Глава 4 Холодные будни
Шлёп-шлёп-шлёп. Кожаные подошвы шлёпают по обледенелым валунам — я ловко перелетаю с камня на камень. Подумать только, полтора-два месяц назад, еще до снега я тут передвигался кое-как, используя копье как посох, чтоб не свалиться с тогда еще совершенно сухих камней. А теперь я даже копье с собой не беру — перескакиваю полутораметровые расстояния как горный козел.
Дольше всего привыкали стопы — на ногах кожаные «тапочки», что носят здесь все: и орки, и люди, и гоблины: два куска кожи — подошва и верх. Кажется, на Руси это когда-то называлось «поршнями»? Не знаю точно, никогда не был реконструктором, слово недавно всплыло в памяти, может читал когда, может в видео попадалось...
Вообще-то в походе мы носим высокие сапоги, прозываемые «морскими» — какая-никакая защита от морской воды. Но их жалко, а поршни что? Взял с туши козла кусок шкуры — Бьярни наловчился их дубить корой местных деревьев — и присобачил дратвой на подошву. Протираются конечно, от такого использования — я за три месяца наверно четвертые подошвы перешиваю. Но физуха в местных реалиях — ресурс бесценный. Ты можешь быть хоть златоустом, хоть мега-прошаренным продума́ном, вот только до применения мозгов еще дожить надо. Если ты выглядишь как хлюпик — даже рот открыть не дадут. Поэтому несмотря ни на что я занимался каждый день.
Изначально-то, буквально первый месяц нашей вынужденной зимовки занимались почти все: бегали, забавлялись строй на строй, кидали сулицы и топоры. Но потом, то один, то другой завязывал с бегом, объясняя всё как раз повышенным расходом обуви на камнях, да в сугробах.
А сейчас только я, зарабатывая то косые взгляды, то снисходительные усмешки, продолжал бегать. Конечно, мне б еще массы поднабрать, чтоб наконец сравняться с остальными орками, но на таких харчах о маснаборе думать бестолку: мы не голодали конечно, но и избытком белковой пищи похвастаться не могли.
Вот и бегал, по пересеченке. А тут весь остров — одна пересеченная местность, поэтому мои занятия скорее можно назвать «скоростным перемещением»: скачки с камня на камень, спринтерское лазанье на небольшие склоны, прыжки в длину через трещины и расселины. Раньше, пока снега в низинах не навалило, бегал и там, но когда толщина сугробов поднялась выше колена... а потом и по пояс... решил, что продуваемые бесснежные склоны более подходящая трасса.
А еще я наконец-то плавал! Правда приходилось для этого отбегать, чуть ли не на дальний конец острова, наверно не меньше часа в одну сторону. Лезть в ледяную морскую воду, пробираясь сквозь прибойную зону, заваленную крупными булыжниками. Но, Господи! Как же мне этого не хватало! Когда толща воды отсекает те шумы, что царствуют над поверхностью, и добавляет свои, присущие только морю. Когда тело скользит сквозь обтекающие его струи. Когда фактически добавляется еще одно измерение, для перемещения!
Ныряя, я замечал, как по границе видимости ходит какая-то крупная рыба, правда достать ее было нечем. Моллюски попадались. Впрочем, я их не брал — что бы я с ними делал? Готовить самостоятельно — затея глупая, нет у меня ни котелка, да и с дровами на острове туго. А кидать в общий котел? Как бы я объяснил их происхождение? Ну хоть легкие развиваются, да впервые в жизни удалось нырнуть глубже двух-трех моих ростов. Раньше, в моем «тёплом фьорде» таких глубин не было.
***
Навстречу, из-за небольшой скалы выскочила пара козлов — местная фауна. Увидели меня и шарахнулись в сторону. Сознание, впавшее в транс длительного бега, подметило этот факт, но оценить не успело...
— О! Глядите парни, наш ублюдок! — поперек моего пути стоял Болли со своей командой. Копье небрежно на плече, расслабленная поза, на губах издевательская ухмылка.
Я затормозил, только мелкая осыпь полетела по склону. Чёрт, удачно они меня подловили: склон, вверх никак — сплошная скала, вниз — костей не соберешь...
— Ага, все добрые орки работают, только этот ... А говорил: я вам рыбы! Я вам того, я вам сего! ... Я у людей вынюхаю, где их самые жирные поселения!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сука ты, Эйнар. Всегда был козлом, а сейчас, связавшись с волосатиком, стал еще говнянее. Стоит за плечом, глаза злые. Чё я тебе сделал-то? Не я твоего брата завалил, не повезло ему, любой мог быть на его месте...
— Тебе не достается рыбы, Эйнар? — переводя дух, изобразил я усмешку, — Не надо жалом за столом водить. Или у вас всё ваш вожак отбирает? — я кивнул на Болли. — А монахи меня только днем ждут, так что дайте пройти, я тороплюсь.
— Ха, торопиться он! — глумливо ощерился Рерик, — Скачет, значит по скалам, как козел. Так ведь и добегаться можно. Нога соскользнёт, и готов! ... Что скажешь, а Болли? — подмигнул он предводителю.
Я непроизвольно положил руку на топор, торчащий за поясом — ним я не расстаюсь. Оценил ситуацию — хреновый расклад: Болли, Эйнар, Рерик, за спинами маячили Бруни и Хальфдан. Эти хоть и не смотрят волками, но рожи хмурые, недовольные. Понятно — наслушались про меня всякого...
И у всех копья, хоть и без щитов. Шансов — никаких.
— Стоит о такого руки пачкать? — скривился Болли, — Тем более форинг ждет, что он что-то там у людей выведает, — потянул паузу, оглянулся по сторонам... — Ладно, пропустите его, парни.
И сам первый сделал шаг в сторону. Я непроизвольно сглотнул. Неужели так разойдемся? Чёт не верится...
— Жаль, — прищурившийся Рерик неохотно освободил дорогу. — А так бы сказали, что сам на копья выскочил... Как козел! — он ухмыльнулся. — Или уже нашли такого.
Шаг. Шаг. Шаг. Поравнялся со стоящим впереди Болли. Ни я не он головы не поворачивали, только скосили глаза, сопровождая друг друга взглядами.
— Чё ты мокрый такой? — не удержался Эйрик, когда я протискивался мимо.
— Мылся, — буркнул я, — не всё ж кой-кому переводить щёлок на свои патлы.
В спину прилетела усмешка Болли.
Не, я всё понимаю, орки офигеть какие чистоплотные, по возможности будут мыться по несколько раз в день, но у всего же есть разумный предел! Этот орочий метросексуал возился со своими волосами, как какая-нибудь Московская блонда!
Прошел хмурых Бруни и Хальфдана. Эти отводили взгляды. Шаг, другой... Неужто пронесло? Я приготовился выдохнуть, и вновь перейти на бег. Не успел...
— Эй, ублюдок, — донеслось мне вдогонку.
Чёрт! Неторопливо обернулся, мысленно готовясь ко всему. Для копья — самая дистанция, а мне и закрыться нечем.
Болли пристально смотрел вслед. Потом сделал несколько шагов в моем направлении, остановил жестом дернувшегося было за ним Рерика.
— Ты оскорбил меня, ублюдок, — сказал он, подойдя почти вплотную. Я даже запах пота его почуял. Сказал не громко, но так, что у меня внутри всё заныло. — Ты выставил меня дураком перед всем лидом, усомнившись в моих решениях... А я этого не люблю, — покачал он головой. Затем усмехнулся, окинул оценивающим взглядом. — Ты ответишь за это, ублюдок. Не сейчас, но ответишь. И мне плевать, чей ты родич ... Родной берег ты не увидишь. Обещаю!
***
— А вот и наш бегун! Чёт долго сегодня, мы уж тут замерзать начали!
На утоптанной снежной площадке чуть выше палатки подпрыгивал, размахивая руками Синдри. Разминался.
— Ну что, разогрелся? — подмигнул он мне, — Давай два на два, — кивнул на подходящих Фреира и Бьярни.
— Вчетвером?
— Ага! — жизнерадостно заулыбался шустрик, — Регин и Торстейн у полыньи остались, хотят еще по забросу сделать.
— Нормально хоть сегодня получилось?
Честно говоря, парни меня покрывали... Ну как покрывали? Секрет это был Полишинеля что, научив работать захапами и более-менее наладив процесс, я, по большей степени, на рыбалку забивал: бегал, ходил к монахам. Но рыбы хватало. Да и сомневаюсь я, что напрорубай мы в заливе еще хоть десяток полыней, рыбы будет больше.
— Нормально, — степенно кивнул Бьярни, — даже на засолку оставили.
Значит действительно — нормально. Обычно не шедшую на стол рыбу морозили, благо весь остров был один большой морозильник. Если на засолку, это значит будет запас на будущее. На первое время. Пока первую деревню ... не ограбим.