Читать интересную книгу Тени в лабиринте - Владимир Безымянный

- Да, это действительно странно, - Григорьев, на глазах изменившись в лице, еще раз внимательно просмотрел паспорт. - Могу я взять его с собой? Это ускорит решение вопроса.

- Возьмите, но для порядка оформим передачу. Сейчас я еду к прокурору, как только что-нибудь узнаете, моментально звоните прямо туда, - ответил Голиков.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Возле входа в кафе на скамейке расположилась группа ребят. Знакомых среди них не было. Серов, стараясь сохранять спокойствие, вошел внутрь и осмотрелся. Посетителей в зале, несмотря на субботний день, было немного. На эстраде рослый длинноволосый парень деловито проверял аппаратуру. Состав ансамбля полностью сменился.

Дима смутно чувствовал, что теперь все изменилось и никого найти не удастся, но злость не давала ему остановиться и прекратить поиски. Кто-то ведь должен зайти сюда, хотя бы случайно, мимоходом. Связь с Тюкульминым после тюрьмы была потеряна автоматически, что касается Севы, то он сменил место работы.

Размышления были прерваны резким дружеским ударом по плечу, вслед за чем последовал громкий возглас:

- Привет, кореш! Не узнаешь?

Дмитрий обернулся и попал в объятия Жоры, веселого и одетого с иголочки. От радости перехватило дыхание.

- Вот так встреча! А ты, небось, думал я еще там торчу? Нет, брат, свое мы уже отсидели. Чего молчишь? Сторониться старых знакомых стал? Быстро ты сменил облицовку, быстро. - По тону Жоры нельзя было понять, всерьез он говорит или шутит.

- Да ты что, Жора, здравствуй! - смущенно произнес Дима, во все глаза глядя на приятеля. - Просто никак не ожидал тебя здесь увидеть.

- А почему такой озабоченный? Какие-нибудь неприятности?

- По мелочам, Жора, в основном по мелочам.

- Бери пример с меня, чудак, - сказал Жора, увлекая под локоть Диму к свободному столику в углу, - я сейчас на "химии", и то на седьмом небе от счастья, что так отделался. Свобода, брат, великая вещь, и особенно остро это начинаешь понимать там.

Серов чуть прикрыл глаза. Ему вдруг вспомнилось, как они отмечали в камере Новый год: тайком зажигали скрученную в фитиль паклю из обрывков полотенца, плавили сахар в алюминиевой кружке, заливали водой, размешивали и пили по очереди, по маленькому глотку, прямо-таки замирая от наслаждения. Потом наступало состояние легкой эйфории, сердце начинало учащенно биться, и, казалось, стены становятся шире, раздвигаются куда-то в стороны.

- Ты извини, - продолжал болтать без умолку Жора, усиленно жестикулируя, - но в карманах у меня сегодня как назло не густо и угостить тебя не смогу.

- О чем речь! Это я должен тебя угощать, - подхватился Серов.

Через несколько минут официантка принесла бутылку красного вина, салат и бутерброды.

- Конечно, это не черепаший суп с трюфелями и не жюльен под грибным соусом, но, с другой стороны, и не тюремный рассольник, - Жора лукаво подмигнул, ловко откупоривая бутылку.

"Рассольник, - подумал Серов, - в миску обязательно клали картошку, две-три крупные картофелины. Когда на обед был рассольник, наступал праздник. Одно время даже ходили непроверенные слухи, что в соседней камере дают по четыре картофелины на нос".

- Я все-таки не догоняю, - Жора чокнулся с Дмитрием, - что тебя мучает? Выкладывай, я ведь вижу, на душе у тебя неспокойно.

- Ох, как мне это все уже осточертело! - махнул рукой Серов. - Из-за того, что я оступился только один раз, понимаешь, мои мучения, кажется, никогда не закончатся.

Дима сделал паузу, сглотнул слюну и продолжил:

- За историю с пистолетами я расплатился сполна, то есть, я так сначала думал. СИЗО, эти невыносимые допросы, унижения, потом колония... На заводе смотрят на меня с недоверием, товарищам покойного отца стыдно на глаза попадаться, у матери со здоровьем плохо, совсем за последний год сдала. Но это, оказывается, не все, - Серов взъерсшил ладонью волосы. Один пистолет конфисковали, другой остался у Тюкулыина, помнишь, я рассказывал?

- Еще бы.

- Так вот, из этого пистолета, будь он неладен, убили человека.

Нахмурившись, Жора наклонился к Серову и тихо спросил:

- Таксиста?

- Ну, только бы мне добраться до Тюкульмина!

- А почему ты так уверен, что стреляли именно из твоего пистолета?

- Все очень здорово сходится. Когда я был в милиции, мне сказали, что выстрел произведен из самопала, идентичного конфискованному у Тюкульмина. Естественно, я им там не сказал ни слова, а сам решил докопаться до истины. Я пошел домой к Толику, но его мать заявила, что он куда-то уехал. На дальнейшие мои расспросы она не стала отвечать. Понимаю, со стороны это, наверное, выглядит глупо, наивно, безнадежно, но мне-то от этого не легче!

Жора продолжал хмуриться, хотя по его лицу трудно было определить, о чем именно он думает в данную минуту.

- Что тебе можно посоветовать, - задумчиво сказал он, - если собрался разыскивать виновных, лучше сразу брось это дело. Ты никому ничего не должен, а попусту тратить время и нервы - неблагодарная задача. Пойми, наконец, устраивать надо свою жизнь - она одна, другой не отломится. Хочешь, я после "химии" возьму тебя к себе на работу? Интересная работа, как раз для тебя - частые разъезды, с монетой неплохо и свободного времени вволю.

- Единственное "но", - сказал Серов, отрешенно глядя куда-то поверх головы Жоры, - у меня остался долг. Когда расплачусь, может, вздохну спокойно и смогу взвесить, что и как.

- Хорошо, - Жора накрыл своей широкой ладонью руку Дмитрия, разберись сначала в себе сам, раз это тебе так необходимо. За угощение спасибо. В следующий раз - стол с меня, а долги, ты знаешь, я всегда плачу сполна. Насчет моего предложения - подумай, дело стоящее. Чтобы можно было связаться, возьми координаты. - Жора достал из бокового кармана ручку и размашистым почерком написал на салфетке адрес. - Как надумаешь, приходи. И выше голову, парень! Лады?

- Лады, - грустно улыбнулся Серов.

Жора встал, застегнул молнию на импортной куртке и уверенной походкой знающего себе цену человека направился к выходу, а Дмитрий остался сидеть за опустевшим столиком.

В кабинете у прокурора внимание собравшихся было приковано к докладу Голикова...

- К сожалению, возник еще один неприятный момент, - Голиков немного замялся, но затем твердо продолжил: - В паспорте Моисеева, полученном в 1968 году в нашем городе, отсутствует отметка о судимости.

- Да, но каким образом? - удивленно спросил Воронов.

- Начальник паспортного стола майор Григорьев сейчас занимается выяснением этого вопроса и, как только что-либо установит, сразу же вам позвонит.

На какое-то время возникла неловкая пауза. Прокурор укоризненно поглядывал то на раздраженного последним сообщением Коваленко, то на упорно не подающий признаков жизни телефонный аппарат?

Первым нарушил молчание подполковник Струков:

- Мне кажется, имеет смысл задержать владельца машины и хорошенько его допросить. Ведь у нас неопровержимые доказательства его причастности к преступлению. Вы не думаете, Александр Яковлевич, что Баринов может каким-то образом почувствовать за собой слежку и предупредить сообщника?

- Судя по поведению Баринова, полагаю, что он не заметил нашего наблюдения. Баринов уверен в себе, а задержав его, мы действительно вспугнем сообщника, если таковой имеется, - сдержанно ответил майор и, заметив скептическую улыбку на губах Струкова, добавил: - Мы и так столько времени тыкались во все стороны, как слепые котята, что сейчас было бы непростительно принять опрометчивое решение. Поэтому лично я против преждевременных мер. Нужно дождаться возвращения из командировок Волошина и Громова, тогда мы будем иметь дополнительные данные о прошлом Моисеева. Возможно, это преступление имеет глубокие корни. А рассчитывать на добровольное признание Баринова по меньшей мере наивно.

- А машина? - пытался настаивать на своем Струков.

- А что машина? Баринов скажет нам с улыбочкой, что в интересующий нас промежуток времени его драгоценные "Жигули" были угнаны, так как милиция неизвестно куда смотрит, а потом поставлены на место. И нам останется только глубоко извиниться, - начиная закипать, произнес Голиков. - Я, кстати, не исключаю, что Баринов может вообще оказаться непричастным к преступлению.

- Каково ваше мнение, Николай Дмитриевич? - обратился Воронов к молчавшему Коваленко.

Полковник, у которого еще не прошла злость на оказавшихся в щекотливом положении работников паспортного стола, сосредоточенно нахмурил кустистые брови.

- В принципе я разделяю мнение Владимира Петровича. Улики против владельца машины имеются, поэтому сейчас, мне кажется, нужно разработать план мероприятия по его задержанию. С другой стороны, с точкой зрения майора Голикова, который непосредственно руководит расследованием, тоже нельзя не считаться.

- Ну что ж, - после некоторых колебаний сказал Воронов, - я вижу, у вас нет единого мнения по данному вопросу. Аргументы, выдвинутые майором Голиковым, на мой взгляд, довольно убедительны. К тому же, мы не имеем права допустить нарушения социалистической законности, а я считаю, что для выдачи санкции на арест Баринова пока нет достаточных оснований. Поэтому я поддерживаю решение Александра Яковлевича о нецелесообразности...