районе шести часов вечера у берегов Ла-Манша разбился легкомоторный самолёт. По предварительным данным, за штурвалом, кроме пилота, никого не было. Погибшим оказался известный профессор медицинского факультета Питер Кларк. Мы приносим свои соболезнования родным и близким погибшего».
Экран погас.
– Я помню этот выпуск, – Мэтт посмотрел на подготовленную аудиторию, – а вы?
Зрители одобрительно зашумели.
– Так что же вас смутило в этой трагедии? Что в ней не так?
– Дело в том…
– Пожалуйста, говорите громче, Керри.
– Дело в том, что я уже писал о смерти Питера Кларка двадцать лет назад, – сказал я.
Публика зашумела.
– Подождите-подождите, вы хотите сказать, что уже писали о смерти Питера Кларка?
– Да.
– Того самого, профессора университета?
– Именно.
– И тогда он тоже разбился на самолёте?
– Нет, его сбила машина на территории кампуса.
– То есть ничего необычного?
– В том, что человек умер дважды? Нет ничего…
– В происшествии, – скривил лицо ведущий.
– Нет, в происшествии ничего необычного, таких аварий миллион.
– И вы об этом писали?
– Да. Я писал некролог.
– Но газет или каких-нибудь других доказательств, наверное, не осталось?
– Осталась…
Публика загудела.
– Я нашёл одну, – достал я газету из пиджака.
– Можно? – потянулся ведущий.
– Конечно.
Я передал ему газету. Он развернул её, прошёлся глазами, удивлённо приподнял брови и показал разворот на камеру.
Публика ахнула.
– «5 ноября 2018 года погиб известный учёный, Питер Кларк, – читал он. – Профессор был сбит на территории кампуса. За рулём спортивного автомобиля находился пьяный студент».
– Да…
– Я так понимаю, это портрет мистера Кларка, он здесь значительно моложе, чем в новостях, Керри.
– Да, ему здесь пятьдесят шесть.
– А это что? Фото надгробия, это его могила?
Публика зашумела.
– Пожалуйста, тихо!
– Да это его могила, я сфотографировал это надгробие в день похорон.
– Невероятно, – ведущий нахмурился и почесал подбородок, – просто немыслимо! Посмотрите на дату смерти – 2018 год! То есть Питер Кларк, тот самый профессор, который на днях разбился над Ла-Маншем, на самом деле погиб двадцать лет назад? Кто же разбился сейчас?
– Я не знаю. Похоже, это также был он.
– Да чтобы каждый из нас имел шанс воскреснуть!
Публика засмеялась.
– Эй, там, в небесной канцелярии, если я завтра умру от инфаркта, я требую добавочных двадцати лет.
Гул не утихал.
– А вы не были сейчас на этом кладбище? – обратился он снова ко мне. – Знаете, если бы такое случилось со мной, я бы тут же побежал искать его могилу.
– Я побежал…
– И?
– И на месте старой могилы обнаружил его же, только новую.
– С новой датой смерти?
– Да, с новой датой смерти.
– И как вы это… Господи, я даже не знаю, как вы это попытались объяснить?
– Я думаю, это похоже на что-то паранормальное.
– Да-а… – загудели зрители в студии.
– Да, – закивал ведущий.
– Я думаю, это похоже на, вы знаете, на эффект Манделы.
– Невероятно! Вот что я скажу вам, Керри, мы подготовились к этому эфиру и пригласили специалистов, изучающих подобные явления.
Свет загорелся по обеим сторонам от сцены. Справа, ближе к зрителям, сидел седовласый мужчина лет шестидесяти, с микрофоном в руках, одна женщина средних лет и молодой человек лет тридцати.
– Итак, в нашей студии профессор медицинского института по изучению явлений ложной памяти мистер Амар Шетти.
– Да, здравствуйте.
– Добрый день, мистер Шетти, скажите, что науке известно об эффекте Манделы или так называемом феномене ложной памяти?
– Хороший вопрос, Мэтт. Современная наука и правда уже несколько десятилетий занимается этим вопросом.
– Несколько десятилетий? Не так давно, не правда ли?
– Нет, можно сказать, недавно. Всё началось со смерти Нельсона Манделы в 2013 году. Когда о смерти известного политического деятеля узнали люди, они были шокированы.
– Так-так…
– Оказалось, все они были убеждены, что Нельсон Мандела скончался в тюрьме в 1980-х, и кто-то из них даже припоминал выпуски новостей и статьи в газетах по данному поводу. В реальности же политик вышел из тюрьмы в 90-м году, а умер в 2013-м и ни годом раньше.
– Так, я не понял, он умер дважды, этот Мандела?
– Конечно же, нет. Он умер в 2013-м, это всё эффект ложной коллективной памяти.
– Но у нас есть газета, – показал ведущий эксперту мой некролог. Но тот даже не взглянул на него.
– Никого не хочу обидеть, – посмотрел на меня седовласый профессор, – но в наше время нетрудно сделать такую вот газету.
– Она похожа на настоящую, – посмотрел на неё ведущий.
– Сейчас многое похоже на настоящее.
– Так, значит, мы можем предполагать, что это просто обман памяти?
– Можно сказать и так.
– Всё же у нас есть доказательство, и я склоняюсь к тому, что оно не поддельно, – кивнул мне Мэтт.
– Я думаю, произошло какое-то недоразумение, – сказал седовласый мужчина, и двое в креслах в унисон закивали.
Недоразумением было пойти на это телешоу, думал я, выходя уже под вечер из дверей телестудии. Всё, что произошло за эти дни, не укладывалось у меня в голове. Единственное, чего мне хотелось, это чашки горячего кофе и пару черничных кексов. Газета всё так же шуршала во внутреннем кармане старого пиджака, он был такой же старый, как и она. Под ботинками ломались хрупкие листья, в воздухе стояла колючая морось, что пахла грозой и надвигающимся шквалом. Я завернул за соседний дом с ближайшей вывеской – «Кофейня». Стеклянная дверь брякнула и задрожала, бариста поднял глаза, а после снова занялся делом, вырисовывая узоры на пенистом капучино.
Не успел я подойти к одному из свободных столиков, как ко мне подоспела официантка с подносом и тряпкой в руках.
– Простите, сейчас я здесь протру, – прошлась она быстрым движением по столу.
Я сел.
– Пожалуйста, ваше меню, – положила она чёрную папку на край, – как решите сделать заказ, нажмите на кнопку.
– Хорошо.
Она развернулась. Я уронил меню, наклонился, чтобы поднять. Звук треснутого стекла. Окно за моей спиной покрылось разрастающейся паутиной и рассыпалось вдребезги. Официантка вскрикнула и упала на пол. Под её дрожащим в судорогах телом разрасталось кровавое пятно.
7 глава
Отец лежал в гробу, как и тогда, в 2018-м, только сочувствующих было в два раза больше. Была ещё пресса и всевозможные речи всевозможных людей, которых Анна даже не знала. К ней, как и двадцать лет назад, подходили, выражали сочувствие, говорили, каким выдающимся человеком был отец и как много он бы ещё успел, предлагали помощь, не уточняя какую, но если что нужно, так они сразу…
Анне ничего не было нужно, она не чувствовала горечи потери, одиночества и чувства несправедливости, всё это она уже пережила, и на ещё один дубль её психика