— Но вы должны. Должны, понимаете? Это ваша обязанность. Долг перед родом.
Айден нахмурился.
— Какая же вы холодная! А я-то думал, что женщины являются лишь источником удовольствия.
Она растерянно помотала головой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— О любви, Энн. — Он умышленно произнес ее имя. Хотел попробовать, каково оно на вкус. И оно пришлось ему по вкусу. Даже слишком. — Вам же наверняка приходилось слышать о любви, не так ли? Пение птиц, плач ангелов, стенания поэтов…
— Я представляю, что такое любовь, — едко сообщила она ему. — Просто я никогда прежде не слышала, чтобы о ней говорил мужчина.
— Что ж, здесь, в горах, все мы в душе поэты. — Он сделал паузу, прежде чем добавить: — И любовники.
Она поняла его правильно. Лицо ее пылало, оно стало ярко-красным, но она не отступила.
— Повторяю, я дала согласие на брак со всеми вытекающими из этого последствиями.
— Да-да, я уже понял — вы поступите так, как велит вам долг. Но мне не нужна покорная жена, особенно в постели. Я весьма страстный мужчина, — сказал он почти жестоко. — У меня полно любовниц, которые прекрасно справляются со своими обязанностями.
Это подействовало на нее как ушат холодной воды. Она лихорадочно подбирала слова и, наконец, выпалила:
— Вы можете их оставить. Я понимаю, мужчинам нужны подобные развлечения.
— Развлечения?
Он не представлял, как Бонни Моват, или Кэтлин Кит, или ряд других счастливых в браке женщин из его клана сказали бы своим мужьям, что те могут продолжать «развлекаться». Зато он живо мог представить, как любая из них гоняется за своим благоверным с ножом.
Ее готовность довольствоваться таким жалким подобием брака разозлила его. Причем безосновательно. Но он был рад этой внезапной злости как барьеру, отделяющему его от воспоминаний, которые она пробуждала в нем.
Дикон и Хью уже привели лошадей и теперь на вершине холма были заняты тем, что готовили тушу кошки и тело кучера к переправке в Кельвин.
Айден спрыгнул на землю.
— Пора отправляться в путь. Пойдемте, Энн.
Он протянул руки, чтобы помочь ей слезть. Но она не шелохнулась.
— Вы сердитесь.
Не было на свете женщины упрямее, чем эта хрупкая англичанка.
— Когда я все-таки решу жениться — гордо объявил он, — то обойдусь без «развлечений», как вы деликатно это сформулировали.
— Потому что женитесь по любви?
Она удивленно приподняла брови.
— Да, — твердо ответил он, хотя на самом деле никогда прежде об этом не задумывался. Ну и черт с ним. Может, она и смогла моментально его очаровать, но с такой же легкостью могла и вывести из себя. — А теперь, надеюсь, вы готовы идти, ваше высочество, или вы желаете остаться здесь на ночь? Но учтите, я не ручаюсь, что где-то поблизости не бродит еще одна дикая кошка.
Она тут же задрала нос.
— Вам кто-нибудь говорил, что шутите вы совсем не остроумно?
— Моя сестра, но ее я тоже никогда не слушал. Спокойной ночи, мисс Энн.
Он развернулся и стал взбираться на холм.
— Нет, подождите! — раздался оклик. Айден остановился.
— Да?
Она балансировала на краешке кареты, прижимая к груди пачку бесценных документов. Коса ее окончательно расплелась, и сейчас девушка выглядела очень юной и беззащитной. Впечатление только усилилось после того, как она сказала:
— Помогите мне, пожалуйста, сама я отсюда не спущусь.
Он позволил себе легкую усмешку, но к карете все же вернулся. Обхватив девушку за талию, он опустил ее на землю. Она была легкой, как пушинка, однако под платьем с завышенной талией скрывались весьма заманчивые формы.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Пойдемте. — Он снова стал подниматься наверх, но она не последовала за ним, и он остановился. — Что на этот раз?
— Мне нужно собрать вещи, — пояснила она.
— Какие вещи?
— Мою одежду. — Она взмахом руки указала на окрестности. — Платья и другие вещи, которые выпали из сундука, когда карета разбилась.
До этого самого момента Айден не обращал особого внимания на куски материи, разбросанные по холму. Он не привык тратить время на такие глупости.
— Завтра я кого-нибудь за ними пришлю.
— К завтрашнему дню ветер может унести все далеко отсюда.
Женщины. Упрямые существа. Хотя он подозревал, что Энн была поупрямее многих. Вот еще один отличный повод отправить ее назад к Альпине.
— Что ж, можете их собрать, но только быстро, — великодушно разрешил он.
Он снял с куста какую-то часть гардероба и обнаружил, что держит в руках шелковый пеньюар. Какое-то время он мог оторвать от него глаз. Он так долго видел лишь хлопок и домотканую материю, что позабыл, каким прохладным и гладким на ощупь может быть шелк.
— Мы запрягли лошадей, Тайболд! — крикнул Дикон. — Можем отправляться?
Айден перевел взгляд на вершину холма, где их ждали два человека и нетерпеливо били копытом кони. Дикон и Хью уже успели стереть краску с лиц. Он же совершенно об этом забыл, и ему неожиданно пришло в голову, что он в ее глазах выглядел довольно нелепо. Что ж, ну и черт с ней!
— Миледи, — Айден произнес это слово с легкой издевкой, — нужно собрать ее принадлежности.
Дикон закатил глаза с плохо скрываемым нетерпением, в то время как Хью сказал:
— Я помогу.
Он спешился и принялся прочесывать склон холма, то тут, то там натыкаясь на разбросанные вещи.
Айден же тем временем подошел к лошадям. Его Бьюмэнс приветственно заржал, завидев его. Огромный серый жеребец был его гордостью и отрадой.
— Что это у тебя в руках? — спросил Дикон.
Айдену стало стыдно оттого, что кто-то мог заметить, как он щупает шелковое белье. Он не сомневался, что они это видели. Три закадычных приятеля никогда не упускали возможности друг друга подколоть.
— Это вещь Энн.
— Ах, Энн… — повторил Дикон и, как ни странно, в его голосе не было насмешки.
— Да, Энн, — отрезал Айден. — И, кстати, завтра утром она уезжает.
— Так я был прав?
Айден скривился.
— Порой, Дикон Ганн, ты бываешь бесцеремонным ублюдком. — Ему вдруг захотелось этой шелковой материей стереть с лица синюю краску, но он не смог этого сделать. Вместо этого он с деланной непринужденностью перекинул предмет ее туалета через седло, а из своей сумки достал свернутую рубаху и кусок домотканой материи, который специально взял с собой.
— И? — поддел его Дикон, жестом давая понять Айдену, что тот недоговаривает.
— И ты оказался прав. — Прежде чем закончить мысль, Айден сначала натянул рубаху. — Но все не совсем так, как тебе показалось. Она пробудила во мне давние воспоминания. Напомнила о вещах, которые, как мне казалось, я давно уже оставил позади.