— Сядем у огня и устроим Совет, — негромко проговорила она и, подобрав подол замшевого платья, села напротив него.
Быстрым взглядом Солнечный Ястреб окинул ее жилище и с облегчением заметил, что в ее вигваме нет никаких признаков присутствия мужа или детей.
Здесь было опрятно и красиво — ложе, накрытое шкурами, на стенах развешены пестрые одеяла. На полу — чистые камышовые циновки, в ногах постели — плетеный сундук. В открытой корзинке, стоящей у стены, лежали ленты, ожерелья из бус, браслеты и серьги. В другой — опахала из перьев. Целый ряд мокасин, вышитых узорами из бисера, выстроился справа у входа.
Еще он заметил деревянный поднос, на котором стояло множество баночек с разными красками, которыми она разрисовывала лицо для разных церемоний, а рядом с подносом множество других, чисто женских предметов. И во всех этих красивых вещах чувствовалась она.
Но странно, в вигваме женщины он не увидел кухонной утвари.
— Расскажи мне, что произошло, — Цветущая Долина прервала размышления Солнечного Ястреба. — Скажи, где и как ты меня нашел?
— Тогда ты точно поверишь, что я тебе не враг, — проговорил Солнечный Ястреб, следя за ее длинными, тонкими пальцами, заплетающими волосы в косы.
Он волновался все больше — то, что она делала, было преисполнено изящества. Она просто сидела, но эта осанка, такая прямая, такая гордая, — заставляла сердце молодого вождя биться так, как оно никогда раньше не билось в присутствии женщины.
И он видел в этом угрозу своему спокойствию.
Если по какой-то причине они не сойдутся во взглядах, он дважды потеряет ее: как союзника его общины и как женщину его сердца.
— Я никогда не видела в тебе врага, — сказала Цветущая Долина, заплетая уже вторую косу. — У меня не было другого выхода, вот я и привела тебя в свою деревню, чтобы мы могли сесть вдвоем, поговорить без помех, сорвав завесу со случившегося. Я надеюсь, у тебя есть ответы, потому что душа моя разрывается от неизвестности, я на какое-то время утратила контроль над своей судьбой — а ведь она принадлежит моему народу.
— Я расскажу тебе все, что знаю, — сказал Солнечный Ястреб, с усилием отводя взгляд от ее пальцев, пытаясь не думать о том, что эти пальцы касаются его лица, что они, такие мягкие, скользят по его губам…
Он прокашлялся и начал свой рассказ с того момента, когда разбушевавшаяся стихия обрушила на землю яростные порывы ветра, молнию и дождь.
Солнечный Ястреб рассказал, как увидел ее в большой лодке с белыми людьми, как понял, что она похищена, решил отправиться следом и освободить ее. Как нашел ее на берегу, без сознания и поторопился унести подальше, чтобы вольные охотники не смогли ее найти.
Он описал, как лечил ее рану; как ему показалось, что он причиняет ей боль, когда она вздрагивала и морщилась, хоть и была без памяти.
— А потом пришли мои воины, — закончила она за него.
— Ай-у, а потом пришли твои воины, — как эхо, откликнулся он.
— Я прошу прощения, что не доверяла тебе, — сказала Цветущая Долина, уверенная, что так все и было, как он рассказал. Столько искренности было в его взгляде, что не верить ему было невозможно. — И я ми-гвэй-чи-ван-дам, благодарю тебя за помощь.
— Ты была женщиной, попавшей в беду, — сказал он, обхватив колени. — Я рад, что смог выручить тебя.
— Объясни, почему ты одеваешься не так, как твои белые братья, — попросила Цветущая Долина, скрестив руки на коленях. — Скажи, почему ты ведешь себя как краснокожий, а не как белый. — Она взглянула на его волосы. — Твои волосы такие же длинные, как у моих воинов. И такие же блестящие. Ты смазываешь их медвежьим жиром, чтобы они блестели?
— Ай-у, смазываю, — улыбнулся Солнечный Ястреб.
— Ты даже употребляешь некоторые слова моего народа, — продолжала Цветущая Долина. — Ай-у означает «да». Откуда ты это знаешь?
— Я белый только по рождению. А душой я оджибве, — гордо произнес Солнечный Ястреб. — Я дышу и живу как оджибве. Я — вождь гордых оджибве.
Она широко распахнула глаза.
— Ты, белый по рождению, вождь общины оджибве? — спросила она тихо. — Как такое могло произойти?
— Это случилось давно… — начал Солнечный Ястреб, и перед его глазами снова предстал тот ужасный день, когда его похитили ренегаты, убили родителей. — Я был еще очень юн, когда индейцы пришли в Кентукки…
Он лишь вкратце рассказал ей о том, что произошло. Он не видел причин вдаваться в подробности и рассказывать о своем отце — священнике. Слишком тяжело было вспоминать мать и отца, он до сих пор тосковал по ним. И вовсе незачем было упоминать, что при рождении ему дали имя Джеффри. Избрав путь индейца, он оставил свое настоящее имя в прошлом, чтобы не объяснять, почему носит два имени.
Хватит и одного. Солнечный Ястреб. Это имя его вполне устраивало!
— Меня назвали Солнечным Ястребом те, кто принял в свою семью, — твердо сказал он. — А когда умер мой приемный отец, вождь, я оказался достойным, и меня выбрали вождем общины Заколдованного Озера племени оджибве.
— Какая фантастическая история! — воскликнула Цветущая Долина, глубоко тронутая его рассказом. — Далеко ли твой дом, твоя родная деревня? Я недавно в этих краях и должна держать Совет с соседней общиной оджибве. Могу ли я прийти в твою деревню с моими воинами и держать Совет с тобой и твоим народом? И для тебя это было бы хорошо — быстрее заручиться дружбой моего племени.
Солнечный Ястреб застыл. Глаза его сузились.
Он не предвидел, что она сразу попросит разрешения прийти к нему в деревню на Совет, хотя должен был сообразить, что до этого дойдет, как только она увидит в нем друга.
Но никто, абсолютно никто, кроме его народа, не знал, где находится деревня. Только так его община могла обеспечить себе долгую мирную жизнь. Стоит открыть свою деревню другим людям с красной кожей — и кто поручится, что за ними следом не появятся те, у кого белая кожа?
— Я сам приведу к тебе своих людей для Совета, — предложил он.
— Га-вин, нет, — неожиданно холодно отказалась она. — На первый Совет мы придем в вашу деревню.
Солнечный Ястреб понял, что оказался в ловушке. Что бы он ни ответил, натянутость, возникшая из-за его отказа принять ее у себя, не исчезнет.
Но пока он не будет полностью доверять общине Цветущей Долины, нельзя приглашать их в свою деревню. Его люди, как и он, дорожили уединением. Он не станет разрушать его, даже если из-за этого потеряет дружбу женщины, пробудившей в его душе желание.
— Вы расположились вблизи английского форта, — он попытался перевести разговор на другую тему и заодно выяснить, как она относится к британцам. — Вы собираетесь заключить с ними союз?