Читать интересную книгу Пепел революции - Виктор Громов

Луна на небе постепенно закрывалась от земных взглядов за плотными облаками и не должно пройти много времени, когда на улице будет так же, как и в подъезде. Его похождения по ночному городу длились уже, казалось, много часов, но Кильчевский знал, что здесь ему не стоит ждать рассвета. Однажды, рассвет не наступал много веков, пока искали подобного ему беглеца. Что делать ему сейчас Кильчевский абсолютно не представлял, но намеревался до конца выигрывать время. Сейчас его расчет был на то, что псы-люди не смогут его учуять внутри здания, они немного разойдутся, и он сможет выскользнуть из их кольца. Прислонившись к стене возле окна, он стал ждать.

Псы-люди, однако, и не думали уходить. Вероятно, они как-то поняли, что он прячется от них внутри одного из домов. Он видел только смутный омерзительный силуэт одного, но остальные, без сомнения, были где-то рядом. Чудовище прошлось по улице перед его домом, потом вернулось и село прямо на дороге. Через некоторое время к нему присоединилось еще одно, потом еще, еще двое.

Кильчевский тяжело дышал и лихорадочно перебирал варианты спасения. Он уже понял, что ему не выйти из этого подъезда путем, каким он сюда зашел. Чудовища караулили. Он пытался вспомнить, есть ли в этом здании балконы. Если ему повезет, то сможет с балкона противоположной стороны спуститься, и немного отсрочить свое поражение. Кильчевский вошел из подъезда в одну из квартир, прошел несколько комнат и осмотрелся в почти непролазной темноте.

Балкона не было.

Разбивать окно, когда его караулят и ловят каждый звук не было никакого смысла. Итак, он в ловушке. Он может продержаться час, день или неделю, но эти стражи не спят и не требуют еды.

Вот ты и проиграл, братец,-невесело, но как-то спокойно и буднично, подумал он про себя. Зря ты думал, что сможешь долго водить за нос их. Днем надо было соглашаться на предложение в ресторане. Да, скорее всего, его ждала бы страшная расплата за его преступление, но оставалась крошечная возможность, что его пощадят из уважения к его наглости и везучести. Сейчас же с этими чудовищами не было ни малейшего, ни даже теоритического шанса. Они могут ждать своего шанса целую бесконечность и еще столько же, но дождаться.

Вдруг, будто опровергая его пораженческие мысли, одно из чудовищ встало на ноги и заговорило низким и плотным голосом, который, казалось, сочился отовсюду.

– Тебе не скрыться. Выходи. Тебя ждут.

Не скрыться, твари, ага,-подумал Кильчевский. Вы не знаете, где я, хоть и чувствуете, что рядом.

–Да, мы рядом,-раздался снова голос чудовища. И чем больше ты думаешь, тем быстрее мы найдем, в каком доме ты прячешься.

Строго приказав себе очистить разум от мыслей, он продолжал стоять к окна.

–Ты не можешь думать, как и не можешь дышать. Еще немного и мы пойдем за тобой.

Кильчевский уже испытывал не панику, а какое-то безразличие. Он уже смирился со всем, что его ждет, и желал в тайне, чтобы это все закончилось быстрее.

–Ты должен сдаться. Это не больно, ты ничего не почувствуешь. Ты же знаешь. Почему ты отклонил сегодняшнее предложение. Оно до сих пор в силе.

Что?!-пронзила невольная мысль. Так предложение еще действует?! Меня все еще могут помиловать?!

–Конечно, могут. Выходи и быстрее закончим этот цирк.

Не думай,-приказал он себе и прокусил до крови щеку. И не слушай этот голос! Он тебя заставляет выйти!

–Можешь не думать, дело твое. Ну, выиграешь ты несколько минут. Это тебе сильно поможет? Но разозлит сам знаешь кого.

Разум его уже полностью сдался. Ноги сами начали движение, чтобы выйти из дома и отдать себя на милость этих тварей, как вдруг они взволнованно вскочили и засуетились на дороге. Они вставали то на ноги, то на все четыре лапы, оглядывались, подвывали и беспорядочно бегали, поглядывая в одну сторону. Кильчевскому не было видно, что там, когда же он, перебравшись на другую сторону от окна, бросил короткий взгляд наружу, то, кажется, ничего не изменилось. Все те же темные безлюдные дома, отсутствие малейшего источника света до самого горизонта, мертвый город и только луна, его единственный союзник, все пыталась прорваться через тяжелые облака.

Чудовища все больше волновались, и беглеца пронзила безумная надежда, что сейчас они забыли о нем и внимание сосредоточено на чем-то другом. Он медленно спустился на один этаж вниз, прислушался. Вроде, они до сих пор не поняли, где он скрывается, но вой существ, которых он не видел потому, что был в межэтажном пролете, свидетельствовал о чем-то страшном. Кильчевский спустился на нижний этаж и вжался всем телом в дальнюю от дверей стену, туда, где темнота была особо вязкая, для того, чтобы случайный луч лунного света не выдал его. Однако, надежды были пока преждевременны: пусть беспокойство чудовищ уже достигла уровня истерики, они и не думали покидать площадку перед домом. Значит, чтобы там ни происходило, они не забыли о своей загнанной жертве.

Стоять было здесь слишком опасно, и разочарованный беглец снова поднялся на этаж наверх. Ему показалось или стало чуточку светлее? Даже, не светлее, потому, что темнота сгустилась, однако все на улице стало видно отчетливее. Теперь чудовища были лучше различимы. Это не неясные тени, совсем нет. Это какие-то твари из преисподней, которые сейчас метались, словно в поисках выхода из клетки.

Вдруг одна из тварей жалобно заскулила и стала подниматься в воздух, будто какой-то невидимый великан поднял на уровень нескольких этажей. Оставшиеся на дороге были, насколько мог судить Кильчевский, полностью ошеломлены этим видом и от ужаса замерли, не сводя глаз с товарки. Тварь в воздухе прекратила подниматься, и, вдруг, с неимоверной силой ударилась в стену, да так, что угол дома осыпался. Это было невероятное зрелище. Останков твари, конечно, не осталось, только повсюду виднелись какие-то черные потеки. Оставшиеся внизу чудовища, вероятно, поняли с чем столкнулись, образовали какое-то подобие боевого строя и бросились вперед с немыслимой скоростью. Да, от таких, если заметят, нет никакой надежды спастись, подумал обреченно беглец. Однако, даже бросившись в драку с каким-то светлым объектом на дальнем конце улицы, твари все равно были в пределах видимости, и если Кильчевский выйдет, то через мгновенье будет замечен.

Глава 7.

Ночью длилась уже много лет. Или, это ему так казалось? Может, прошло всего пару часов, но события, которые выпали на его долю этой ночью, были по ощущениям равны десятилетиям. Он выглянул на долю мгновения, чтобы бросить взгляд на дальний конец улицы. Там, судя по звукам и вспышкам, сражение только разгоралось. Уже что-то странное происходило и с улицей. Она начала двигаться волнами во все стороны. Или это уже проблема с глазами? Кильческий потер лицо и снова бросил взгляд вниз. Нет, действительно, улица, теперь и с домами вместе, начинала подниматься и опускаться на волнах, будто стояла на океане, настолько сильном, чтобы качать весь город. Ясно было одно: оставаться внутри этого дома, как бы сильно этого не хотелось, больше нельзя. Неизвестно, устоят ли вообще здания, но проверять на себе совершенно не хотелось. Беглец осознал, что уже некоторое время с неба доносится какой-то необычный гул, все более усиливаясь. Еще несколько минут если будет так продолжаться, то он превратится в грохот, среди которого ничего уже не слышно.

Теперь, как назло, луна совершенно освободилась от облаков и залила своим светом город внизу. Еще недавно, он молился, чтобы если уж сгинуть, то хотя бы не в кромешной тьме, теперь же улица была прекрасно видна на всем протяжении, и любой его шаг из дома сразу будет заметен тварям. Он в бессилии опустился на пол. Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать… Он чувствовал, что время уходят, как и его шансы оторваться от тварей. Чтобы там не происходило, оно не могло продолжаться долго.

От злости он толкнул одну из дверей квартиры. Она неожиданно поддалась и громко ударилась о стену. Это показалось Кильчевскому довольно смешным. Некоторое время назад, скрываясь во тьме, он боялся выдать свое местоположение слишком громким дыханием или мыслями, а теперь громкий удар двери совсем его не волновал. Он прошел несколько комнат, и в душе у него забрезжила надежда. На одном из окон не было стекол, вернее, они были, но разбитые, и довольно давно. В окне так же была решетка, через которую не должен был пролезть воришка. Но после всего пройденного, это препятствие ни на йоту не смогло огорчить его. Смастерив из вещей в комнате крутильный рычаг, Кильчевский лихорадочно смог немного отогнуть соседние прутья. Получился зазор, куда по идее, мог пролезть взрослый мужчина. Он и протиснулся, содрав себе кожу на руках, щеке и потеряв все пуговицы.

Наконец, он был на свободе! Если он и погибнет, или что-то еще более страшное случится, то, по крайней мере, это случится не в тюрьме, в которую превратился этот случайный дом. У Кильчевского немного сочилась кровь с ладоней, но теперь он мог бежать, а верный маузер придавал какую-то уверенность в своих силах.