Читать интересную книгу Фотография Архимеда - Николай Внуков

- Они - технические фантасты. Певцы прогресса. Понимать надо.

- Не беспокойся, понимаю!

- У твоего Толстого одно описание космического корабля - ухохочешься!

- Зато Аэлита живет. Аэ-лита, - мечтательно повторила девчонка. - Свет звезды, видимый в последний раз...

- Детское чтиво, - сказал Андрей.

- Каждому свое, - вздохнула девчонка. - Для меня, например, человек важнее, чем техника. Ну, до свидания!

Она захлопнула дверь, подхватила сумку и ринулась вниз по лестнице. На площадке первого этажа остановилась, запрокинула голову и крикнула:

- Обязательно прочитай "Шевалье д'Арманталя"! Пригодится!

"... Серьезная девочка. Увлекается исторической литературой", - вспомнил Андрей слова Александры Ивановны.

Выбежав из подъезда, он еще раз увидел Рагозину.

Она быстро шла по улице. Зеленое пальто снова было распахнуто, черные волосы, подстриженные как у мальчишки, блестели на солнце.

"Пигалица длинноногая, - подумал Андрей. - А полагает о себе много".

Последний раз мелькнула полосатая сумка и исчезла. Рагозина повернула за угол.

Итак, осталось два неразведанных адреса.

* * *

Дом номер четырнадцать по Республиканской очень похож на тот, в котором живет Андрей, Такой же белый фасад с тремя окнами на улицу. Такие же высокие ворота и рядом калитка с тяжелым железным кольцом вместо ручки. И вход наверняка тоже со двора.

Андрей повернул кольцо. Лязгнула щеколда, и калитка открылась.

Во дворе, возле самых ворот, стоял голубой "москвич". Капот у него был поднят, и около передних колес на корточках сидел мальчишка. В старом тазу он промывал какой-то колпачок, какие-то металлические звездочки, гайки и трубки.

Услышав стук щеколды, он повернул голову и недовольно посмотрел на Андрея.

- Павел Петрович Шиянов здесь живет?

- Это мой отец, - сказал мальчишка, продолжая возиться руками в тазу. Его сейчас нет. А тебе для чего?

- Дело есть. Просто так не пришел бы, - сказал Андрей.

Мальчишка встал. Руки у него были черные, и от них резко пахло бензином. Волосы белобрысым ежиком топорщились на голове.

- Я могу вместо отца. У нас все дела общие.

"Так я тебе все и выложил! Быстрый какой", - подумал Андрей.

- Нет, мне нужен сам Павел Петрович.

- Тогда жди.

Мальчишка нырнул головой под капот и, не обращая больше внимания на Андрея, начал ковыряться в двигателе. Он ловко орудовал гаечным ключом и отверткой и насвистывал какой-то модный мотивчик.

Несколько минут Андрей наблюдал за его работой, потом не выдержал.

- Он скоро придет?

- Может быть, скоро, а может, нет. Он в баню ушел.

Мальчишка положил ключ на бампер и, став на колени, снова опустил руки в таз.

Андрей присел рядом на корточки.

- Ты что делаешь?

- Отстойник мою и бензопровод продуваю. Не видишь, что ли?

- Это ваша машина?

- Угу.

- "Москвич"?

- Кузов от "москвича" и шасси. Остальное - с бору по сосенке.

- Как это - с бору по сосенке?

- От разных машин. Двигатель и колеса от ГАЗ-57. Электросистема от "Волги". Ну и всякие мелочи от других...

- Значит, вы ее сами собирали?

- А то кто же? Дядя? - вскинул мальчишка голову.

- Здорово! - сказал Андрей. - Вот здорово!

- Конечно, здорово. Старые-то машины все равно в металлолом списывают. На переплавку. А мы с отцом выбираем, что нужно.

Мальчишка поставил стекляшку и все железки на место, затянул все, какие нужно гайки, вытер руки комком пакли и сказал:

- Все. Теперь попробуем, как работает.

Он залез в кабину, повернул на щитке ключ, перевел какой-то рычажок под рулем и нажал кнопку стартера.

- Уж-ж-ж... по-ря-док, - отчетливо выговорил двигатель и зачастил: Порядочек, порядочек, порядочек...

Андрей с завистью смотрел на мальчишку. Как здорово, как просто и ловко он завел машину! А он, Андрей, даже не знает, что нужно делать, если сядешь за руль. Ну, повернуть ключ зажигания... А этот рычажок под рулем - для чего и на сколько его нужно поворачивать?

- Послушай, а ты умеешь водить?

- А ты думал? - усмехнулся мальчишка. - Я ее здесь по всем дорогам гонял. И на Пятигорск, и на Минводы, и на Белую Речку.

- Один?

- Когда с отцом, когда и один.

- Трудно? - изнемогая от зависти, спросил Андрей.

- Не особенно. Это пока не привыкнешь, а потом ерунда. Только за дорогой следи, за поворотами. Послушай, тебя как зовут?

- Андрей.

- А меня Алексеем. Лешкой. Я знаешь уже сколько на спидометре накрутил? Километров тысячу, не меньше.

"Заливает, - подумал Андрей. - В Пятигорск и на Белую Речку! Да его первый же регулировщик на первом углу снимет с машины!"

И вдруг в голову ему пришла замечательная мысль.

- Слушай, Лешка, а ты можешь вот сейчас по двору?

Лешка насмешливо посмотрел на Андрея.

- Ну, что по двору! По двору чепуха. Только тронешь с места - и все. Хочешь по улице?

- А отец не заругает?

- Отец? Вот чудак! Я же сказал, что у нас с отцом все общее. И вообще меня отец никогда не ругает. Хочешь, мы его по дороге перехватим? Ну? Хочешь?

- А если на автоинспектора нарвешься?

- При чем здесь автоинспектор? У меня же права третьего класса.

- У тебя?!

- Конечно! Подожди.

Он взбежал по крыльцу и исчез в доме.

Андрей с опаской посмотрел на "москвича". Машина пофыркивала и вздрагивала.

"А вдруг в ней что-нибудь включится само собой и она поедет?" - мелькнуло в голове.

На всякий случай он отошел подальше.

Из дома выскочил Лешка. Он держал в руке маленькую коричневую книжечку.

- Вот смотри.

Андрей открыл книжечку.

Это действительно были права водителя третьего класса, выданные городской автоинспекцией Алексею Павловичу Шиянову, ученику шестого класса девятой средней школы.

- А это талон. Первый. Ни разу не пробитый, - с гордостью сказал Лешка, вынимая из книжечки карточку из плотной бумаги, на которой тушью были написаны его имя, отчество и фамилия и стояла большая фиолетовая печать.

- Как это - ни разу не пробитый? - спросил вконец растерявшийся Андрей.

- Ну, значит, ни одного нарушения не было. Если бы тебя автоинспектор прихватил за неправильную езду, он сразу бы пробил талон специальными щипчиками, как в поезде у контролера. Это вроде замечания. Могут даже права отобрать на шесть месяцев. А у меня талон чистенький. За все время ни одного замечания.

Он взял из рук у Андрея талон, вложил его в книжечку, а книжечку сунул в карман.

- Поедем, что ли? Давай открывай ворота. Я выеду, а потом ты закроешь.

Он опустил капот двигателя, оттащил к крыльцу таз, уложил инструменты под сиденье и сел за руль.

Андрей взялся за тяжелый засов ворог, и в этот момент отворилась калитка и во двор вошел невысокий человек в черном свитере и защитного цвета джинсах. В руке он держал фибровый чемоданчик, такой, в каких спортсмены обычно носят тренировочные костюмы.

Он посмотрел на Андрея, потом прищурился на машину и воскликнул:

- Вот это я понимаю, класс! Ты уже кончил?

- Конечно! Я хотел тебя подвезти, папа, - отозвался Лешка из "москвича". Тут к тебе по делу пришли.

- Очень важное дело? - спросил мужчина, поворачиваясь к Андрею.

- Очень.

Андрей вынул из портфеля фотографию.

- Ваша?

Мужчина долго рассматривал карточку. Наконец спросил:

- Почему она должна быть моей?

Андрей объяснил. Вылезший из "москвича" Лешка с удивлением смотрел то на отца, то на снимок,

- Я думал, это вы фотографировали, - сказал Андрей.

- Странно, - сказал мужчина. - Как можно сфотографировать невозможное?

- Сам не знаю, - развел руками Андрей. - Все отказываются, Вы третий.

- А для чего тебе знать? - полюбопытствовал Лешка.

- Потому что мне знакомо это место.

- Тебе?!

- Мне!

- Ты что, там был?

- Несколько раз.

Лешка наморщил лоб, соображая что-то. Наконец сказал:

- Ну и трепач!

- Ни капельки, - возразил Андрей. - Я был там два раза. Это кратер Эратосфена в отрогах Апеннин на берегу Залива Зноя.

- Заглуши двигатель, - сказал Лешке Павел Петрович. - Идемте, ребята, в дом. Там разберемся.

* * *

...Мысленно он считал прыжки.

...Девять... Десять... Одиннадцать...

Дважды, во время очень высоких свеч, рефлектор выхватил из темноты верхний свод трубы.

Те же стеклянные отсветы, что и на полу. Та же несокрушимая твердость.

А вдруг труба не кончается на площадке Лавиния, а уходит под поверхность Луны? Тогда не заметишь, как уйдешь в недра спутника, и тогда...

Что тогда?

...Двенадцать... Тринадцать...

Сколько он прошел? Наверное, километров пять. Каждый шаг здесь около четырехсот метров.

Неизвестность всегда страшна.

А тут неизвестность кругом.

Неизвестно, кто построил трубу. Неизвестно, с какой целью. Неизвестно, почему из поляризующегося материала. Ничего неизвестно, кроме того, что труба существует.

Может быть, надо было выйти из нее на площадку Оливия, спуститься вниз, в долину, и спокойно осмотреть окрестности. Может быть. Может...