Читать интересную книгу Таран и Недобитый Скальд - Анастасия Завозова

Девица в очередной раз ощупала себя и несмело хихикнула:

— По-моему, неплохо вышло! Думаешь, он обратит на меня внимание?

Я вспомнила славные дни, когда еще свободно разгуливала в шикарном, данном мне природой теле, и уверенно ответила:

— Милая! Да он в тебя глазами влипнет! Главное, помни, грудь — это важное стратегическое оружие, и если правильно наставить его на неприятеля, то маленькая победоносная война тебе обеспечена! Дуй губки, зазывно сверкай глазками, обмахивайся ресницами, как веером… Да, и никаких проблесков ума в глазах, мужики и тогда и сейчас считали и считают, что они умнее женщин. Это, конечно, неправда, но нам об этом лучше молчать. Феминистки погорели именно на этом.

Грудастый Ула сосредоточенно кивал, запоминая мои слова. Похоже, он и не ожидал, что быть женщиной так сложно.

— Кстати, — спохватилась я, — а как ты отсюда выберешься? Ты же теперь не бесплотный дух.

— У меня строение призрака, — сообщила девица. — Мое тело может проходить сквозь стены, и в то же время оно осязаемо.

Я осторожно потрогала Улу за нос. Черт его знает, вроде нос как нос, только чересчур холодный и влажный, как у собаки. Ну хоть ясно, что здоров… здорова.

— Я готов к боевым действиям! — объявил Ула стратегически выгодно раскладывая грудь. — Пожалуйста, отвлеки охранника на пару минут. Не думаю, что он найдет соблазнительной девушку, просочившуюся через кирпичную стену прямо у него на глазах!

Я послушно подошла к двери и прижала нос к решетке. Качок все сидел, как привязанный, на боевом посту и грустно таращился в пол перед собой.

— Эй, ты, лютик поникший! — прохрипела я. Пацан вздрогнул и уставился на меня.

— Поди сюда!

— Мне не велено покидать свой пост! — гордо отрезал сторож.

— Ой, какие мы крутые! — обиделась я. — Прямо как яйца! Смотри, пацан, их больше пяти минут варить нельзя — лопаются!

Кажется, развернутым метафорам парня в школе не учили. Моя сентенция про яйца явно не покорила его тонкостью иронии и прозрачностью сарказма. А кто знает, вдруг у парня яйца — болезненная тема?.. Я попробовала зайти с другой стороны:

— Ладно, оставим яйца в покое! Военную тайну хочешь?

— Какую тайну? — На это-то парнишка сразу клюнул. Небось спит и видит, как бы отличиться, получить повышение и не сторожить больше всяких нервных девиц и бандюгатых мужиков. — Ты что, лазутчица императрицы?

— В натуре! — подтвердила я. — Разве мое досье вам не пересылали… по факсу… с гонцом? Я, конечно, дико извиняюсь, что заставила вас ждать, но я таки не смогла устоять перед искушением провести пару часов в этой шикарной камере. Так сказать, разведка изнутри… часть задания, вы понимаете? Императрица, она такая женщина, ей непременно надо знать все! А если ей надо знать все, то куда она идет? Конечно, к нам, Михейсонам, и говорит моей маме: “Тетя Соня, вы знаете, я таки не смогу заснуть, если не узнаю, как содержат людей в тюрьмах Херефорда!” Моя мама, очень добрая женщина, очень жалостливая, прижимает императрицу к своей большой груди и говорит ей: “Ну конечно, Матильдочка, раз вам так хочется это знать, то Сарочка сбегает и все узнает!” Сарочка — это я, Сарра Михейсон, еще у меня есть братец Исаак, такой умный мальчик, недавно его взяли работать… Вы не поверите, такая смешная работа — под дверями слухать на хате у короля Стефана. Беня так смеялся, когда узнал, шо наш Изя делает… А Беня — это мой жених, тоже очень умный мальчик…

Кажется, немножко переделанная под обстоятельства сцена из спектакля одесской цирковой труппы “Тетя Роза и все” подействовала на парня удручающе. Он побелел, дико завращал глазами и, кажется, ринулся бы по коридору с воплем: “Измена!”, если бы его не окликнули тонким слащавым голоском:

— Шериф!

Парень резво обернулся и усек перед собой воплощенную мечту каждого подростка мужского пола. Перед ним стояла изящно-полногрудая девица и призывно улыбалась. Беня, Сарочка и остальные члены семьи Михейсон тут же вылетели у парня из головы. Он привычно пустил слюни и сказал:

— А?

— Вы — шериф? — не переставая улыбаться, спросил этот ангел, скроенный по меркам “Плейбоя”.

Резкое повышение по службе выбило у парня из мозгов последние остатки логики, дедукции и следственно-причинной связи.

— А я… это… нет, что вы! — с жалостью сознался пацан. — Но я тут тоже не последний человек, знаете ли!

— О, тогда вы-то мне и нужны! — защебетала девица, крепко впиваясь цепкими ручонками в рукав охранника. Тот не протестовал, наоборот, расплылся еще больше.

Краем глаза я заметила, как Ула осторожно шарит у парня в кармане в поисках ключей, не переставая нести всякую чушь. Парню было, похоже, все равно, наверное, думал, что Ула его настойчиво соблазняет.

— А как мне пройти к шерифу? — капризно ныл Ула, осторожно разворачивая парня спиной к моей камере. — Я должна непременно повидать его, у меня важное дело!

Парень принялся что-то с жаром объяснять, но избыток слюней во рту явно мешал ему говорить. поэтому он коротко предложил проводить девушку прямо к шерифу.

— Ах, какой вы кроличек! — сияя всеми тридцатью двумя зубами, девица повисла у парня на шее и незаметно перекинула мне ключи через решетку. Я с трудом поймала их, давясь от хохота. Как все-таки по-разному устроены мужчины и женщины! Если незнакомая девица чуть ли не виснет у мужика на шее, при этом ласково напетюкивая ему полную чушь и явно перехваливая все его мужские достоинства, то мужику и в голову не придет, что девице от него нужно что-то еще, кроме этих самых достоинств. А теперь, представьте, что будет, если к женщине или к девушке ни с того ни с сего вдруг начнет примазываться и прижиматься незнакомый мужик… Что ему светит? Два фингала, фирменный удар авоськой между ног и закладывающий уши вопль: “Извращенец проклятый!” Мы, женщины, создания нервные, недоверчивые…

Ула со своей жертвой уже удалились на приличное расстояние. Спорю на самое дорогое — цветной картридж к принтеру, парень выберет самый обходной путь до кабинета шерифа, или где он у них тут сидит…

Как я выбралась из замка — не помню. Но, кажется, морду кирпичом мне скроить удалось, потому что охранник на входе даже не обратил на меня внимания. На трясущихся ногах я доплелась до выхода из города, а там припустила бежать со всех ног. Добежав до какого-то полуразрушенного сарайчика, в лучшие дни носившего гордое имя сеновал, я зарылась в кучу основательно пересушенного сена и только тут немного перевела дух. Так, отлично, от бандитов я ушла, от шерифа я ушла. Теперь бы мне в темпе разобраться с этим Блингейтом, и программа минимум была бы выполнена.

Девица, до перемены пола бывшая моим Помощником, изящно просочилась через стену. Волосы у нее были растрепаны, щечки рдели помидорами — небось зацеловала парня до смерти. Она плюхнулась на сено рядом со мной и весело спросила:

— Ну как?

— Что — ну как?

— Как ты себя чувствуешь в роли сбежавшего заключенного?

Я подумала и сообщила:

— Хреново. Надо было бежать после кормежки, а то я еще ни разу не ела с того момента, как вперлась в тело этой Ангелики.

— Ничего! — утешила меня девица. — Эта проблема вполне решаема. Тебе надо лишь добраться до Ллан-лина. Там ты сможешь поесть.

— Там что, бесплатная столовая для бомжей? — мрачно осведомилась я.

Девица высунула из воздуха здоровенную книгу, которую я несколько раз до этого видела у Улы. Я, кстати, с трудом увязывала грудастую прелестницу со своим Помощником. Уж очень наши эксперименты с его внешностью изменили парня, то есть девушку.

— Там живет твоя бывшая кормилица, точнее ее сестра! — прервала девица мои азмышления по поводу преображения рыжего холодильника в обложку “Пентхауса”. Я даже вздрогнула, а она продолжала рассказывать. — Она сломала руку, и миссис Бруин, так зовут твою кормилицу, поехала присмотреть за ее домом и детьми. Тебе надо добраться до ее дома…

— Это далеко?

— Да нет, всего лишь лес перейти, — успокоила меня девица. Кстати, как мне ее теперь-то называть? На Улу она больше не тянула… О! Ульянкой будет!

Я тотчас же решила опробовать на девице новое имя:

— Эй, ты хочешь быть Ульянкой?

— Хочу! — кокетливо потупилась девица.

— Значит, решено, до завтра ты — Ульянка! Кстати, все хочу спросить, ты действительно превратился в женщину, целиком и полностью, я имею в виду? Или тебе как на операции кой-чего убрали, кой-чего накачали, а внутри ты все равно мужик?

Ульянка вытащила соломинку из волос, зевнула и разъяснила:

— В течение двадцати четырех часов с момента превращения я — женщина до мозга костей. В призрачном варианте.

— Почему в призрачном? — поинтересовалась я.

— Так дешевле… то есть проще. Тело-то у призрака вроде имеется и в то же время нет.

— Как у привидения, — вставила умная я.