Узнав, что она тоже занималась месмеризмом, он поначалу иронически отнесся к ее искусству. Правда, позже она почувствовала, что он, хоть и неохотно, все же оценил ее способности, но предпочитает по возможности их игнорировать.
Они вошли в замок и поднялись по главной лестнице. К тому времени как они добрались до верхней площадки, задыхавшийся Бомон остановился и привалился к перилам.
На этом этаже было многолюдно. Одной из любопытных оказалась женщина с блестящими каштановыми волосами, собранными в свободный узел.
Лавиния не узнала ее, пока та не повернулась. Аспазия сняла парик и диадему в виде кобры и переоделась в зеленый шелковый халат, расшитый золотом.
Заметив Тобиаса, она тут же подошла к нему:
— Что происходит? Все твердят, будто Фуллертон упал с крыши и разбился!
— Так оно и есть, — кивнул Тобиас.
Бомон поспешно выхватил платок и, вытирая лоб, разглядывал толпу гостей.
— Несчастный случай. Совершенно ужасный, доложу я вам. Но уверяю вас, все под контролем. Сейчас приедет доктор. Вы все можете вернуться в свои комнаты.
Тонкие брови Аспазии сошлись на переносице. Губы вопросительно приоткрылись. Лавиния заметила, как Тобиас мотнул головой, приказывая ей молчать. Аспазия послушно закрыла рот.
— Прошу извинить нас, — сказал он — но мы спешим. Лорд Бомон ведет нас в спальню Фуллертона.
Аспазия на миг растерялась, но в ее глазах тут же мелькнула искорка понимания.
— Тобиас, — хрипло прошептала она, — ты думаешь…
— Поговорим позже, — мягко перебил он.
— Да, конечно.
Аспазия грациозно отступила, устремив задумчивый взгляд на Лавинию.
Момент безмолвного общения между ним и Аспазией был совсем коротким, размышляла та, но близость этих двоих очевидна. Аспазия явно считает, будто имеет какие-то права на Тобиаса. А тот, в свою очередь, принимает на себя обязанности по отношению к ней.
За последние несколько месяцев Лавиния уже успела убедиться, что он весьма серьезно относится к своему долгу. Это то малое, что она знала твердо.
Она оглянулась, как раз вовремя, чтобы увидеть Аспазию, исчезающую за дверью спальни. Очень знакомой спальни.
Что ж, по крайней мере одна тайна сегодня открыта. Теперь Лавиния знает, почему ее так поспешно переместили наверх, в эту жалкую каморку в конце коридора. Дворецкий и экономка сговорились отдать ее уютную спальню Аспазии Грей.
— Вот здесь поселился Фуллертон, — объявил Бомон, остановившись у одной из спален.
Тобиас, вошедший первым, высоко поднял свечу, осмотрелся и, шагнув к окну, раздвинул занавеси. Лунный свет, струившийся сквозь окно, добавлял немного яркости слабому освещению.
Лавиния осторожно ступила через порог и огляделась. Спальня была так же велика, как та, что отвели Тобиасу. Широкая кровать под балдахином была приготовлена ко сну. Но подушки и простыни были не смяты: очевидно, никто на ней не лежал. Из-под одеяла высовывалась ручка грелки.
— Он спросил, почему они не могут остаться в постели, — прошептала она Тобиасу. — Все твердил, что она уже согрета.
Тобиас, методично открывавший и закрывавший ящики туалетного столика, даже не поднял головы.
— Что он еще сказал?
— Спрашивал горничную, зачем так уж необходимо подниматься на крышу.
Бомон, оставшийся у двери, недовольно поморщился:
— Что там насчет горничной?
— Я видела лорда Фуллертона незадолго до падения, — пояснила Лавиния. — Он был в обществе высокой блондинки в платье и чепце горничной. У меня сложилось отчетливое впечатление, что они собираются неплохо провести время на крыше.
— Вздор! — с искренним негодованием воскликнул Бомон, топорща усы. — Всем в этом доме хорошо известно, что всякие непристойные интимности между челядью и гостями строго запрещены. Леди Бомон не потерпит подобных вещей.
Лавиния остановилась перед тумбочкой, рассматривая россыпь безделушек на полированной деревянной поверхности.
— Но эта горничная, похоже, очень стремилась ублажить Фуллертона. Именно она предложила подняться на крышу, вместо того чтобы остаться в спальне.
— Будьте уверены, я прикажу дворецкому разобраться в этой истории, — недоверчиво перебил Бомон. — Высокая блондинка, говорите? Не припомню, чтобы кто-то из горничных подходил к этому описанию. Возможно, это одна из деревенских девушек, нанятых на эту неделю. Когда в доме так много гостей, горничных не хватает.
— Понятно.
Лавиния решила, что в предметах, разбросанных на тумбочке, нет ничего необычного: подсвечник, очки, кольцо…
Она открыла гардероб. Тобиас встал у нее за спиной и поднес поближе свечу. Тут, как и ожидалось, висели дорогие костюмы, — Я хочу потолковать с блондинкой, — объявил Тобиас, открывая ящики гардероба и небрежно осматривая сложенные белье и носовые платки. — Вы попросите дворецкого найти ее, сэр?
— Если вы считаете это необходимым. — Бомон отступил и нерешительно помялся. — Что беспокоит вас в этой ситуации, Марч?
— Я хотел бы знать, присутствовала ли горничная при падении, — пояснил Тобиас, отворачиваясь от гардероба и подступая к тумбочке. — Может, она сумеет точнее описать, что произошло.
— Хорошо, я немедленно переговорю с Драмом, — кивнул Бомон, исчезая за дверью, явно счастливый тем, что перед ним снова стоит определенная цель и не нужно принимать решения самому.
Лавиния заглянула в сундук. Пусто. Все его содержимое, вероятно, перекочевало в гардероб. Она опустила крышку, взглянула на Тобиаса, который встал на одно колено, чтобы заглянуть под кровать, и заметила, что он сжал зубы, когда переместил вес на левую ногу, но твердо подавила порыв узнать у него, не больно ли ему. Он терпеть не мог постоянные расспросы о ране, которую получил в Италии несколько месяцев назад. Правда, все давно уже зажило, но Лавиния знала, что рана порой продолжает беспокоить его.
— Что, спрашивается, ты рассчитываешь там отыскать? — осведомилась она.
— Откуда мне знать?
Тобиас закончил осмотр пола, схватился за кроватный столбик и осторожно поднялся на ноги.
— Похоже, здесь все, — буркнул он, нетерпеливо растирая левое бедро. — Теперь на крышу.
— Тобиас, в чем дело? Ты не уверен, что смерть Фуллертона была несчастным случаем?
Сначала ей показалось, что он уклонится от ответа. Но Тобиас пожал плечами:
— Я думаю, что его убили.
— Знаешь, я боялась, что ты придешь именно к такому заключению. Но почему ты так посчитал?
— Это длинная история. — Он направился к двери, захватив с собой свечу. — Такая длинная, что у меня нет сейчас времени ее излагать.
Значит, он снова пытается от нее отделаться. Но спорить сейчас нет смысла.