в Корроско, к сожалению, до сих пор слишком много, получат долгожданную и такую необходимую помощь. Не сразу, не в один миг, но обеспечение новоприбывших новым жильём в один момент начнёт опережать поток беженцев, а это значит, что рано или поздно у каждого будет своя крыша над головой.
— Ну, Дэмиен, — мягко сказал Гимлав, — что ты выберешь?
— А зачем мне что-то выбирать? — вопросом на вопрос ответил я. И с удовлетворением отметил, что градоначальники впервые за всё время собрания оказались в полном замешательстве.
— Как зачем… Дэмиен, твои же способности не имеют себе равных, — растерянно сказал Фартхарос, тоже совершенно растерявшийся, — неужели ты… не помнишь наш уговор?
— Я помню, — кивнул я, — подчиняться вам. Но в том случае, если ваши приказы будут разумны и не будут носить унизительный характер.
— Ну так, в чём проблема-то?! — взорвался Фартхарос, — дать жителям воды для тебя такое унижение, что ли?!
— Нет, — я покачал головой, — но для меня теперь любые действия не являются разумными. Йегерос солгал мне, сказав, что для меня шансы вернуться домой существуют. Но этой ложью он поддерживал во мне желание жить и веру в свою цель. Сейчас я знаю, что у меня нет шансов вернуться домой. Я больше никогда не вернусь к своим родным и близким, никогда их не увижу, никогда не узнаю, что с ними стало. Я вечный пленник этого места, без надежды на будущее. Мне нет смысла что-либо делать. Вы можете убить меня хоть прямо сейчас. Смерть — это единственно возможный для меня выход из этого безнадёжного положения.
Фартхарос и правители растерянно переглядывались. Как они с упоением всего минуту назад спорили — так теперь вместе не знали, что с этим делать.
— Я не могу не признать его правоты, — медленно произнёс, наконец, Викай, — если у него не будет смысла жить — он просто не захочет жить. Силой колдовать тоже заставлять бессмысленно.
— Слушай, Дэмиен, ну так не бывает, — Гимлав чуть ли не взмолился, — мы были с тобой честны до самого конца. Ну неужели нет совсем ничего, что мы могли бы тебе предложить?
— Ох… дайте мне подумать.
Я опустил голову и взялся за виски. После этого я сотворил иллюзию того, что надо мной мерцают золотые и серебряные искры. Со стороны вполне могло показаться, что я впал в некий волшебный сон. Правители о чём-то перешёптывались, но я заставил себя не вслушиваться. Если я сейчас действительно делаю вид, что сплю — это надо делать максимально правдоподобно. Чтобы у них и мысли не возникло, что всё это — всего лишь спектакль.
Между тем, я прекрасно знал, что надо требовать. Кинжалы Жизни и Хаоса. Они были здесь, в пределах досягаемости — и вместе с тем далеки, как никогда. Но не стоило сразу перегружать умы правителей такими вещами. К ним следует подготовиться постепенно… и приготовить базу для просьбы, в которой нельзя будет отказать.
— Ну, хорошо, — я позволил искрам пропасть и поднял взгляд на правителей, — я обратился к своей… интуиции. Я буду помогать вам в ваших начинаниях. Но настанет день — и однажды я попрошу у вас за свою помощь две вещи. И вы не станете мне отказывать ни при каких обстоятельствах.
— Это слишком расплывчато, — резко сказал Лексаб, — что это за вещи, которые мы должны будем тебе отдать?
— Не знаю, — я пожал плечами, — но моё видение подсказало мне, что я сразу узнаю эти вещи, когда увижу их.
— Нет, — Гимлав бессознательно сжал лежавшие на столе руки в кулаки, — эти игры в загадки никогда ни к чему хорошему не приводят. А вдруг ты потребуешь наши жизни?
— Если бы это были ваши жизни — я бы их уже потребовал, — я покачал головой, — в моём же видении были вещи, которых я ещё не видел.
Наступило долгое молчание. Правители чувствовали явный подвох, но при этом они находились в состоянии выбора без выбора. Либо они соглашаются и получают долгожданную воду, либо не получают ничего.
— Ладно, — сказал, наконец, Викай, — но с того периода, когда ты озвучишь свою просьбу, у нас будет время на её исполнение. Трижды Шиндора и Шинморан коснутся горизонтов, прежде чем мы отдадим тебе то, что ты попросишь. Хорошо?
— Ладно, — кивнул я, — наверное, это честно. Учитывая, что я сам не знаю, что попрошу, справедливо, если у вас будет время с этим расстаться.
— Вот и отлично, — кивнул Гимлав, — а теперь, всё-таки, чем бы ты хотел заняться? Какой сферой?
— А свои идеи мне выдвигать можно? — поинтересовался я.
— Можно, — властно сказал Фартхарос, не давая никому вставить ни слова.
— Мне кажется, связь между городами нужно устанавливать регулярными поставками воды, — сказал я, — это будет эффективнее, чем пищевой паёк раз в несколько седмиц. И уж тем более намного эффективнее, чем каждые сутки присылать посланца на ферсте, который будет красиво рассказывать горожанам, как хорошо они на самом деле живут. Поэтому я предлагаю направить свои ресурсы в караваны, которые развозят воду по другим городам. Это значительно поднимет вашу репутацию. Вы же, используя свой источник полностью в своих нуждах, увеличите производство еды. Ситуация стабилизируется — и уже не нужно будет так много стражников, чтобы поддерживать порядок. И если в других городах станет доставать воды — то и поток беженцев сократится.
Все трое правителей смотрели на меня так, словно были готовы сожрать с потрохами здесь и сейчас, без перца и соли. Зато Фартхарос, не стесняясь, лыбился во все свои бесчисленные зубы.
— Я подтверждаю этот выбор. Уверен, он будет наиболее эффективен, — сквозь смех проговорил он.
— Значит, — Лексаб терял весь свой лоск и деловой стиль на глазах, — мы пообещали тебе отдать что-то, что пока и сами не знаем… и при этом полностью остаёмся без твоих услуг? Ну ты… ну ты… ну ты, конечно, и хитрожопая мразь, Дэмиен! В вашем мире все такие хитрожопые, признавайся?!
— Не стоит так сердиться, — поспешно сказал я, изо всех скрывая недостойную моего политического манёвра улыбку, —