Выдохнув и собрав все спокойствие, что у него осталось, демон направился к отцу. Парню пришлось ждать около минуты, пока он, наконец, не соизволил одарить его своим вниманием.
– Посмотри, – Вернер кивнул в сторону гостей.
Рагнар подчинился, встал рядом с отцом и посмотрел туда, куда он указывал. Сереброволосую головку с красной диадемой он увидел и узнал без труда. Асшара стояла лицом к нему и беседовала с одним из членов совета, но, что удивительно, даже не старалась улыбаться или делать заинтересованный вид. Она слушала, иногда коротко отвечала, но не более того, а потом и вовсе, остановив собеседника, отошла, видно, окончательно устав от этого разговора.
– Она сильно изменилась за то время, что я ее не видел.
– Скорее за последние несколько часов, – невольно поправил отца Рагнар.
– Вот как? И в чем же изменения, если не секрет?
– Это не важно.
– Как раз наоборот. Когда я только собирался сюда, я надеялся, что вы оба придете. Хотел сказать тебе и Асшаре, что смирился с тем, что вы вместе, – Рагнар перевел удивленный взгляд с девушки на отца. – Да, я и правда был готов согласиться с твоим выбором, но все изменилось, когда она села на трон.
– Разве?
– Теперь мы все ее подданные. И ты в том числе. Если раньше ты мог сказать что-то вопреки, то теперь это просто невозможно. Вы начинали на равных, а теперь она сильно выше тебя по статусу. Выше кого-либо. Наверху всегда красиво, но в то же время тяжело и одиноко.
– Ты не прав, мы… – Рагнар запнулся на полуслове. Он так привык перечить отцу во всем, что касалось Асшары, что начал говорить скорее по привычке, так и не обдумав слова Вернера. – Мы научимся. Сможем выстроить наше общение, наши отношения даже в таких условиях. Пусть и понадобится время.
– Ты же понимаешь, что никогда не сядешь на трон, как равный ей, да?
– Я даже не думал об этом. Зачем мне?
– Потому что всегда нужно думать о будущем, сын. Ты не крови династии. Не был и никогда не будешь. Трон для тебя никогда не вырастет. Все, на что ты можешь рассчитывать – стоять возле. Вопрос только в том, сможешь ли ты?
Асшара гуляла по залу, наслаждаясь своим уединением в гуще толпы. Мысли плавно перетекали, сменяя друг друга, как и окружавшие ее лица. Когда кто-то пытался подойти или заговорить, девушка просто игнорировала эти попытки. Сначала каждое такое бездействие давалось ей с трудом, но теперь это было легко, как дышать.
Было уже за полдень, золотистые лучи солнца путались в атласных лентах, украшавших зал, лезли в глаза, цеплялись за подолы платьев, переливались в бокалах с напитками. Асшаре уже наскучило все: одиночество, разговоры, танцы, как вдруг она задела чье-то плечо. Обернувшись, уже хотела извиниться, но встретилась глазами с Рагнаром, и слова так и застряли в ее горле. За сегодня они говорили лишь один раз и умудрились поссориться. Усугублять ситуацию она не хотела.
– Мы поговорим? – он тоже не улыбнулся, не нашел в себе сил.
– А ты уверен, что хочешь говорить со мной? Последний раз вышло так себе…
– Асшара, – донесся голос Евы из-за спины девушки.
– Видимо нам и правда сейчас лучше не говорить, – пробормотала утренняя звезда, уже готовая повернуться к матери лицом.
– У тебя нет на меня времени, – Рагнар закрыл глаза, стараясь не выдать подступившей обиды. – Поговорим, когда оно появится.
– Нет, стой, я… – но она не успела договорить. Иакулат развернулся и, оттягивая воротник рубашки, поспешил прочь. – Ваше Величество, – Асшара закатила глаза, мысленно представляя, как медленно линчует собственную мать, – вы, как всегда, не вовремя.
– И я рада видеть тебя, – Ева обошла дочь так, чтобы они смогли видеть друг друга.
– Не могу сказать того же. Что вам нужно? – произнесла Асшара с таким холодом, что Еве показалось, будто на красных радужках проступили голубые крапинки.
– Нам нужно поговорить.
– Это не лучшее место.
– Я настаиваю, – убедившись, что дочь не собирается уйти, Ева продолжила: – Асшара, мне жаль, что все так обернулось, не хотела, чтобы все закончилось именно так.
– Вот как? – девушка склонила голову, явно не намереваясь сдерживать свое раздражение. – Странно, ведь все это: корона, сила, власть – именно то, чего вы хотели. Признаться, я все еще не понимаю, зачем было становиться королевой суккубов, если вы могли стать королевой рядом с Люцифером.
– Я никогда не была королевой рядом с ним. Я не его крови. Но признаю, мы все совершаем ошибки…
– Верно, – перебила ее Асшара. – Но когда мы их осознаем, то стараемся их исправить. Спросите у моего отца. Он старался исправить ваши ошибки. До сих пор это делает, тогда как вы игнорировали саму возможность их совершения! – выпалила она на одном дыхании. – Если это все, что вы хотели сказать, – Асшара тяжело вздохнула, стараясь перевести дух, – то я пойду.
– Нет, не все – словно и не услышав этой короткой тирады, возразила Ева. – Мне нужна твоя помощь.
Глаза Асшары расширились от удивления и возмущения. Она не хотела иметь ничего общего с матерью, не хотела ни видеть ее, ни слышать ее голос, ни уж тем более помогать в чем-либо. Ева отказалась от нее, когда могла бы поддерживать с ней связь, могла бы хоть иногда навещать или наблюдать издалека, могла, спустя столько лет, попытаться вновь наладить их общение, а не врать в лицо, сидя за одним столиком в «Фениксе». Асшара не намерена была прощать ее за это, как и за то, что Ева отняла у нее сестру, которую без спроса сделали ангелом и сослали жить в рай.
И эта женщина просит у нее помощи? Да чем вообще Асшара может ей помочь?! Она – юная дьяволица, на счету которой только одна жалкая душонка! Что королеве суккубов, которая старше даже всадников апокалипсиса, вообще может быть от нее нужно?
– Что бы то ни было, я не намерена вам помогать, – совладав с эмоциями, ответила Асшара.
– Корона дала мне силу – телекинез. Мне нужна твоя помощь, твои знания и умения!
– Нет.
– Ты мне должна. – Ева шагнула к дочери и понизила голос почти до шепота.
– Я вам ничего не должна.
– Если бы не я, ты была бы мертва. Я попросила Люцифера не говорить тебе, но это я усыпила Черныша. Его усыпила мелодия, играемая на арфе, – пояснила королева. – Ты мне должна. Помощь будет платой.
Долг. Асшара должна королеве. Теперь-то все сходилось. Вот почему Люцифер не удивился, когда увидел изменившие цвет глаза, он уже видел их этой