Я дернул рукой с часами, вроде как размял плечи, потом ткнул указательным пальцем правой руки в бок и ответил ему -
— Так нельзя мне. Не зажило еще. Врач против будет.
— Какой врач, о чем вы вообще говорите? — проникновенно поинтересовался Ерема — Если вы останетесь здесь еще на один день — вас не будет.
— Ну, это вопрос спорный — не согласился с ним я — Вы меня предупредили, спасибо. Так что я звякну Азову, он усилит охрану. Или пришлет за мной специализированный автомобиль, класса 'скорая помощь'.
Кстати — вопрос. А почему он сразу этого не сделал? Казалось бы — чего проще? Ну ладно — вчера, все понятно. Наркоз, то, сё. Но сегодня‑то что ему помешало это сделать? Красивый реанимобильчик с симпатичной медсестрой решил бы вопрос запросто, мне даже одежду можно было бы не передавать. Однако же я остался тут, у черта на куличиках. Почему?
— Я просто предложил свою помощь — чуть укоризненно посмотрел на меня Ерема — Не более того. Это делается в знак того, что мы вам, конкретно вам — не враги. Совершенно. Да, последняя встреча могла произвести на вас не очень хорошее впечатление, но от случайностей не застрахован никто, согласитесь? Так что Харитон — подумайте еще раз хорошенько — стоит ли отталкивать руку помощи?
Елки — палки, мне все помогают, только потом счет за эту помощь выставляют такой, что лучше бы уж в беде бросали, оно бы мне дешевле обходилось.
То, что этот добряк сейчас меня разводит — это ясно. Вопрос в другом — сколько подлинной информации в его словах? Если хотя бы половина — то дело плохо. Я и в хорошей форме вряд ли одолел бы профессионального наемника, а в нынешней, да еще трех — это вообще утопия. И вероятность того, что пистолет мне поможет, была минимальна. В лучшем случае — застрелю одного из них, остальные из меня тут же решето сделают.
Да и то — не факт, что я смогу выстрелить в человека. Я недавно рассуждал на эту тему, причем так и не пришел тогда с самим собой к окончательному согласию. И не стремлюсь этого делать. Кроме морального аспекта тут есть еще юридический. Одно дело — отмазать меня от гонки по Москве, в которой я правда, тоже пострелять успел, другое — от умышленного убийства, а тут будет именно оно. И что это была самозащита никто не докажет. Человек с левым стволом устроил пальбу в больнице… Да это такое резонансное дело, что никаких денег не хватит меня от него отмазать. Тем более, что у меня их и нет. А станет ли 'Радеон' в это дело вписываться, вообще неизвестно.
Так что стрельба — это самый наикрайнейший из вариантов.
Но и ехать с этим хмырем я не хочу. Просто потому что я ему не верю.
Вот нахрена я играл в телефон? Сейчас бы звякнуть Азову, услышать, что часы сработали и сюда уже едут крепкие ребята на черных машинах, после чего вздохнуть спокойно и сходить на дорожку в туалет.
Может — у Еремы телефон попросить? Они тогда сюда еще шустрей поедут.
— Ну, Харитон, что вы решили? — поторопил меня он.
— Я останусь, пожалуй — помолчав, ответил ему я — Знаете, я очень ценю ваше предложение, но все‑таки ночью, с практически незнакомым мужчиной… Мама не поймет.
— Юмор — это прекрасно — если Ерема и был разочарован, то он это никак не показал — Но сейчас он не очень к месту. Если вы даже переживете эту ночь, то завтра будет следующая. Вас ведь заберут только послезавтра?
Нет, они все‑таки очень хорошо информированная структура. Интересно, откуда дровишки?
— Так ведь стационар — я снова сунул руку под подушку и достал сигареты с зажигалкой — Рекомендации врача и все такое. Да, вот что — ваш долг передо мной лично закрыт и погашен, честно. Я очень ценю подобное отношение к моей персоне.
— Это отрадно слышать — Ерема участливо посмотрел на меня — Харитон, еще раз взываю к вашему благоразумию.
— Все — я щелкнул зажигалкой — Решение принято. Дело даже не в недоверии к вам, дело в том, что те, кому я служу, могут меня просто неверно понять. Как там у классика: 'Здесь меня примут плохо, а там посмотрят на это косо'. Не уверен, что процитировал верно, и не все обстоит именно так, но в целом… Вы ведь поняли, что я хотел сказать?
— Понял — кивнул Ерема — И все‑таки. Подойдите сюда.
Я, охнув, встал с койки и, сунув ноги в шлепанцы, подошел к нему.
— Вон, видите — Ерема показал мне на светло — серый внедорожник, стоящий на аллее, ведущей к выезду с территории больницы — Я все‑таки подожду вас пару часов — вдруг вы измените решение? Вы умный человек, Харитон, я это понял еще в нашу первую встречу. Не мудрый, нет, — но далеко не глупый. Вы то, что в народе называют 'сметливый' или 'себе на уме'. Так вот — посидите, подумайте еще.
— Хорошо — согласился с ним я, прикинув то, что через пару часов здесь будет гвардия Азова. Ночь, дороги пустые. Какая пара часов? Раньше — И еще раз — спасибо за заботу.
Ерема потрепал меня по плечу и больше не сказав ни слова, вышел прочь.
— Вот же — пробормотал я, глянув в окно — Приехал, напугал, сон перебил. Нет, что за жизнь, а?
Кстати — насчет сна я как в воду глядел, его как не бывало. Плюс во мне потихоньку росло сомнение — а точно часы сработали? Какой у них интересно радиус действия? А если — небольшой, и сигнал просто не прошел туда, куда должен был? Тогда никто сюда не едет.
Я пару раз попробовал включить телефон — бесполезно, он сел полностью.
Через двадцать минут, практически убедив себя в том, что никто меня спасать не собирается, а значит нечего сидеть и ждать у моря погоды, я снова сунул ноги в тапочки, положил в карман халата пистолет и вышел из палаты.
Вариантов у меня было три. Таки найти кого‑то из охранников — у них‑то с телефонами, надеюсь, все в порядке? Еще можно было попробовать уломать ночную сестру дать мне позвонить, но этот вариант был из раздела безнадежных, знаю я младший медперсонал. Нет, будь при мне мой бумажник — вопрос решился бы легко, а так…
Ну, и оставался Олег, как последний шанс. Ночь, все спят, пролезу к нему в палату.
Все это было здорово, и, возможно, что какой‑то из этих вариантов и оказался бы верным, если бы я, как только вышел из палаты, не увидел в дальнем конце коридора крайне неприятную картину — там крепкий мужчина в черном затаскивал в какую‑то каморку, из числа тех, в который хранят ведра, тряпки и швабры чье‑то тело. Причем я сразу четко понял — тот, кого сейчас утрамбовывают в небольшое пространство подсобки, это один из тех двух, кого я собирался найти, а именно — мой охранник. Уже — бывший, надо полагать.
Человек в черном был не один, рядом с ним стояла невысокая девушка со светлыми волосами, тоже одетая во все черное, вроде как полувоенную форму. Она увидела меня и, несмотря на темноту коридора и расстояние, я мог поклясться, что она улыбнулась. А после сделала приглашающий жест рукой, вроде: 'Иди сюда'. — Щас — пробормотал я, и, плюнув на швы и боль, рванувшую бок, скакнул в сторону, а именно — к открытой двери, которую я сразу приметил, только выйдя из палаты, и несомненно ведущую к лестнице черного хода.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});