что небольшой команды должно быть достаточно, пока я не смогу нанять больше людей для обслуживания этого огромного особняка.
Я оглядываю фойе, которое, вероятно, больше, чем квартиры большинства людей. Хрустальная люстра кричит о достатке при входе, хотя остальная часть дома делает это сама по себе.
Я живу здесь всего неделю, но место кажется странным, холодным… и одиноким. И я уверен, что присутствие Вероны ничего этого не исправит. Я уже выбрал для нее спальню. Она находится дальше по коридору от моей только потому, что у меня не было выбора. Это единственная другая комната в том же крыле, что и хозяйская спальня. Другое крыло отведено под жилые помещения для персонала, поскольку мне понадобится штат на полный рабочий день, чтобы поддерживать этот огромный дом и собственность.
Если бы все было, по-моему, Верона даже не жила бы со мной под одной крышей. Но некоторые вещи находятся вне моего контроля. В контракте четко указано, что мы должны жить вместе, и поэтому я обязан соблюдать правила…пока.
Бенито входит через парадную дверь, привлекая мое внимание к себе. Он был занят тем, что расставлял машины и технику охраны в пристроенном гараже на десять машин.
Бенито — мой первый помощник, самый надежный и, в общем, единственный друг. Мы выросли вместе. Его семья тоже из мафии, но другого рода — из тех, что убивают и разгребают беспорядок. Бенито убил больше людей, чем я когда-либо мог сосчитать, и я не уверен, знает ли даже он точное число.
— Ее еще нет? — Спрашивает Бенито.
Я пожимаю плечами в ответ.
— Ее отец сказал, что ей нужно забрать свои вещи из его дома.
— Должно быть, там много всего интересного, — комментирует он.
— Избалованная маленькая принцесса, — с отвращением усмехаюсь я.
На его телефоне звучит сигнал тревоги, и он быстро проверяет его.
— Они здесь.
— Вы уже установили датчики движения? — Впечатленный, спрашиваю я.
— Да, конечно. Это первое, что я сделал, вместе с камерами наблюдения, когда твой отец купил недвижимость. Ну, и проверил весь особняк на наличие жучков. — Он смотрит на меня. — Между прочим, все чисто.
— Приятно знать, — говорю я, кивая.
Открывается входная дверь, и на пороге стоит Верона с мужчиной, в котором узнаю Данте. Я помню, когда мы были детьми, Данте и Верона дружили, как воры. Мне потребовалось некоторое время, чтобы завоевать внимание Вероны, но я добивался этого снова и снова, к ужасу Данте. Он был влюблен в нее тогда. Вероятно, влюблен до сих пор.
Мои глаза сужаются, когда он встречается со мной взглядом. Он несет за Вероной потрепанный коричневый кожаный чемодан, и я смотрю на него.
— Вам нужен Бенито, чтобы помочь тебе с остальным багажом? — Я спрашиваю его.
Данте приподнимает бровь в ответ на мой вопрос.
— Какой еще багаж?
Я смотрю на свою новую невесту. На ней больше нет белого свадебного платья. Вместо этого она одета небрежно, в леггинсы и большой свитер, к сожалению, оставляя все на волю воображения.
— Это весь твой багаж? — Недоверчиво спрашиваю я ее.
Она кивает, внезапно выглядя застенчивой и нервной.
Схватив чемодан у Данте, я щелчком открываю замок и вываливаю содержимое на пол. Я смотрю на кучу одежды и хмурюсь. Похоже, мне придется сделать кое-какие покупки в Интернете после того, как мы здесь закончим.
— Что ты делаешь? — восклицает Верона, отчаянно пытаясь собрать свой чемодан личными вещами… Которых не так уж много.
— У Витале есть репутация, которую нужно поддерживать, и я не хочу, чтобы моя жена выглядела как бездомная в лохмотьях.
Она смотрит на меня, стоя на коленях на полу, и мне нравится идея о том, что она стоит передо мной на коленях. Может быть, если бы здесь не было людей, я бы заставил свою новоиспеченную невесту взять мой член в рот и проявить немного уважения к своему мужу.
— Это не тряпки! — кричит она, вырывая меня из моих грязных мыслей.
Я смотрю, как она снова упаковывает свой чемодан и запирает его, прежде чем встать и разрушить мою фантазию о том, как она стоит на коленях, чтобы обслужить меня.
— Я закажу тебе новую одежду, — говорю ей. — Бенито покажет тебе твою комнату.
Затем я поворачиваюсь к ней спиной и направляюсь в свой новый кабинет.
— А как насчет комнаты Данте? — спрашивает она, заставляя меня быстро обернуться. — Данте останется здесь в качестве моего телохранителя, — сообщает она.
— Черт бы его побрал, — шиплю я, смотря на высокого темноволосого темноглазого мужчину, которого я когда-то знал мальчиком. — Это не входит в условия сделки.
— Я делаю это частью сделки, — говорит она, выпячивая подбородок, как будто внезапно стала королевской особой в этом доме и имеет право решать, что подходит, а что нет.
Мрачный смешок срывается с моих губ.
— Я не приму никакой сделки от Моретти, — говорю я ей. — Ты остаешься. Он уходит.
— Нет.
— Нет?
— Если он уйдет, то уйду и я, — говорит она так упрямо, что мне хочется перекинуть ее через колено и выбить из нее дух неповиновения в этот момент.
И от одной мысли о ней, склонившейся над моим коленом, у меня подскакивает член в штанах. Интересно, какие трусики на ней надеты под всей этой одеждой? Хлопчатобумажные… или черные кружевные стринги, подчеркивающие ее ягодицы. Черт возьми, я хочу выяснить.
— У тебя здесь есть телохранитель для меня? — спрашивает она, фактически разрушая мои грязные размышления.
— Пока нет, — отвечаю я. Честно говоря, мысль о том, чтобы защитить ее, даже не приходила мне в голову, но девушка права — теперь она моя жена, и защита необходима. Хотя, если бы кто-нибудь захотел забрать ее у меня, я бы не дал им ни цента взамен. Они могли бы оставить ее себе, мне все равно. Я бы избавился от нее, а брачный контракт все еще был бы действителен, поскольку это было нечто неподвластное моему контролю.
— Тогда решено, — говорит она. — Данте остается.
Я подхожу к ней и смотрю на нее сверху вниз. Она такая миниатюрная, особенно сейчас без каблуков. В церкви она была на несколько дюймов выше, но теперь я возвышаюсь над ее маленькой фигуркой.
— Он может остаться, пока не будет нанята надлежащая охрана, — соглашаюсь я сквозь стиснутые зубы.
Улыбка украшает ее пухлые губы, и мне неприятно признавать, что мне нравится видеть это на ее хорошеньком личике. Поворачиваюсь и ухожу от них, прежде чем успею сделать какую-нибудь глупость, например, улыбнуться в ответ или попытаться поцеловать эти обожженные пчелами губы, я бросаю через плечо: