Читать интересную книгу ОСС 117. Совершенно секретно - Жан Брюс

– Не понимаю, к чему вы клоните...

Юбер догадался, что она сделала над собой большое усилие, чтобы уточнить:

– Я сожалею, что только что... Скажем, что теперь я изменила мнение...

Он понял, что завел игру слишком далеко:

– Мнение о чем?

Лин процедила сквозь зубы ругательство и вскочила.

– Счастливо оставаться.

Юбер хотел ее удержать, но она уже спускалась по лестнице. Она была не из тех женщин, которые возвращаются после оскорбления. "Я вел себя, как последний дурак!" – подумал он, отлично зная, что, занявшись любовью, успокоил бы свои нервы.

Несомненно, ей это тоже было нужно.

6

Лин Маннова застегнула платье и в последний раз посмотрела на себя в зеркало. Ее смуглое лицо было взволнованным, а великолепные голубые глаза обведены черными кругами. "Дурак", – прошептала она, подумав о Юбере, и все ее тело сотрясла дрожь.

Она подошла к окну комнаты и выглянула во двор фермы, с трех сторон окруженной постройками. Вдруг она замерла и инстинктивно отступила, чтобы не быть замеченной.

В центре двора стоял, глядя по сторонам, человек в оливково-зеленой форме с красными петлицами и нашивками внизу рукава.

Комиссар МВД.

Николай, хозяин фермы, вышел из свинарника и пошел навстречу гостю. Маленький и коренастый Николай шагал не быстрее, чем обычно. У него была чистая совесть, и он никого и ничего не боялся.

Незваный гость заговорил с Николаем. Их объяснения продолжались долго. Николай только кивал головой и время от времени почесывал макушку, поднимая меховую шапку. Потом фермер пожал плечами и жестом пригласил комиссара войти в дом.

Лин быстро отошла от окна. Ее сердце бешено колотилось. Ей было страшно. Вне всяких сомнений, найден труп убитого американцем человека и начато следствие. С мостика можно было прийти только к ферме Николая...

– Товарищ Маннова?

Ее звал Николай. Она открыла дверь комнаты и крикнула в сторону лестницы, находившейся напротив:

– Что?

– Вы не могли бы спуститься? Комиссар Адатиума хочет поговорить с вами тоже.

– Хорошо. Сейчас спущусь.

Она закрыла дверь и прислонилась к ней, глубоко дыша. Она мало спала, и финальная сцена с ее американским протеже оставила у нее неприятное чувство. Ей было совершенно необходимо успокоиться, прежде чем встретиться с человеком из МВД.

Закрыв глаза, она методично дышала и смогла себя убедить, что все идет не так уж плохо и даже в самом худшем случае подозрений против нее возникнуть не могло.

Она заставила себя улыбнуться, убрала с виска прядь волос и вышла из комнаты. Она неторопливо спустилась по лестнице, снова полностью владея собой, и улыбнулась Николаю.

Комиссар подошел к ней и представился:

– Михаил Григорьев, начальник управления МВД Адатиума. А вы...

– Лин Маннова, журналист.

У него было суровое и холодное лицо. Очки в металлической оправе придавали ему хитрый и неприятный вид. Не теряя времени, он приступил к делу:

– Сегодня рано утром рыбаки, ловившие форель, нашли в реке застрявший между скалами труп сотрудника управления МВД Адатиума. Этот человек сошел вчера поздно вечером с автобуса, приехавшего из Ногликов.

– Я тоже ехала в том автобусе, – спокойно перебила Лин. – Может быть, я его заметила?

Григорьев бросил на нее пронзительный взгляд, два или три раза кашлянул и продолжил:

– Возможно. Сойдя с автобуса, этот человек должен был пойти к себе домой, у него здесь жена и дети. Однако он пошел к реке, и мы стараемся узнать, почему.

Лин Маннова бессильно развела руками.

– Боюсь, я ничем не могу быть вам полезна, комиссар. За время поездки я ни с кем не разговаривала и не заметила, чтобы за мной кто-то шел от автобусной остановки сюда...

Она сделал вид, что ей в голову пришла ужасная догадка:

– Он был... Я хочу сказать: его?..

Комиссар остался холодным, как лед.

– Мы пока не знаем. Очевидно, он упал с мостика, но нам неизвестно... пока неизвестно, сам он упал или его столкнули.

Он повернулся к фермеру и спросил:

– Гражданка Маннова ваша родственница?

Лин ответила сама:

– Нет, друг. Мы знакомы уже десять лет, комиссар.

Она не сочла нужным уточнять, что во время войны оказывала Николаю определенные услуги, а тот взамен снабжал ее продуктами. Это никого не касалось. Комиссар обернулся к ней.

– Вы долго пробудете здесь?

– Нет. А что? Я могу вам еще понадобиться?

– Вполне возможно.

Она улыбнулась.

– В таком случае, если меня здесь не будет, вы сможете найти меня через газету "Народ Сахалина".

– Спасибо.

– Не за что, комиссар.

Она повернулась к нему спиной и вышла. Захлопнув за собой дверь, она осталась за ней и стала прислушиваться.

– Что вы теперь будете делать, комиссар? – спросил Николай.

Михаил Григорьев уклончиво ответил:

– Не знаю. У этого человека, несомненно, была веская причина прийти сюда среди ночи. Поскольку он провел два дня в Ногликах, я позвоню туда моему коллеге. Посмотрим...

Помолчав, он добавил:

– Знаете, я подумал, что он мог провожать сюда эту женщину и случайно упасть с мостика, возвращаясь в город...

Лин Маннова прислонилась к двери плечом. В ее голове крутилась одна мысль: "Он позвонит Владимиру... Он позвонит Владимиру... Он позвонит Владимиру..."

* * *

Лежа на животе на большой куче угля, положив голову на руки, Юбер смотрел на проплывавшие по обеим сторонам дома Александровска. Низкие, тусклые, безликие дома, над которыми возвышались более высокие и более современные здания: школы, склады, больница, казарма, несколько заводов...

Судя по положению солнца над горизонтом, было где-то около пяти часов дня. Скоро будет двенадцать часов, как Юбер увидел этот поезд, приближавшийся к мосту, указанному Манновой, и забрался в полувагон. Двенадцать часов, чтобы проехать двадцать четыре километра черепашьим шагом с частыми остановками. Десяток других "пассажиров", таких же, как он, лежали в разных вагонах. Весь день он притворялся спящим, чтобы уменьшить риск, что с ним попытаются завязать разговор. Даже, когда, проголодавшись, он был вынужден поесть, то старался это делать как можно незаметнее...

Поезд с адским грохотом проехал по стрелке. Юбер сжался, когда на ней закачался его вагон. Миновала стена длинного склада, и он увидел море. "Татарский пролив", – прошептал он, поднявшись на локтях, и его черное от угля лицо осветилось от удовлетворения: ему удалось пересечь весь Сахалин! Высадившись на восточном побережье, он достиг западного. Если бы не было тумана он бы, наверняка, увидел вдали сибирский берег...

Поезд с углем прогрохотал через весь порт мимо причалов, у которых стояли суда разного водоизмещения. Затем состав остановился с жутким лязгом.

Юбер, не торопясь, поднялся и бросил свою котомку на землю, гибко спрыгнул на насыпь, поднял торбу и только тут заметил идущего к нему милиционера в синей фуражке. Он остановился и стал ждать, пока он подойдет, улыбаясь, несмотря на комок, вставший у него в горле:

– Добрый день.

– Добрый день. Как тебя зовут?

– Юрий Ворошин.

– Ты откуда?

– Из Гродекова.

– Документы.

Юбер достал маленькую потертую и грязную сумочку, в которой лежали документы, переданные Лин Манновой. Милиционер просмотрел все с фантастической медлительностью. Юберу пришлось убрать руки за спину, чтобы не было заметно, что они дрожат.

– Ладно, – сказал, наконец, человек в синей фуражке. – Можешь идти...

Юбер взял свои бумаги и поблагодарил кивком головы, не в силах произнести ни слова. Почему он стал таким впечатлительным? Может быть, от усталости...

Он взвалил котомку на плечо и ушел. Чуть дальше милиция проверяла документы у других пассажиров. Рутина. Юбер пересек улицу, выходившую на набережную, и пошел по противоположному тротуару.

Он остановил старушку, чтобы спросить у нее, где находится улица Кирова. Она ему объяснила, что это совсем рядом, за большим бетонным зданием "дворца культуры".

Очевидно, когда-то давно гостиница "Тарракаи" была совсем неплохой. Перед дверью красовались неожиданные дорические колонны, а каменные плиты в холле выглядели еще очень ничего.

Бюро администратора было жалким, как и сам администратор, буркнувший Юберу, попросившему у него номер:

– Осталась одна кровать в общей комнате. Десять рублей.

Юбер поморщился, но отказаться не мог. Лин Маннова должна была встретиться с ним именно здесь, и пойти в другую гостиницу было невозможно.

– Согласен, – сказал он.

Он дал деньги, человек попросил у него документы и записал в регистр: Юрий Ворошин и номер паспорта. Служащая ярко выраженного маньчжурского типа пригласила Юбера следовать за ней. Они поднялись на второй этаж и прошли по темному коридору. Девушка открыла дверь и сказала:

– Сюда. Третья кровать слева. Остальные все заняты. Если будете выходить, вещи оставьте в шкафчике рядом с вашей кроватью.