— Плевать! Он пугающий. Это заводит.
— Он выглядит… недружелюбным. Такие парни — не мой тип.
Леся усмехнулась, откинув назад волосы. Теперь они были ярко-морковными.
— Откуда тебе знать каков твой тип, если ты ни с одним из них даже не пробуешь заговорить?
— Оттуда и знаю, потому что мне не хочется. Это и есть главный показатель.
Подруга покачала головой:
— Ну… в любом случае, он не свободен.
Словно в подтверждение ее слов, у входа остановилась машина, из которой вышла девушка. Кто бы это ни был, она привлекла всеобщее внимание. Люди перед ней расступались, в то время, как она медленно поднималась по ступенькам наверх.
Высокая, минимум сто семьдесят пять сантиметров. Волосы длинные, не темные и не светлые, словно солнце играло в них бликами. Да вся целиком она была похожа на солнце. Ослепляла белизной шелковой блузы, сверканием камней на тонком запястье, но самое главное — улыбкой. Она улыбалась так, будто шла по красной коровой дорожке. В какой-то момент даже захотелось рассмотреть ближе, коснуться загоревшей кожи, настолько невозможно гладкой и ухоженной она была.
— Это, — начала было я.
— Ты права, ты права, сумка от Вал****но.
— Да я не о том…
Вот только ответ мне уже не понадобился.
Медленно и грациозно, девушка подошла к Ледяному принцу и все встало на свои места.
— А, ты же не знаешь, — улыбнулась Старостина. — Его девушка. Адель. Вчера вернулась. Ездила в Прагу с родителями.
Она повернулась, снова широко улыбнувшись, и я замолчала, окончательно осознав силу слов, сказанных Севером в момент нашего «знакомства». Потому что по сравнению со мной, эта девушка была просто красива до неприличия.
«Лучшие всегда выбирают лучших».
Уцепившись за предплечье Севера, она потянулась ему на встречу, а он слегка наклонился, чтобы прикоснуться губами. Едва-едва. Осеннее солнце переливалось на его светлых волосах, и, удивительно, но даже теплый дневной свет рядом с ним становился холодным.
Сумка упала на ступеньки. А я отвернулась, почему-то подумав о том, что не стоит, наверное, такую дорогую вещь по полу валять.
— Наверняка существует какое-то особое правило. Самый популярный парень должен встречаться с самой красивой девушкой, — проговорила Леся.
В этот момент Адель наклонилась к уху Северова, что-то прошептав. Его рука плавно переместилась на ее талию. Тогда я заметила, что все вокруг наблюдают за этими двумя. Что не делать было на самом деле сложно. Эта пара как будто только спрыгнула с экрана в реальную жизнь.
— У них все серьезно. Полтора года вместе. Моя мама ходит на фитнес с матерью Адель. Говорит, они даже загородный клуб для для свадьбы уже забронировали. Сразу после окончания учебы. У Северова-то этот год — последний.
Свадьба?
Это слово казалось настолько чужеродным, что на мгновение я даже оторопела.
— Их роман мусолили лишь первые недели три, — шепнула подруга. — Потом еще несколько месяцев делали ставки, кто кого первым бросит. Сейчас уже все подуспокоились. В конце концов даже обсуждать чужую личную жизнь людям когда-нибудь надоедает.
— Господи, надеюсь они хоть целоваться не начнут на забаву публике, — поморщилась я.
— Запрещено же, — шикнула Леся.
— А такие, как они, тоже соблюдают правила? — Мне всегда казалось, что везде работали одни и те же законы. Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Так что ответ Старостиной практически застал врасплох:
— Север является гарантом этих правил. Думаю, когда он сам нарушит хоть одно из них, система рухнет.
— У вас тут почти как в книгах, антиутопия, — буркнула я, бросив последний взгляд на звездную пару. Адель смотрела на своего парня с нескрываемым обожанием. — Пообещай мне, — попросила я подругу. — Если когда-нибудь увидишь на моем лице такое же дурацкое выражение, отвесишь хорошую затрещину.
И мы рассмеялись.
Слишком громко.
— А я смотрю вы обе здесь! — Бросив рюкзак к дереву, Пашка приземлился рядом с нами. — Как дела, нарушительница?
— Эй, — толкнула я его локтем. — Я всего лишь подняла небольшой бунт. Крошечная революция в войне за право женщин носить брюки. Снова. Разве не это делали феминистки раньше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Макс на тренировке обмолвился, что Северу твоя «революция» как кость в горле.
— Пусть Макс идет лесом. А Северу придется эту кость проглотить. — И желательно подавиться. — Какой смысл облачать нас всех в форму? Пытаются уровнять?
— Наверное.
— Все равно ведь не выйдет. Посмотри хотя бы на... Адель. У нее одни только туфли и часы стоят больше, чем весь мой дом. И я еще молчу про персонального шофера.
— Туфли от Маноло прекрасны, — мечтательно вздохнула Леся. — Давно о таких мечтаю.
— Я бы предпочел личного водителя.
— Да ну вас.
— Не злись, — рассмеялся Пашка и опустил на мое плечо руку, слегка приобняв. И мне почему-то стало жутко неудобно. А еще стыдно. — Жизнь не справедлива, — продолжил он. — Взять хотя бы нас с тобой. Мы должны вкалывать как проклятые, когда им все достаётся вообще без усилий. Оттого они и такие ублюдки.
— Не завидуй, — ответила я, скидывая его руку и возвращаясь к конспектам. — Если б ты родился с серебряной ложкой во рту, сам был бы в точности таким же. А может, даже хуже, — не удержалась, чтоб не подразнить я. — Не стоит относиться предвзято только потому что им изначально повезло больше. В конце концов жизнь та еще лотерея, кто знает, что за билет каждый из нас вытянул.
— Думаешь, я им завидую? Бред! Просто ты их не знаешь, а я за год уже насмотрелся.
— Так ты давно здесь?
— При академии есть школа. Почти все ее заканчивали перед поступлением. Я попал как раз на выпускной год. Так что знаю, о чем говорю. И прошу тебя лишь об одном.
— О чем?
— Если кто-то тебя обидит, ты мне обязательно скажешь, ладно?
А потом взял мои пальцы в свою руку. Кожу тут же начало печь, словно у меня обнаружилась аллергия на прикосновения.
— Я не шучу, Диан.
Его усмешка исчезла. Голос стал по настоящему обеспокоенным. Я никогда не была слабой. Занятия фехтованием развили во мне умение за себя постоять, но на этот раз почувствовала: что-то надвигается. Что-то очень и очень нехорошее.
Со стороны академии повеяло холодом. Осень медленно вступала в права. Я обернулась и в последний раз посмотрела на Севера. А потом ответила:
— Обещаю.
Вернувшись в общежитие, я скинула ботинки, поставила сумку на пол. Открыла шкаф, чтобы убрать кардиган на место, и так и не отпуская крошечных ручек, медленно осела на пол.
— Диана? Тебе плохо? — подскочила с кровати Леся.
Слова застряли в горле. Все, что я смогла, хрипло выдавить:
— Моя одежда. Ее нет.
Глава 12 - Тебя предупреждали, Лапуля
Я неслась, перепрыгивая через две ступеньки по лестнице наверх, в крыло, где жили парни, а сердце опасливо колотилось в груди. То и дело сбивалось с такта, трепетало, хотя даже на тренировках обычно не позволяло себе подобных выкрутасов.
Желтый стикер. В форме сердечка.
Приклеенный с обратной стороны дверцы.
На котором было написано лишь одно предложение.
«Тебя предупреждали, Лапуля».
— Диана, постой, — пыталась остановить меня Леся, но ей это было не под силу. — Не связывайся ты с ними! Ну прошу тебя, — закрыв спиной выход из комнаты она умоляла меня остановиться, но я только покачала головой. — Это всего лишь вещи. Давай я дам тебе свои. У меня много. Попрошу папу привезти из дома сегодня же. Мне не жалко, правда.
Я подошла к ней, крепко сжала плечи, а потом, неожиданно даже для самой себя, обняла, прошептав на ухо.
— Нельзя, чтобы это, — я сделала акцент на последнем слове, — повторялось. Они обязаны за свои глупые приколы ответить.
— Ты же понимаешь, мы на их территории. Им как обычно все сойдёт с рук.
— Знаю, — прошептала я, отодвигая подругу за плечи от двери. — Но впервые не хочу с этим мириться.