить тот консенсус, взаимное согласие и способность к компромиссам, которые удалось наладить в Верховном Совете РСФСР летом 1990 г.

Как достичь поставленной задачи?

Надо добиться заветного – выгнать Ельцина из политики.

Каким образом?

Вот эти вопросы и прорабатывались тщательнейшим образом в аппарате ЦК КПСС.

Противникам Ельцина надо было действовать на опережение. Фракция «Коммунисты России» – 270 депутатов – выдвинула требование досрочного созыва III, внеочередного Съезда народных депутатов, где планировалось отстранить Ельцина от поста Председателя Верховного Совета РСФСР.

21 февраля все руководители палат Верховного Совета, их заместители и заместители Председателя Верховного Совета РСФСР, кроме Хасбулатова, выступили на Верховном Совете с политическим заявлением. Его зачитала С. Горячева. В заявлении содержались резкие нападки на Ельцина. Внеочередной съезд становился неизбежным. Борьба велась только вокруг вопроса о том, когда съезд откроется. Коммунисты требовали, чтобы он начал работу уже 5 марта, их оппоненты пытались отнести срок его созыва позже – на конец марта – начало апреля. Съезд был назначен на 27 марта 1991 г.

Верховный Совет РСФСР настоял на включении российского вопроса о введении поста Президента России в общесоюзный референдум.

Встреча с шахтерами. 1991 г.

17 марта референдум состоялся. Надо было дать ответ на вопрос, смысл которого путался в долгой формулировке: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности.»