Читать интересную книгу Больше, чем поцелуй - Лэйс Гарднер

- Ты в порядке? - спросил он. Чед беспардонно вошел в кабинет, плюхнулся на стул и вытянул свои длинные ноги. Он походил на кота, забавляющегося с мышкой - как будто он часами сидел перед чуланом в ожидании мыши, которая простодушно высунет голову, а он ее оттяпает.

- Ты выглядишь немного больной.

- Привет, Чед, ты не хочешь зайти? Присаживайся, чувствуй себя как дома, - сказала она чересчур саркастически. - И, нет, я не больна. Ты просто меня удивил, вот и все.

Она забарабанила пальцами по столу, надеясь, что этот жест передает ее нетерпение, и что он извиниться и уйдет, и больше никогда и нигде не окажется поблизости рядом с ней снова. Ну, что касается «никогда снова», тут может потребовать что-то более экстремальное, чем постукивание пальцами. Надежды Эми оказались тщетными.

Чед не ушел. Вместо этого он улыбнулся и удостоверился, чтобы его улыбка сверкнула во все 32 зуба - та самая улыбка, чей блеск затмил бы собой самую мощную вспышку фотоаппарата. Когда он так улыбался медсестрам, Эми готова была поклясться, что чуяла запах половых феромонов, исходящих из каждой пары трусиков в радиусе двух кварталов.

И потом ко всему прочему, была еще эта ямочка на подбородке. Эми испытывала отвращение к ямочке на подбородке Чеда. Все медсестры пускали слюни по этой ямочке, но Эми считала, что из-за нее его подбородок выглядел крошечной небольшой задницей внизу лица. Она, должно быть, единственная женщина в мире, невосприимчивая к его ямочке на подбородке и симпатичной внешности. Она видела, как все медсестры обмахивали лица и хватались за сердце, когда он проходил мимо. Эми морщила нос, словно каждый раз чуяла что-то вонючее, когда тот был рядом. Честно говоря, ее тошнило от Чеда, и она устала от всех симпатичных врачей-мужчин. Чего бы она ни отдала за возможность работать с жалким, уродливым доктором-коротышкой с бородавкой, а не с ямочкой на подбородке.

Чед указал на ее закрытый ноутбук.

- Я поймал тебя за рысканием в поисках порно?

- Что? Нет, - поспешно ответила она. Даже, наверное, слишком поспешно. Произнесенные вот так быстро слова бросали на нее тень вины.

Чед рассмеялся. Она ненавидела его смех, который звучал так неискренне. Его смех походил на законсервированный смех в ситкоме. Она знала, что Чед, вероятно, тщательно выпестовал его звучание и ритм. Этот смех был призван очаровать женщину, чтобы она выпрыгнула из своих трусиков. Что ж, с ней такое не сработает. Больше никогда.

Эми была с Чедом только раз. Один раз. Это случилось, когда она только начала работать в этой больнице, и ничего еще не знала. В те первые две недели Чед уделил ей столько внимания. Он осыпал ее своей ямочкой, смехом, сексуально широкой, показной улыбкой. Он пригласил ее пойти выпить, а она попыталась сказать «нет», но он сделал это невозможным. И, может быть, правда была в том, что ей было немного одиноко. Ладно, очень одиноко. Она встретилась с ним, чтобы выпить один напиток, который превратился в четыре или пять, кто, черт возьми, считает. И следующее, что она поняла, что была слишком пьяна, чтобы двигаться, и они очутились в одном такси, а потом  в его кровати.

Секс был ничем не примечателен - по крайней мере, та часть, что она помнила. Не то, чтобы она хорошо разбиралась в данном конкретном человеческом развлечении, но она не испытала оргазм, в этом она была уверена наверняка. Почему она продолжала гоняться за этим неуловимым оргазмом? Она знала, что дело было не в том, что с ней что-то было не так физически - она ​​могла довести себя до оргазма сама. Был ли это недостаток ментальной вовлеченности в процесс с ее стороны? Или, возможно, эмоциональной? Может, дело было в бедственных умениях мужчины.

Когда Чед в изнеможении капитулировал, он с нее скатился. Эми вскочила и схватила одежду с пола и бросилась в ванную, но было темно, а она была еще наполовину пьяна и не заметила использованный и брошенный им на пол презерватив, пока не стало слишком поздно. Наступив на него, она поскользнулась, упала и ударилась головой о жесткое деревянное покрытие.

Пока она была без сознания, Чед примчался с ней в отделение неотложной помощи. А когда она пришла в себя, на ней была только футболка и нижнее белье. Какого черта в первую очередь он не одел ее как надо? Врач, которого она, слава Богу, не знала, спросил, что случилось, и она сказала ему первое, что пришло на ум: Она поскользнулась на банановой кожуре.

О, она готова была прикончить себя за эти слова. Кто мог поскользнуться на банановой кожуре, кроме как эти идиота из фильма «Три балбеса»? В мгновение ока по больнице поползли слухи, что у нее интрижка с Чедом, и что она поскользнулась на «банановой кожуре».

Уже прошло несколько месяцев, но слухи так и не умерли полностью. Слух все еще называется слухом, если по большому счету он был правдой? В больнице над ней потешались, как могли. Она находила банановую кожуру в мусорной корзине в своем кабинете, и медсестры хихикали над ней, сидя за столами в столовой, подчеркнуто снимая с банана кожуру. Однажды в кафетерии она отошел от стола, чтобы взять заменитель сахара, и когда вернулась, на ее подносе лежала банановая кожура.

Тогда внезапно рядом с ней появился Чед. Он зажал кожуру между большим и указательным пальцами, поднял ее, словно она была заразной и громко произнес: «Будьте осторожны, доктор. Я слышал, это может быть очень опасно». Весь кафетерий валялся на полу от гогота.

И что было самым худшим во всем этом банановом фиаско? Чед теперь думал, что это означало, что они встречаются. Он вел себя так, как будто он ею владел или типа того. Как будто они были парой. Она даже слышала, как он говорил о них как «Чеми», как если бы они были известной парой, как «Бранджелина».

Вот почему она ненавидела доктора Мужчину-с-бананом и с Подбородком-на-заднице Чеда Дорринга.

- Я ищу подарок на день рождения для моего племянника, - солгала она.

- А я вот думал, что тебе чужды материнские проявления, - сказал он.

- Что говорит о том, насколько ты меня знаешь, - возразила она. Она не знала, почему так сказала. И на самом деле, она далеко не обладала материнским инстинктом, и у нее не было племянника. Но она не хотела, чтобы Чед об этом знал.

Чед пожал плечами, как если бы это все равно не имело значения.

- Я зашел, чтобы предупредить. Я обедаю с тобой сегодня вечером.

- Нет, - сказала Эми. - Сегодня я ужинаю с моими соседями по дому.

Чего Эми не могла понять в Чеде, так это, почему чем злее она с ним была, тем больше это ему нравилось. Он что, мазохист? Делало ли это ее садисткой?

- Как и я, - сказал он. - Меня пригласил Джереми.

Он встал и вытянул руки над головой в рассчитанном движении, чтобы она могла полюбоваться его скульптурным прессом, когда его хирургическая рубашка задралась вверх. Отвратительно. Последнее, что она хотела видеть, был его волосатый живот.

Она открыла ноутбук и вместо этого глянула в него. Чед положил обе руки на край ее стола и близко придвинулся к ее лицу.

- Я лишь подумал предупредить тебя заранее, чтобы у тебя было достаточно времени расфуфыриться для меня, - он подмигнул и вышел за дверь.

Расфуфыриться? Что, к черту, это было за слово? Женщины не расфуфыривались с начала этого века.

Эми снова уставилась в компьютер. С экрана на нее глядела фотография улыбающейся Джордан Марч. Это была ее авторская страница на Амазоне. Джордан написала три книги для детей, у которых были отличные отзывы. Она не только пишет книги, она еще их и иллюстрирует. Джордан была красивой, умной, талантливой, и на ее животе не было волос. Лучше и быть не могло. Может быть, эти пьяные поцелуи с ее соседкой по общежитию в колледже были прелюдией ... подобной незначительным сейсмическим потряхиваниям, которые случаются прямо перед большим землетрясением.

Эми выбрала коробку с набором книг Джордан, щелкнула на кнопку «Добавить в корзину», а потом  «Купить в один клик». Может быть, ей удастся заполучить для себя автограф Джордан на этих книгах.

10. П...П...П...ПЕРЕМЕНЫ.

Эми вкатилась на своем сером Ниссане Сентра на подъездную дорожку и припарковалась позади огромного неэкономичного Бьюика Джереми. Она выключила зажигание, но не выключила радио. Какое-то мгновение она сидела, прислушиваясь к Национальному Общественному Радио. Она посмотрела на дом. Она посмотрела на свою машину. Она осмотрела одежду. Она взглянула на свои ногти с прозрачным лаком. Она посмотрела в зеркало заднего вида, обозревая слегка нанесенный макияж.

Она не узнала эту женщину, ту, какой она стала. Когда она превратилась в этого человека? Прежняя Эми раньше была дерзкой - в конце концов, она ​​сделала себе татуировку. Правда, она отрывалась по выходным - никто не заканчивал медицинскую школу, балбесничая, но она ходила на концерты Нирваны, носила высокие каблуки, кожаную куртку и обалденные солнцезащитные очки. Когда это она успела превратиться в человека, который жил в пригороде, водил практичный автомобиль, имел приличную работу, носил скромную одежду и незаметный макияж? Она даже слушает Общественное Радио! И вот теперь ее захватывающий вечер пятницы состоял из возвращения домой на ужин, приготовленный ее лучшей подругой. А после ужина она свернет в бараний рог свое тело под видео с йогой, а затем поудобнее устроиться в постели с книгой в руках.