россыпи жемчуга.
Бесконечная~Дорога~Бытия
Нужно было определиться, в какой из 7 туннелей нужно им двигаться, чтобы встретится с НИМИ. 7 одинаковых как близнецы чрева, построенных с нечеловеческой притягательностью даже для такого архитектурного гурмана, как обладатель Нобелевской премии по физике Эрих Циммерманн. За божественную гармонию всех этих протонов, радикалов, и прочее и прочее и примкнул сердцем к физической вселенной, доступной для разгадки только избранным – самым настырным, терпеливым, думающим.
Разделиться? Нельзя, ибо девушки суть подарок, а потерять часть подарка или всё целиком, в вотчине уважаемых ГОСТЕЙ, это не по-циммерманновски. Только ОН и ОНИ. Сколько ИМ он отдал бессонных ночей и дней, лучшие, бесконечные мгновения одинокой среди ОДИНОЧЕСТВА жизни, жизни непонятной и непонятой даже ИМ САМИМ. Только то, что он всегда любил цифру 4. Иероглиф смерти и сумасшествия. Японский знак пустоты ~ среди обилия ходов и выходов. И GEO сделал правильный выбор. Четыре. Пошли.
Берта шла первой, потом Милана, Пунсия, потом (четвёртым) шёл GEO-Циммерманн, далее – Аравия, EVA… Караван ЖИЗНИ. 34 шага-отпечатка на много миллиардной пыли. Сквозь непонятные писания и картины инопланетной истории. Кто авторы этих странных линий и точек, создающих атмосферу самого потаённого из уголков Библиотеки Конгресса США. Это тебе не кантри и даже не блюз, это и не плач скрипки и фортепиано, а нонсенс, казус, нелепица. Эрих назвал это «звучанием ушек очков, снимаемых в ночи и ложимых в стакан с очищающей жидкостью ярко зелёного цвета».
Ровно 822 шага. Эрих был мокрый и уставший как никогда. Иди в костюме по незнакомых тропам, и думать, дико много думать и переживать в себе – это каторга политического заключённого, отправленного в таёжные края ЗРЕТЬ. Но он давным-давно вызрел, обрёл истинное понимание, что можно делать и что никогда и не с кем. «И всё же, – пронеслось отчётливо и многозвучно, – я ведь веду их как новозеландских коров для продажи, а вернее, для разведения популяции. Или улучшения породы, если быть кристально точным и естественным.
Stop.
Они на месте, доложила никогда не ослабевающая интуиция дикого зверя, выживающего в домашних условиях мегаполисов и толерантной мультикультуры. Снизу поднялся подъёмник, Эрих и амазонки встали, тесно прижавшись друг к другу, словно замерзающие суслики, в насквозь продуваемой казахстанской норе. Тихо, чинно, вверх. Облако, да и только. Футурист-агностик даже улыбнулся, сравнив свою компанию с избранным еврейским племенем, оправившимся на разговор с Яхвой в поднебесной белой ТИШИНЕ.
В том пространстве, куда их благонамеренно доставили, скафандры были не нужны. Так приятно и легко не дышалось давно! Чудесный тропический бриз, с ароматами девственных цветов и плодов! Рай, истинный рай и здесь, на Селене! GEO был приятно ошарашен таким развитием событий. ЗДЕСЬ МОЖНО ТВОРИТЬ КАК ГОСПОДЬ БОГ. Жаль, он забыл взять всё что нужно для творческой работы, но раз владельцы этого Рая могут ТАК ТВОРИТЬ, то он надеется пару часов посвятить здесь не сну, а РАБОТЕ. Но сперва нужно распознать в этих странных маленьких существах поистине гуманистических гуманоидов. Пока всё шло прекрасно, но каким звуком они его поприветствуют? Добронамеренным, или злободневным, меркальтильным?
ИХ БЫЛО ПЯТЕРО. Рост они имели чуть дотягивающий до обычных подростков, привлекательности они хоть и были лишены, но внешность их была не отталкивающей. Видимо, на ИХ планете светил яркий и жаркий источник света, потому что все их глазницы были усеяны вокруг не одним десятком гусиных лапок. Лоб каждого их них имел крошечные пятнышка коричневого цвета, рот широкий, но узкий, уши обращали на себя внимание закономерной эксклюзивностью в общей архитектуре строения тела.
Словно листья осыпались на ничем не прикрытую голову:
«мир тебе, землянин»
«мир и вам»
«тебе и твоим друзьям хорошо здесь?»
«вполне по-домашнему, дорогие хозяева»
«но это не твой дом»
«я знаю»
«но он может стать твоим, и ты сам знаешь об этом»
«догадываюсь»
«Инопланетные иезуиты», про себя усмехнулся Эрих. Может, пора разместить свои уставшие телеса в каких-нибудь креслах? Увы, пока эти гуманоиды даже и не думали побеспокоиться об этих отдыхе. Чёрт с вами, потерпим, мы не гордые индейцы, мы души святой владельцы. Не Соломоны и не царицы Савские, хотя какой мужчина не мечтает быть фараоном, а женщина – Клеопатрой.
«ты хочешь отдохнуть, не так ли?»
«я больше переживаю о своём гареме, нежели о себе любимом»
«можно усесться на корточках как ученики вашего Учителя Будды»
«мы так и поступим»
«где твой товар?»
«какой товар?»
«мы просили у тебя семена растений и деревьев вашей планеты»
– Берта, отдай нашим работодателям мешочек с семенами.
«ты честный землянин»
«в моём городе не было ни одной закрытой двери, куда бы я не залезал своими хитроумными отмычками»
«ты просто шутишь»
– Берта, отдай карты и один из планшетов, где нарисована лиса»
Инопланетные визитёры заметно повеселели. Да и сам GEO почувствовал себя ещё больше кайфовее. Жаль, ноги гудят как провода, хоть отстегни и отбрось в сторону. Сил нет, как хочется снотворного и ложа с Бертой и Айшой. Хотя, он женоненавистник, и надо соответствовать этой маске для посторонних, иначе какой он торговец живым товаром тогда?
«итак, ты готов дать нам своих женских особей?»
«готов»
«что же ты хочешь взамен, друг?»
«я подумал, что парочка этих самых женских особей мне пригодиться ЗДЕСЬ»
«друг-землянин, но это выходит из нашего договора»
«я так не считаю»
«разве?»
«разве четырнадцати землянок мало для вашей планеты?»
«был договор, хитрый землянин»
«я вношу в него необходимые мне изменения»
«но этого делать НЕЛЬЗЯ!»
«кто вам это сказал?»
«в ваших религиях изменять договоры НЕЛЬЗЯ»
«мне плевать на законы наших религий»
«но у нас с тобой ОБЩИЙ ДОГОВОР»
– Берта, покажи ему себя.
Девушка стала медленно, очень медленно разоблачаться от одежды. Пальцы её едва не сверкали от статического электричества. Когда-то робкая и стеснительная, здесь она была в паре с НИМ. Он был для неё ВСЕМ: мыслью, движением, чувствами. И роскошные груди её ЖАЖДАЛИ ЕГО, нежное и трепетное лоно – ТОЛЬКО ЕГО орудие любовных соитий и нег.
«Я с ним сольюсь-соединюсь,
И пусть умолкнет цвет и звуки.
Я пронесу любые муки,
Лишь без