Читать интересную книгу Буря начинается - Дэмиан Диббен

И снова Джейк глубоко задумался об этой странной науке.

— По словам Роз, лишь «немногие избранные» могут путешествовать по истории. Но у каждого же есть атомы — почему это подвластно не всем?

Чарли улыбнулся и глубоко вздохнул.

— На этот вопрос ответа не существует, — сообщил он, явно наслаждаясь интригой. — Никто не знает, откуда берется наша доблесть. Но суть в том, что если вы не видите фигуры, то и путешествовать в прошлое вы не будете.

— А как насчет корабля? Такелажа? Чашек и тарелок? Как они попадают в прошлое?

— Не говоря уже об одежде, которую мы носим. Кому из нас понравилось бы прибыть на место в чем мать родила? — хихикнул над собственной остротой Чарли. — Вместе мы усиливаем свое воздействие. Так сказать, телепатически, — пояснил он, широким жестом обводя корабль, — мы прихватываем с собой все это: «Побег», находящиеся на нем вещи и сколько-то воды. Наиболее одаренные хранители, обычно ромбы — я сам имею честь к ним принадлежать, — с гордостью добавил он, — несут большую часть нагрузки. Это не касается только неодушевленных предметов, но и менее способных хранителей тоже.

— Поэтому Джупитус Коул попросил вас держаться рядом со мной?

— Поскольку вы тоже ромб, как мне сообщили, у вас должно все получиться само, но во время первого плавания лучше принять меры предосторожности, — прошептал Чарли, огляделся и еще сильнее понизил голос. — Не говоря уже о том, что ромбы «несут» других агентов, я имел в виду прямоугольников и неправильных фигур. Очень трудно предпринять более-менее важное путешествие без единого ромба на борту.

Хотя все эти понятия по-прежнему оставались для Джейка отвлеченными, он невольно ощутил некоторую гордость за свой статус.

— Раз уж мы способны путешествовать во времени, — спросил он, — можем ли мы навещать самих себя — ну, понимаете, в более раннем возрасте?

Чарли посмотрел на Джейка как на чокнутого.

— Вы читали слишком много научной фантастики. Наши жизни — как у всех остальных. Начинаются в начале и заканчиваются в конце. Мы можем быть только в одном месте, в настоящем, где бы оно ни находилось. Вот, посмотрите… — предложил Чарли, поднял рукав на запястье и предъявил Джейку наручные часы (как и очки, изрядно побитые и подлатанные клейкой лентой). — Вот это число, — он указал на маленькое окошко, — мой возраст. Четырнадцать лет, семь месяцев и два дня. И в каком бы моменте истории я ни находился — неважно, часы отсчитывают дни. В день моего рождения они играют музыку — из Пятой симфонии Бетховена.

Он ласково погладил часы и начал насвистывать свою праздничную мелодию. Но осекся, заметив, что собеседник на что-то отвлекся. На палубе появилась Топаз Сент-Оноре и плавной походкой направилась на нос судна. Джейк заморгал, и у него опять пересохло горло.

— О боже, — вздохнул Чарли и закатил глаза. — Еще одно сердце похищено le sphinx français.[6]

От смущения Джейк залился румянцем.

— Топаз производит такое впечатление на большинство молодых людей, — продолжил Чарли.

— Нет, вовсе нет, я… — путаясь в словах, возразил Джейк. — Просто она кажется такой… загадочной… Она живет в Нормандии? — спросил он, пытаясь отвлечь внимание от собственной персоны.

— Да, с тех пор, как ее удочерила семья Натана. По большей части она живет вместе с ними в Точке ноль. Конечно, они с Натаном грызутся, будто умалишенные — как и всякие брат с сестрой.

— Натан? — переспросил Джейк.

— Натан Уайлдер. Вы встретитесь с ним, когда мы прибудем. На самом деле, сперва вы его услышите. Он обладает самым громким голосом по эту сторону от Константинополя. Натан американец. Дитя Гражданской войны. — Затем Чарли добавил, больше с восхищением, чем с завистью: — Несомненно, он звезда службы. Подлинный герой.

Джейк все еще думал о Топаз.

— Удочерила? А что случилось с ее собственной семьей?

— Это длинная и печальная история, о ней никто никогда не говорит, — подавшись ближе, шепнул ему на ухо Чарли и прищурился, пристально разглядывая собеседника. — Вы уже чувствуете действие атомия?

Мальчик кивнул. Ощущение навалилось на него, едва не застав врасплох. В голове загудело, и ему показалось, что он поплыл в воздухе, не отрываясь от поверхности палубы. За считаные секунды тошнотворные чувства усилились раз в десять. Он пошатнулся; Чарли подхватил его и помог добраться до скамьи.

— Присядьте, худшее вскоре пройдет.

Джейк уставился вдаль, на море. Он знал, что это именно море, но в то же самое время не узнавал его. Он больше не чувствовал холода, а все звуки вокруг доносились до него словно издалека.

Один за другим остальные пассажиры выходили на палубу, чтобы подготовиться. Осеан Нуар воззрилась на море так, будто владела им. Она глубоко вздохнула и схватилась за плечо Джупитуса, но он не обратил на это внимания.

— Пять минут до отправления! — объявил капитан Макинтайр.

Джейк обернулся и увидел второй константор рядом с огромным деревянным штурвалом. Он был такой же, как прибор в каюте, только крупнее и изготовлен из более прочного металла. Три сверкающих кольца почти слились.

— Четыре минуты! — объявил капитан.

Головная боль и тошнота у Джейка уже прошли, и теперь он ощущал лишь пронзительное волнение. Топаз повернулась к нему, улыбнулась, и внезапно мальчику привиделось нечто удивительное: войска, королевства, огромные недостроенные соборы, призрачные дворцы, лунный свет и мерцание свечи, горные перевалы, героические искатели приключений. Что-то как будто отомкнулось у него внутри, и его переполнило восхищение величием мира.

— Одна минута… — сообщил капитан.

Повисла тишина. Чарли придвинулся ближе к Джейку, а Роз с другой стороны крепко стиснула ладонь племянника. Все взгляды были прикованы к освещенной луной точке впереди. Они ждали.

— Десять, девять, восемь, семь… — почти неслышно вел отсчет Макинтайр.

Глаза Джейка распахнулись шире. Он затаил дыхание. Словно ниоткуда налетел ветер; неистовый вихрь закружил вокруг каждого на корабле. Замелькали яркие цветные вспышки. Роз и Чарли прижались к Джейку так тесно, как только смогли. Затем раздался замедленный взрыв — и внезапно он увидел, как во все стороны разлетаются ромбы, вырываясь у него изнутри, из одной точки. Казалось, он взлетает, словно ракета, над кораблем, над океаном. Джейк слышал формулировку «внетелесный опыт», но, как и большинство людей, никогда ничего подобного не испытывал. Он знал, что на самом деле все еще стоит на палубе, но словно завис высоко над ней и видел себя далеко внизу. Ромбы разлетались к краям его поля зрения, цвета бешено мелькали — и, наконец, пришел звуковой удар.

И вдруг мир вернулся на круги своя. Джейк снова очутился на палубе, рядом с тетей Роз. Зазвучали победные возгласы, и все принялись поздравлять друг друга.

Чарли повернулся к Джейку и пожал ему руку.

— Надеюсь, путешествие было для вас приятным. Добро пожаловать в тысяча восемьсот двадцатый год.

6

ЖИВАЯ ИСТОРИЯ

Хотя Джейк невероятно устал после всех событий, случившихся за последние двадцать четыре часа, он твердо намеревался бодрствовать, пока не получит какое-нибудь свидетельство тому, что и впрямь дышит воздухом иного века. Он вцепился в поручни и смотрел вдаль, на море, а веки наливались все большей тяжестью.

Все, кроме капитана, спустились под палубу, чтобы немного отдохнуть. Роз довольно долго еще ждала вместе с племянником, но, когда она начала безудержно зевать, Джейк заботливо предложил ей прилечь на один из удобных диванов близ огня. Тетя принесла ему шерстяное одеяло, поцеловала в лоб и удалилась, утверждая, будто «в любом случае, наверное, не сможет заснуть». Минутой позже до Джейка из каюты внизу донеслось ее громкое похрапывание.

Теперь, закутавшись в одеяло, он смотрел на волнующееся море, на слабое свечение на горизонте и думал о родителях. Мальчика переполняли непривычные смешанные чувства. Конечно, он волновался до тошноты, но вместе с тем ощущение, что его предали, никак не оставляло Джейка. Они солгали, притворившись, будто едут на выставку-продажу сантехники в Бирмингеме, тогда как на самом деле отправились не только в другое место, но и в другое время.

Джейк потряс головой, чтобы мысли прояснились.

— Наверное, всему есть свое объяснение, — произнес он вслух и вернулся к разглядыванию океана.

После того как брат пропал без вести, мальчик научился, путем болезненных проб и ошибок, отгораживаться от любых мрачных мыслей.

Постепенно бодрящий прохладный ветер стих. В считаные минуты он уступил место теплому тропическому бризу. Наконец неизбежная дремота овладела Джейком. Сперва он опустился на колени прямо на деревянную палубу, несколько мгновений спустя улегся на бок, подсунув вместо подушки под голову ранец и все еще глядя на море, а затем крепко заснул.